Обратный адрес - океан - 37

Подводная лодка
28 марта             

Наташа! Родная!
Сегодня мы должны были бы встретиться. Должны... Но двое суток назад мы получили новую учебную боевую задачу и повернули обратно. И хоть мы знаем, что это ненадолго, что скоро ляжем на прежний курс, внутри у меня словно сорвалась какая-то магнитная стрелка. Вот все держала, держала курс — и потеряла цель. Да, потеряла дающие ей силу норд и зюйд.
Мой магнит — в Скальном, в той комнате, где сейчас ждешь меня ты. Что сказало тебе сердце, когда мы легли на обратный курс? Ведь ты чувствовала мое возвращение?
Мы уходим, опять уходим от вас. Но ради вас, Наташа, ради вас...
А если совсем честно, то мне сейчас уже не верится, что мы когда-нибудь будем опять вместе. Это как сон, который не приснится, сколько об этом ни проси...
 

Поселок Скальный
5 апреля


Кирилл!
Тебя опять нет, нет... А что, если мне уехать? Сколько можно ждать! Ну посчитай, сколько за эти годы дней, недель, месяцев я одна, одна, одна?!
Я перечитала письма и думаю: кому они нужны? И грешным делом, пришла к догадке: уж не для убиения ли моей скуки ты их выдумал? Смешно и грустно. Словно какой-то рок подсказал нам эту безответную переписку. И не кажется ли тебе, дорогой мой, что и вся-то наша жизнь — сплошная безответная переписка: ты мне — про свое, я тебе — про свое. Бывает так: разговариваешь с человеком, что-то объясняешь ему вполслова, вполфра-зы в уверенности, что он все ловит и воспринимает. А по глазам видишь — нет, холодные глаза, на какой-то другой частоте работает его «приемник».
Я не про тебя, Кирилл, не про тебя. Ты у меня умник, талант и надежда советского флота. А я... Да, может быть, я не такая, как все. Что поделать, стараюсь, пытаюсь остаться сама собой. И если ты меня любишь, то должен радоваться тому, что я никак не могу привыкнуть к роли Пенелопы. Впрочем, ты тут ни при чем. «Мне нравится быть женой моего мужа», — говорит Тоня. А мне совершенно не нравится. Что поделать, я никак не могу привыкнуть ждать. Я не могу себя раскрепостить, как наша соседка.
Есть море и берег. Есть ты и я. Я не боюсь быть уличенной в эгоизме, я спрашиваю тебя: Кирилл, не слишком ли велика жертва? Вернее, не слишком ли напрасна? Думал ли ты об этом когда-нибудь? Приходила ли тебе мысль, что оставил меня не просто на морском берегу, а на другом берегу жизни?
Не суди меня, Кирилл, ты же знаешь, что я сознательная. Я люблю твои лодки (особенно — когда они стоят у пирса). И полюбила тебя за черную ленту с якорями. Но юность кончилась, оркестр сыграл последний вальс, и пусть другие — ладно? У меня же есть теперь «выслуга», и я имею полное право идти в отставку. Не в отставку, так в другую жизнь. Пока не поздно. Только, пожалуйста, не возвращайся к предыдущим письмам. Ну какая же женщина откажет себе в удовольствии пококетничать? Вот и мне выпал случай.
Не сердись. Шекспир неправ, говоря: «Любовь — звезда, которою моряк определяет место в океане». «Звезда»... Ему бы эти «автономии»...
А ты ни при чем, Кирилл, ни при чем...
 

• Назад
• Вперед