A+ R A-

Обратный адрес - океан - 28

Содержание материала



Поселок Скальный
1 марта



Ну вот и опять здравствуй!
Вовка посапывает рядом, размазывает по бумаге краски, и, кажется, из него получился неплохой абстракционист — все цвета перемешались. Но знатоки, внимательно поглядывавшие на этот рисунок, нашли бы некоторое сходство с морем, с подводной лодкой, остальное дорисует фантазия.
Ничего особенно выдающегося за эти несколько дней не случилось. Торичеллиева пустота. Правда, было маленькое, гарнизонных масштабов, событие: к нам приезжали артисты не то столичной филармонии, не то какого-то концертного объединения. Конечно, полный аншлаг. Но мы с Вовкой отвоевали себе местечко в двадцать третьем ряду партера. Пока что в таких случаях я с успехом пользуюсь его малолетством, но лучше бы уж скорее подрастал.
Во втором ряду, на своем «законном» месте, красовалась, как всегда, чета Воронцовых. Ты обращал внимание, как Воронцов все-таки молод? Когда мы с Вовкой пробирались в свой ряд, он заметил, кивнул. Неужели узнал? Он и видел-то меня всего один-единственный раз!
Ну что о концерте? Как говорится, «масса впечатлений». Но каких! Сколько раз давала себе слово не ходить, сколько раз зарекалась! Нет, пошла все-таки. Во-первых, просто некуда себя деть; во-вторых, охота посмотреть на живых артистов — надоели эти телевизионные тени. Но хоть бы это понимали те, кто комплектует бригады гастролеров! Или они и без того уверены, что все равно будут полные сборы, а в гарнизоне все «поедят»? Я смотрела в бинокль на длинногривого прыщавого мальчика, размахивающего микрофоном, и черной завистью завидовала тем, кто каждый вечер, представляешь, каждый вечер может ходить в Большой театр или большой
 зал консерватории. Господи, я скупала бы в театральных кассах все билеты на неделю, на месяц, на полгода! И как не понимают люди, что у них под ногами сокровище!
Мне сегодня всю душу растравило письмо от Трушиных. Им дали новую квартиру на проспекте Калинина, напротив «Синтетики», в небоскребе на одиннадцатом этаже. Вот так! Вот тебе и Игорь! Твои друзья умеют устраиваться. Сумел уйти вовремя, в полном соку, а теперь работает себе на каком-то заводе.
Я за Лену рада, сколько тоже намыкалась, бедная, с этим морем!
А ты? Разве тебе не предлагали «берег» — ну хотя бы в виде штаба? Да и об училище был разговор — я же все знаю! Сидел бы сейчас в каком-нибудь отделе за большим столом или в классе гонял бы по навигации мальчиков-курсантов. И сто проблем сразу одним махом разрешились бы.
Но нет... Ты даже не соблаговолил посоветоваться со мной: а как, мол, ты думаешь, Наташа? Нет, у тебя и язык не повернулся. А я-то! Я-то!
А между тем что ж... Тебе лично, вслух я, возможно, и не решилась бы смазать, по бумажному листку скажу: как и у всякой женщины, у меня был на пути перекресток, на котором я сама выбирала, куда идти. Был, был! Нет судьбы? Чепуха! Выходя замуж, женщина выбирает себе не только мужа, но и жизнь. Кирюша, дорогой, дело, как говорится, прошлое, но ведь я могла бы быть же-ной Игоря! Он ведь нравился мне, нравился чем-то таким, чего в натуре нет у тебя. И я ему, в его холостяцкие годы, нравилась — точно знаю. Но тогда мне и в голову не приходило, что у меня мог быть кто-то другой, кроме тебя. Почему же, дорогой мой Кирилл, я сейчас иногда нет-нет да об этом и подумаю?
Прости меня, прости за ужасные, глупые мысли. Но ведь начистоту лучше, Кирилл?
Ну хорошо, не Игорь... Ты... Но неужели в этом хаосе человеческих отношений, в людской круговерти есть какая-то закономерность? Неужели именно мы должны были с тобой соединиться? Чем? Любовью? Но почему именно я? И почему именно ты?
И если довериться бумажному листку и высказать сокровенное... То мне сейчас очень хочется одеть Вовку, одеться самой, выйти из дому и очутиться в Москве, на проспекте Калинина.
Чтобы в окнах ярко-ярко, так, что можно и не зажигать фонарей, горели огни. Чтобы ноги чувствовали ров-ную, чисто подметенную каменную гладь проспекта, уходящего далеко-далеко, в перспективу. Чтобы, как гвоздики, яркие, пурпурные, расцветали впереди светофоры и с ними перемигивались огромные желтые и зеленые ночные цветы Москвы. Чтобы можно было просто идти по самой красивой московской улице.
А у нас затемнение. Затемнение на весь городок. Говорят, в войну это называли светомаскировкой. Сейчас — всего-навсего учебное «мероприятие» по гражданской обороне. Но почему так по-человечески жутко, совсем по-взаправдашнему выла сирена?


 

Яндекс.Метрика