СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА ВОЙНЫ Часть 4 - 16
- Опубликовано: 06.10.2025, 14:28
- Просмотров: 315
Содержание материала
Однако подобное наглое пренебрежение к тонкостям войны едва ли могло повториться, и как только арабские государства оправились, они начали совершенствовать свои оборонительные позиции на будущее. С помощью России были построены специальные укреплённые ангары для защиты каждого из истребителей МиГ, поступивших на замену, и закуплено совершенно новое поколение зенитных орудий. Более того, когда в октябре 1973 года разразился очередной раунд войны, арабы позаботились о том, чтобы избежать очередного превентивного удара, напав первыми. Когда израильские «Фантомы» и «Скайхоки» попытались перехватить инициативу, они столкнулись с сплошной стеной зенитных ракет и современных зенитных орудий. Старые ЗРК SAM2S и SAM3, которые в 1967 году оказались лишь помехой, были заменены мобильными ЗРК SAM6 и переносными ЗРК SAM7, а ЗСУ-23-4S с радиолокационным управлением добавили совершенно новое измерение к эффективной противовоздушной обороне. Конечно, израильские лётчики в определённой степени противодействовали этим мерам, главным образом с помощью средств радиоэлектронного противодействия (РЭБ) и кардинального изменения тактики, включавшего атаки на малых высотах под прикрытием радаров, но при этом они теряли ценные самолёты, а идея широкомасштабных мобильных наземных наступлений казалась чрезвычайно дорогостоящей. Похоже, чаша весов всё ещё склонялась на сторону обороняющейся стороны.
Истребитель Hawker Siddeley Harrier Королевских ВВС ведёт залповый огонь ракетами класса «воздух-земля». Harrier также используется Корпусом морской пехоты США. Вертикальный взлёт позволяет ему размещаться вблизи переднего края зоны боевых действий.
Трудно сказать, в какой степени это повлияет на сегодняшнюю ситуацию, особенно если рассматривать Центральный фронт в Европе в случае войны между НАТО и Организацией Варшавского договора. Что касается НАТО, как обороняющейся державы, то технологии, по всей видимости, играют ей на руку, и благодаря таким системам вооружения, как «Рапира», «Блоупайп» и «Дракон», воздушные атаки Варшавского договора на сухопутные войска, вероятно, будут достаточно эффективно отражены. Однако воздушная война — дело двустороннее, и пока силы НАТО защищены таким образом, их авиация будет искать возможности атаковать наступающий противник.
Американский F86A Sabre ведёт ракетный обстрел наземной цели во время Корейской войны.
Поскольку страны Варшавского договора оснащены многими видами оружия, эффективно применявшимися арабами в 1973 году, и, конечно же, с тех пор усовершенствовали их, проникновение в их воздушное пространство также будет затруднено. Для обеспечения эффективности наземных войск одной из сторон необходимо будет добиться господства в воздухе, и конечным результатом может стать возвращение к тактике «затопления», когда либо упреждающий удар, либо явное численное превосходство будут иметь решающее значение. С тех пор как в 1930-х годах технологии начали оказывать влияние на воздушную войну, это, по-видимому, единственные меры, которые успешно противостояли сохраняющемуся оборонительному преимуществу в удержании воздушного пространства.
Заключение
Подводя итог, достаточно отметить несколько общих моментов: во-первых, очевидно, что авиация никогда не выигрывала войну в одиночку, используя исключительно обычное оружие, несмотря на утверждения авиатеоретиков межвоенного периода. Проблемы организации и проведения успешной бомбардировки на стратегическом уровне колоссальны, и если только оружие, которое будет использоваться, не будет обладать мгновенным разрушительным эффектом, обороняющаяся страна неизменно сможет продержаться в течение значительного периода времени.
Оружие сдерживания:
Истребитель F- 101 ВВС США запускает ракету класса «воздух-воздух» Genie. Дальность полета Genie достигает шести миль.
Ядерное оружие достаточно мощно, чтобы обеспечить мгновенное опустошение, но его применение было бы самоуничтожающим в эпоху взаимно гарантированного уничтожения. По этой причине вполне вероятно, что война с его полномасштабным применением никогда не начнётся. Однако такой аргумент ставит под серьёзный вопрос стратегическую жизнеспособность авиации, поскольку, хотя некоторые аспекты транспорта и разведки в отдельных случаях можно было бы назвать стратегическими по своему назначению, они далеко не настолько важны, чтобы оправдать идеи Дуэ или Митчелла. Таким образом, первый общий вывод, по-видимому, заключается в том, что авиация так и не нашла себе эффективного места в стратегии войны.
Ядерная ракета «Посейдон» с дальностью полета почти 3000 миль в момент запуска с подводной лодки.
Но это не следует понимать как незначительное влияние авиации, поскольку, как и второй общий момент, столь же очевидно, что в различных тактических ролях, рассмотренных выше, авиация добавила совершенно новое и эффективное измерение к лицу современного боя. В сфере разведывательного наблюдения она позволила командирам видеть «обратную сторону холма» с беспрецедентной ясностью; в области тактической ударной поддержки и пресечения действия сухопутных войск значительно обострились; в области транспорта, воздушно-десантных операций, военно-морской поддержки и поддержания воздушного пространства возросшая гибкость, мобильность, наступательные и оборонительные возможности способствовали ряду замечательных успехов. Технологии могут время от времени влиять на важность этих ролей, но тактический потенциал авиации сохраняется. Превосходство этих тактических ролей официально признано, и цитата сэра Эндрю Хамфри, начальника Генерального штаба обороны Великобритании, по-видимому, очень точно отражает вклад современной авиации. Он писал об этом в 1976 году. «Контроль над воздухом во время войны подразумевает не только обеспечение свободного передвижения наших войск и поставок, но и свободу использования воздушного пространства, которое имеет для нас значение для обороны, наступления и разведки, одновременно лишая его доступа противника».
А для контроля над воздухом самолеты обладают определенными характеристиками, которых нет у сухопутных или морских сил, — способностью перевозить оружие на большие расстояния с большой скоростью, способностью быстро концентрировать крупные силы в удаленной точке, способностью переключаться на цели, а также застигать врасплох и вводить в заблуждение — одним словом, гибкостью.