Земноводные диверсанты часть 3
- Опубликовано: 07.12.2018, 18:43
- Просмотров: 47264
Содержание материала
Земноводные диверсанты
Раздел создан на основании книги А.Е. Тараса, В.В. Бешанова "Люди-лягушки" и по другим материалам...
Часть 3
НЕМЕЦКИЙ ВАРИАНТ
В 1943—44 гг. немцы, постепенно сдавашие свои позиции на морях под ударами союзных флотов, начали обращаться к тактике «малой войны», от которой ранее отмахивались. Теперь их военные теоретики, ранее отвергавшие диверсионные методы морской войны, пришли к выводу о возможности причинения с помощью таковых серьезного ущерба силам противника. Основанием для столь радикальной перемены во взглядах послужили значительные успехи, которых удалось добиться итальянским и британским морским диверсантам. Они убедительно доказали,что несколько десятков храбрых, хорошо подготовленных бойцов, использующих простые и дешевые средства, могут добиться самых серьезных результатов. Особое впечатление на немцев произвел подрыв линкора «Тирпиц» английскими сверхмалыми подводными лодками в сентябре 1943 года.
Все это послужило толчком к созданию в военно-морском флоте Германии «соединений малых боевых средств». Идея получила полное одобрение со стороны главнокомандующего подводным флотом гросс-адмирала Карла Деница.
Соединение «К»
В конце 1943 года в приморском городке Хайлигенгафен началось формирование нескольких флотских отрядов, получивших общее название «соединений К» (от Kleinkampfverbande— соединения малого боя). Их командиром был назначен адмирал Гельмут Хайе (Heye).
Hellmuth Guido Alexander Heye (Хельмут Хейе) (Беккинген, 9 августа 1895 года - Миттельхайм, 10 ноября 1970 года) немецкий адмирал, ветеран Первой мировой войны, был командиром тяжелого крейсера «Admiral Hipper» во время Второй мировой войны, награжден Рыцарским Крестом Железного Креста 18 января 1941 года.
Дениц наделил его весьма широкими полномочиями. Это позволило Хайе контролировать все аспекты создания, подготовки и применения подводных (а также надводных) диверсионных средств. В частности, он руководил работами по проектированию нового оружия, его производством, испытаниями, отбором и обучением личного состава, участвовал в планировании конкретных операций. Кроме того, Хайе представлял «силы К» в главном штабе флота. Такой подход к вопросам управления оказался весьма плодотворным и дал хорошие результаты.
Первый набор в новое подразделение составил тридцать человек. На пятом году жесточайшей войны набрать достаточное количество физически сильных и психологически устойчивых мужчин, способных выполнять диверсионные заданния, — представляло достаточно трудную задачу. Тем не менее новобранцы проходили перед вступлением в отряд суровый отбор. Далее начиналась интенсивная подготовка бойцов под непосредственным руководством капитан-лейтенанта Опладена. Члены отряда занимались гимнастикой, плаванием, джиу-джитсу, изучали радиодело, проходили водолазную и подрывную подготовку, изучали трофейные документы о тактике английских «коммандос», отрабатывали произношение со специалистами по иностранным языкам. Правда, последние обращали основное внимание не столько на знание правил грамматики, сколько на изучение солдатских грубых словечек в лексиконе противника. Особое внимание уделялось воспитанию храбрости и личной инициативы, регулярно проводились тревоги, марш-броски, заброски на местность с индивидуальным заданием. Один из курсантов писал: «Наша группа держала так называемый «небольшой экзамен мужества» по методу Опладена. Нас, человек восемь-десять, выводят на открытую местность и приказывают лечь на землю головой к центру воображаемого круга диаметром 4 метра. Затем в центре устанавливается ручная граната, из которой выдергивается предохранительная чека. Мы считаем секунды. Раздается взрыв, и осколки летят над нами... на нас, конечно, были стальные каски. И все же...»
Большую помощь в подготовке оказали итальянцы, которые передали бывшим союзникам образцы своих диверсионных средств, а также поделились опытом их использования и наработанными тактическими приемами. Это позволило значительно ускорить процесс — время поджимало, Третий рейх уже трещал по швам. Весной 1944 года первые бойцы соединения были вполне подготовлены к боевым действиям и морально, и физически. Прибыло и техническое оснащение. Количество офицеров и матросов возросло настолько, что стало возможным сформировать три первых морских штурмовых отряда — "Marine Einsatzkommando" (MEK): 60-й старшего лейтенанта Hans-Friedrich Prinzhorn (Принцхорна), 65-й старшего лейтенанта Рихарда и 71-й старшего лейтенанта M.A. Friedmar Wolters (Вальтерса).
Старший лейтенант Hans-Friedrich Prinzhorn (Принцхорн) (слева) рассказывает капитану Friedrich Böhme об успешной операции в Антверпене 5 декабря 1944 года.
Кроме командира, в такое подразделение входили еще 22 человека. В распоряжении каждого отряда имелось 15 автомобилей с необходимым снаряжением, средствами связи и шестинедельным запасом продовольствия. Укоплектованные таким образом отряды МЕК выехали в Данию и Францию, к месту своих предстоящих действий, поскольку главным назначением всех создаваемых немцами малых штурмовых средств было отражение предполагаемого вторжения англо-американцев на севере Франции.
Штаб адмирала Хайе, осуществлявший руководство штурмовыми отрядами, разместился в Тиммендорферштадте (пригород Любека). Для снабжения диверсантов всей необходимой информацией о театре боевых действий в мае 1944 года в Шёненберге был создан научный центр «Раумкоппель» под руководством Конрада Фоппеля. Он мог в течение суток выдать подробные сведения практически о любом месте земного шара. В его хранилищах имелось 250 тысяч сухопутных и морских карт, 500 тысяч фотоснимков и других документов. Центр разрабатывал планы глобальных операций: выведение из строя Суэцкого канала, атаку Нью-Йоркского порта, осуществление диверсионных операций в Индии.
Штурмовые отряды очень скоро были брошены в дело: летом 1944 года западные союзники наконец высадились в Нормандии. В жестоких боях, выполняя порой задания невероятной трудности, немецкие морские диверсанты зарекомендовали себя превосходно. Только 60-й МЕК Ганса Принцхорна произвел 24 диверсии во Франции, Голландии и Бельгии. Среди них такие известные операции, как уничтожение береговой батареи в устье Сены, взрыв Антверпенского шлюза, уничтожение Неймегенских мостов.
В состав формирований соединия «К» входили группы боевых пловцов, управляемых торпед, сверхмалых подводных лодок и взрывающихся катеров.
Учебная команда 700 — «морские бойцы»
Как и в Италии, идею создания подразделений легководолазов-диверсантов пропагандировали молодые энтузиасты. В Германии это был известный ныряльщик Альфред фон Вурциан, участник нашумевшей перед войной подводной экспедиции к острову Кюрасао в голландской Вест-Индии.
Alfred von Wurzian (Альфред фон Вурциан) (24 сентября 1916 - 21 января 1985 года) был немецким сержантом армии и офицером военно-морского флота и учебного полка „Kurfürst“. Подводный пионер из Австрии считается основателем немецких морских бойцов во время Второй мировой войны.
От него просто отмахивались, пока вермахт одерживал победы, поэтому потребовалось немало времени, чтобы убедить немецкое командование хоть что-то предпринять в данном направлении.
Наконец в мае 1943 года Вурциана вместе с его другом Рихти Рейманом откомандировали в 10-ю флотилию МАS. Здесь они прошли суровую школу под руководством Эудженио Волка в группе «Гамма». В декабре 1943 года совместная итало-немецкая группа продемонстрировала свое мастерство по минированию судов специальной комиссии. Действия подводных диверсантов произвели впечатление и 2 января 1944 года Вурциан получил в свое распоряжение 30 человек, присланных из Рейха для подготовки боевых пловцов. В основном это были спортсмены водных видов. Занятия нового подразделения проходили сначала в бассейне города Вальданьо, а затем в Венецианской лагуне.
Остров Сан-Джорджо-Маджоре был рядом с Вальданьо вторым учебным лагерем боевых пловцов.
Изматывающие тренировки преследовали единственную цель: научить первоклассных пловцов не теряться ни при каких обстоятельствах. Их учили преодолевать сильные водовороты, невредимыми проходить под килем судна, ориентироваться в открытом море с помощью наручного компаса.
Перед погружением водолаз надевал шерстяное белье, а сверху еще вязаный костюм из толстой белой шести, чтобы защитить тело от холода во время многочасового пребывания в воде. Поверх этого надевался резиновый костюм, который состоял из двух частей. Сначала водолаз надевал на себя брюки, оканчивающиеся внизу туфлями. Затем натягивал узкую резиновую трубу, которая представляла собой верх брюк, по самые плечи, где завертывал ее и оттягивал снова вниз приблизительно до уровня бедер. Теперь через голову надевалась резиновая рубаха, которая также доставала до бедер. После этого водолаз брался обеими руками за наложенные друг на друга кромки брюк и рубахи и вновь поднимал их вверх. Операция повторялась до тех пор, пока стык между верхней и нижней частями костюма не превращался в «слоеную колбасу». На скатанный таким образом стык с помощью специального раствора наклеивалась резиновая полоса шириной 25 сантиметров. На запястьях имелись плотно облегавшие манжеты из прорезиненной ткани, вокруг шеи — такой же ворот. Поверх резинового костюма надевался еще защитный из парусины, который служил для маскировки и защищал основной костюм от повреждений. Затем приходил черед пояса со свинцовыми пластинами и ласт. Завершал снаряжение кислородный дыхательный аппарат фирмы Драгер, весивший 4 кг и позволявший находиться под водой около часа.
Немецкий легководолаз периода Второй мировой войны.
Освоив водолазное снаряжение, диверсанты обучались действиям с малыми подрывными зарядами («рыбками»), весившими 7,5 кг и с 3-тонными торпедами. Тактика минирования судов не отличалась от итальянской. Диверсант подплывал к цели на спине под небольшим углом к поверхности. Из воды выглядывало лишь лицо, которое было намазано для маскировки жирным кремом с примесью сажи. Затем на лицо натягивалась темно-зеленая сетка, укрепленная на вязаной шапке. В итоге было очень трудно обнаружить на поверхности воды какие-либо признаки присутствия «морского бойца». Правило: «плыви по течению» — было первой заповедью при выполнении задания. Боевые пловцы Вурциана быстро завоевали репутацию отличных диверсантов. Свое искусство по этой части они демонстрировали во время учебных набегов на внешне неприступный итальянский военно-морской арсенал.
6 июня 1944 года началось вторжение союзников в Нормандию. К этому времени соединение «К» имело 30 полностью обученных боевых пловцов. К середине июня им пришел приказ выделить 10 человек для проведения первой боевой операции. С этого момента и до конца войны немецкие «люди-лягушки» самым активным образом участвовали в войне, проведя ряд блестящих операций. Им, правда, не довелось минировать ни одного судна противника. Основной задачей стал подрыв мостов и гидротехнических сооружений в тылу наступающего противника.
Кан
Во второй половине июня 1944 г. англичанам удалось расширить свой плацдарм в районе Кана. Форсировав реку Орн и канал, соединяющий её с морем, британские войска продвинулись на восток и перебросили на заорнский плацдарм 10 тысяч человек, создав тем самым угрозу флангового удара по немецким позициям в этом районе. Снабжение «томми» осуществляли по двум уцелевшим мостам через Орн и Орнский канал. Причем у мостов англичане сосредоточили столько зенитной артиллерии, что об атаке их с воздуха лучше было не думать. Оставался путь по воде, и вице-адмирал Хайе решил послать на эти мосты своих диверсантов.
Из Италии в Кан в сопровождении А. фон Вурциана, которому было запрещено принимать участие в операциях, добрались только шестеро бойцов, четыре человека пострадали в автомобильной аварии по дороге. Прибывшая группа поступила в распоряжение командира 60-го МЕК старшего лейтенанта Принцхорна. 22 июня были доставлены две начиненные 800 кг взрывчатки торпеды, предназначавшиеся для подрыва мостовых опор. Каждый из «угрей» должна была буксировать к месту диверсии отдельная группа из трех человек.
В 22.40 торпеды были подготовлены к спуску, а их взрыватели установлены на 5.30 утра. Около 23.00 торпеды скользнули в воду... и камнем пошли на дно, они оказались сбалансироваными в расчете на соленую морскую воду. Недолго думая, Принцхорн приказал привязать к торпедам пустые канистры из-под бензина. Все операции приходилось выполнять с величайшей осторожностью — передний край обороны англичан проходил буквально в 500 метрах от места старта. Когда торпеды всплыли с помощью импровизированных понтонов, две группы боевых пловцов с немалым опозданием двинулись в опасный путь: по каналу — группа фельдфебеля Кайзера и по реке — фенриха Линдера. Было уже около полуночи.
Первой тройке предстояло проплыть 12 километров, закрепить торпеду на дне Орнского канала в непосредственной близости от среднего быка моста и вернуться назад. Погода способствовала выполнению поставленной задачи: ночь была очень темная, на небе сплошная облачность. Два человека плыли впереди, буксируя металлическую сигару с помощью тросов, один — сзади, управляя ею за хвостовую часть. На карте канала были обозначены два моста, целью группы являлся второй — главный.
Довольно скоро из-за примитивной баллансировки торпеда стала приобретать дифферент на корму. В конце концов старшему ефрейтору Рейману пришлось погрузиться. Теперь он шел по дну, включившись в дыхательный аппарат и поддерживая хвостовую часть руками. Группа упорно продолжала двигаться вперед и к 2 часам достигла моста. Здесь диверсанты затопили торпеду, закрепив ее с помощью специальных якорей в метре от грунта и в непосредственной близости от быка. Еще до рассвета первая группа благополучно вернулась с задания. По мнению Принцхорна, даже слишком быстро. Его недоумение рассеялось утром, когда прогремел взрыв. Оказалось, что над каналом был еще один мост, не обозначенный на карте, поэтому до главного моста группа просто не доплыла. Тем не менее, ее действия несомненно были успешными.
Понтонный мост Йорк-Бридж через Орн 18 июля 1944 года
У второй группы тоже не обошлось без приключений. Она стартовала еще позже, но зато ей сопутствовало течение реки. Тройка не пробыла в воде и минуты, как у одного из пловцов не выдержали нервы, и он вернулся на берег. Несмотря на это, Линдер и Шульц решили плыть вдвоем. Они сумели добраться до цели, преодолели установленные на подходах к мосту деревянные надолбы, предназначенные для задержания дрейфующих мин, и правильно установили заряд. Однако вернуться назад не смогли, сильное встречное течение не давало им выгрести обратно. Между тем светало. Посовещавшись, пловцы решили пересидеть наступавший день в каком-нибудь укромном месте и двинулись вниз по течению. Вскоре они обнаружили удобную яму в береговом откосе, в которую и забрались. Диверсантам не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что они оказались в солдатской уборной, но деваться было некуда. Мост взорвался как положено, весь день британские поисковые команды вели прочесывание по обоим берегам реки, однако в собственный сортир заглянуть не догадались.
«Оба боевых пловца спокойно и... с достоинством несли свой крест. Этот день 23 июня 1944 года — стал самым длинным днем в их жизни», отмечает в своей книге Клаус Беккер, первый историограф деяний немецких диверсантов. Следующей ночью они вышли из своего убежища, затем по берегу добрались до канала, где не было течения, и благополучно вернулись в расположение немецких войск.
В результате действий пяти подводных диверсантов были взорваны два важных моста, потерь при выполнении задания не было. Дебют прошел весьма удачно.
Антверпен
В конце августа 1944 года оборона немцев во Франции рухнула, вермахт покатился на восток к границам Рейха. За несколько дней подвижным соединениям союзников удалось прорваться через Северную Францию в Бельгию. После непродолжительных боев они взяли Антверпен. Немецкий комендант порта погиб, руководя взрывными работами, но главный шлюз остался невредимым. Это была огромная удача для союзников. Антверпен, являвшийся самым крупным по пропускной способности портом в Западной Европе, мог теперь принимать из английских портов все необходимое для наступления вглубь Германии.
Соответственно для немцев стало жизненно важным уничтожить главный шлюз, через который проходило любое прибывающее судно и который являлся наиболее уязвимым местом порта. Выполнение этого задания поручили команде Принцхорна. Проникнуть к шлюзу по реке Шельда, на которой находится Антверпенский порт могли только водолазы. Но и для них это была трудная задача. На расстоянии 1000 метров перед шлюзовыми воротами противник установил несколько линий сетевых заграждений. Сложный режим течений в Шельде из-за влияния морских приливов и отливов лишал водолазов возможности проделать весь путь туда и обратно вплавь. Решено было доставить их на катерах типа «Линзе» к входу в шлюз и там спустить на воду, однако этот план осложнялся тем, что оба берега реки были заняты противником.
Для подрыва 35-метровых шлюзовых ворот была создана миниатюрная мини-торпеда, представлявшая удлиненный аллюминиевый баллон, наполненный 1000 кг ВВ. Плавучесть заряда обеспечивалась с помощью газа. Мина имела на корпусе две кнопки: одна обеспечивала ее затопление у цели, другая запускала часовой механизм взрывателя. Для надежности Принцхорн решил продублировать действия диверсантов и отрядил для проведения акции две независимо действующие группы.
В ночь с 15 на 16 сентября 1944 года два катера «Линзе», на каждом из которых находились один офицер (командир), рулевой, три пловца и одна мини-торпеда на буксире, отошли от причала и двинулись вверх по руслу Шельды.
Первой группе старшего лейтенанта Дерлингхауза, после долгих поисков в абсолютной темноте, удалось найти входной канал, ведущий к шлюзу, и спустить на воду боевых пловцов. Первое заграждение они преодолели легко. Второе оказалось более сложным: оно состояло из стальных тросов, связанных между собой частыми петлями из проволоки в палец толщиной. Однако возле самого берега диверсанты нашли проход, через который протащили заряд. У двух следующих заграждений картина повторилась. Наконец, преодолев сети, немцы оказались в 50 метрах от цели. Используя течение, трое диверсантов продрейфовали последний участок, пока не стукнулись затылками о ворота. Прямо над ними светилась сигарета ничего не замечающего вражеского часового.
Дальнейшее было делом техники. Нажав на мине кнопку, открывающую клапан затопления, и включившись в дыхательные аппараты, двое пловцов погрузились, а один остался наверху для страховки. Опустившись на глубину 15—18 метров, они уложили заряд, нажали кнопку взрывателя и всплыли. Часовой механизм был заведен на 2,5 часа. Через час с четвертью группа без потерь вернулась к ожидавшему их катеру и была поднята на борт. Катер на полной скорости в 30 узлов лег на обратный курс, в устье Шельды.
Только в конце ноября 1944 года пришел первый конвой в Антверпен...
Вторая диверсионная группа проплутала по реке всю ночь, но входа в канал не нашла. Уже в утреннем тумане, когда Принцхорн увидел возвращавшийся немецкий катер, он понял, что задание выполнено и последовал за ним. Принцип дублирования полностью себя оправдал. Вскоре после 5 часов утра в Антверпенском порту прозвучал мощный взрыв. На следующий день аэрофотосъемка показала, что шлюзу причинены серьезные разрушения. Для ликвидации повреждений союзникам потребовалось около трех месяцев.
Нужно отметить, что несмотря на дерзость проводимых операций, немецкие диверсанты вовсе не были самоубийцами. К участию в акциях допускались только добровольцы. Все участники подавали отдельный рапорт перед выполнением каждого задания. Водолазам предписывалось сдаваться в плен в безвыходных ситуациях и отказываться от участия в боевых действиях, если они чувствовали себя недостаточно уверенно.
Неймегенские мосты
В сентябре 1944 года английская армейская группа захватила крупный плацдарм на северном берегу реки Вааль (рукав Рейна), позволявший им накапливать силы для дальнейшего наступления на территорию Германии. Войска на плацдарме снабжались по двум мостам через Вааль в районе города Неймегена: железнодорожному и автомобильному. По ним бесперебойно шли эшелоны, танки и артиллерия.
Железнодорожный мост Неймегена 1897 г.
Для немцев эти мосты были бельмом на глазу, и они предпринимали всевозможные усилия, чтобы их уничтожить. Соответственно англичане оберегали их как зеницу ока, создав вокруг мостов плотное кольцо обороны и сосредоточив там свыше 200 зенитных орудий.
Последней надеждой немецкого командования оставались бойцы соединения «К», а конкретнее — 60-го и 65-го МЕК. Диверсанты организовали свою базу в сарае у реки неподалеку от голландской границы и приступили к изучению топографической обстановки и планированию операции. На этой стадии нужно было решить принципиальный вопрос: есть ли вообще реальные шансы на успех? Вскоре стало ясно, что по степени трудности задача превосходит все, что им приходилось решать раньше.
Выявились и разногласия между командирами МЕК. Рихард считал, что шанс подобраться к мостам имеют только боевые пловцы, так как катера будут наверняка обнаружены закрепившимся на обоих берегах противником. Принцхорн, наоборот, полагал, что при благоприятной погоде атака катеров «Линзе» обещает больший успех, а пловцы не смогут выполнить задачу из-за слишком сильного течения.
Катера Linse («Линзе») были легкими лодками немецкого флота во время Второй мировой войны. Конструкция была спроектирована инженером лейтенантом Friedrich-Hans Wendel( Фридрих-Ханс Вендель). В октябре 1944 года было выпущено 385 лодок.
К концу войны количество лодок должно было составлять 1201 единиц. Дальность плавания составляла 100 морских миль со скоростью 15 узлов.
К тому же для этой акции были изготовлены новые заряды длиной 5 метров и диаметром 56 см, содержавшие 1,5 тонны взрывчатки. Эти мины-торпеды соединялись
между собой попарно в 3-тонные «пакеты», связанные 15-метровым тросом. Пловцы должны были, приблизившись к быку, распустить «пакет» с таким расчетом, чтобы одна мина легла с левой, а другая — с правой стороны быка. В распоряжении диверсантов было три «пакета»: один для железнодорожного моста и два для автодорожного. Спорным оставался только вопрос о том, как доставить заряды к мостам. Два пловца добровольно вызвались проплыть в качестве эксперимента все расстояние в 35 километров, но без мин. Их попытка достичь мостов оказалась успешной, но доклад малоутешительным: сила течения была такова, что едва они увидели мост, как их молниеносто унесло вниз по реке.
Однако и катерный вариант доставки зарядов не обнадеживал. Подходы к мостам были основательно укреплены, на них самих установлены огневые точки, ночью работала световая завеса из прожекторов. Таким образом поставленная перед штурмовыми отрядами задача была невыполнима, но стоило хотя бы попытаться ее решить.
В ночь на 29 сентября 1944 года примерно в 10 километрах выше Неймегена в воду вошли двенадцать водолазов, разбитые на три группы. Каждая имела при себе один подрывной «пакет». Группа старшины Бретшнейдера стартовала первой, так как ей предстояло одолеть самое большое расстояние. Из-за трудностей со спуском на воду зарядов, они отправились в путь не в полночь, как планировалось, а лишь около 4 часов утра. Само движение в заданный район было почти отдыхом, сильное течение несло диверсантов вниз по реке. Наконец они вышли к конечной точке своего маршрута — железнодорожному мосту и в 300 метрах от него выше по реке уперлись в дополнительно возводимый англичанами понтонный мост. К счастью для немцев, средние понтоны еще не были наведены, и им удалось найти проход в неожиданном препятствии. Далее, разделившись на пары, боевые пловцы развернули «пакет» и подвели мины к быку. В 5.30 были запущены часовые механизмы взрывателей и нажаты кнопки затопления мини-торпед. Пловцы опустились на дно вместе с зарядами, чтобы правильно уложить их у основания быка. После этого они всплыли и пошли дальше по течению, им предстояло проплыть еще 24 километра, чтобы оказаться у своих по другую сторону английского плацдарма.
Двум другим группам удалось подойти к автомобильному мосту также без особых препятствий. Однако перед самой целью сильным течением их прижало к берегу. Одну группу противник обнаружил и подверг обстрелу, ей пришлось бросить свой «пакет». Другой четверке по тем же причинам не удалось подвести мины к быку и она просто затопила трехтонный заряд под средней частью одной из арок моста, после чего вышла на берег и сдалась.
Железнодорожный и автомобильный (дальний) мосты Неймегена
Взрывы прозвучали около 6.30 утра. Железнодорожный мост был полностью выведен из строя, две массивные арочные конструкции рухнули в воду. Автомобильный мост уцелел, но в его покрытии открылись провалы. В расположение немецких войс удалось вернуться только двоим водолазам, остальные попали в плен к противнику. За этот подвиг старшина Гейнц Бретшнейдер и боцман Егер были награждены «золотыми крестами».
Разрушенный 30 сентября 1944 года железнодорожный мост Неймегена
6 октября 1944 года лондонская «Таймс» написала, что нападение немцев на мосты через Вааль явилось «одной из самых отважных диверсионных операций в ходе войны». Другая английская газета назвала эту операцию «самым удивительным подвигом». Это признание противника.
Осенью 1944 года «учебная команда 700» боевых пловцов покинула Италию и перебазировалась в город Лист на северной оконечности острова Зильт.
25 февраля 1945 года лейтенант Фред Келлер отобрал 16 легководолазов и сформировал из них отряд для действий на Восточном фронте, в тылу наступавших советских войск. Группа «Ост» прибыла на реку Одер. В марте и апреле они предприняли ряд диверсий в Померании и Штеттине, оперируя с острова Узедом в Балтийском море. Отдельные бойцы отряда действовали в русском тылу до 12 мая, не зная о том, что война уже закончилась.
Управляемые торпеды «Негер»
Основой для идеи создания немецких управляемых торпед послужили итальянские «Майяле». После капитуляции Италии осенью 1943 года часть технических средств и оперативной документации 10-й флотилии МАЗ попала в руки немцев. Исследовательский центр по разработке торпед незамедлительно начал работы по созданию отечественного оружия такого же класса.
Несмотря на заимствование идеи, принципиальная схема германского образца значительно отличалась от итальянской. Она предусматривала наличие двух параллельно закрепленных электрических торпед типа G7Е и управлялась одним человеком. Вес торпеды-носителя составлял 5 тонн, длина — 7,65 метра. Мощность двигателя торпеды-носителя была 12 л.с. Эту конструкцию разработал инженер Рихард Мор (Mohr), а прототип построили за 24 часа на верфи Torpedo-VersuchsAustaltв Эккернфёрде. Всего немцы выпустили около 200 торпед-носителей типа «Негер».
В корпусе верхней торпеды вместо боевого отделения размещалась закрытая плексигласовым колпаком кабина водителя; нижняя (зазор между верхней и нижней торпедами составлял 15 см) не имела никаких изменений по сравнению с базовым образцом. Водитель располагал простейшими органами управления и мог осуществлять следующие несложные манипуляции: запуск и остановку электродвигателя торпеды-носителя, управление рулями курса и глубины, пуск ударной торпеды. Для этого в кабине имелись компас, ручка управления и два рычага — включения электромотора и сброса торпеды. Дышал пилот сжатым воздухом, который хранился внутри 30-литрового баллона. Имелись также калийные патроны, абсорбировавшие выдыхаемую водителем двуокись углерода.
Управляемая немецкая торпеда «Негер».
Во время атаки над поверхностью воды на 35—40 см выступал лишь колпак кабины водителя, который должен был подвести аппарат на расстояние не более 300—400 метров от вражеского корабля и с этой дистанции выпустить нижнюю торпеду. Затем носитель разворачивался и своим ходом покидал поле боя. С торпеды-носителя для увеличения плавучести (чтобы успешно нести ударную торпеду) сняли половину аккумуляторов — в результате максимальная скорость значительно снизилась.
Испытания нового оружия происходили в Эккернфёрде на Балтике в марте 1944 года. В ходе их была достигнута скорость хода торпеды-носителя 7 узлов, с подвешенной ударной торпедой — 3,2 узла. Аппарат мог пройти 30 миль с ударной торпедой, 48 миль — без нее. В марте 1944 года его продемонстрировали Деницу и тот выразил свое одобрение. «Чтобы построить линкор, нам нужно четыре года. А на производство десятка одноместных торпед — всего четыре дня», — сказал гросс-адмирал.
По аналогии с фамилией инженера-разработчика конструкции дали кодовое обозначение «мавр». Затем кто-то в шутку бросил: «негр», и под этим наименованием оружие пошло в серию.
Командовать подразделением «негров» Дениц назначил старшего лейтенанта Ганса Крига, командира поврежденной авиацией подводной лодки. После этого гросс-адмирал объявил, что не выделит больше в водители торпед ни одного подводника.*
* Он хотел сохранить опытные кадры для комплектования экипажей новейших океанских подводных лодок XXIсерии и лодок прибрежного действия XXIIIсерии.
Американские солдаты расследуют ранее невидимое оружие немецкой «Kriegsmarine», выброшенное на берегу в Anzio Beachead, Италия, 1944. Это немецкая торпеда «Негер» ...
Поэтому первые 40 человек набрали из самых разных подразделенний, ни один из них не служил ранее на флоте. Интенсивные занятия по освоению техники длились всего 15 дней, после чего свежеиспеченные водители управляемых торпед, гордо именовавшие себя «капитанами», получили первое задание.
Анцио
Первый отряд «Негров» удалось сформировать к апрелю 1944 года. В то время командование германских войск в Италии было обеспокоено захватом союзниками небольшого плацдарма в немецком тылу, в 50 километрах южнее Рима, в районе Анцио. Мало того, что корабли союзников доставляли своим десантным частям продовольствие, боеприпасы и подкрепления, их мощный артиллерийский огонь мешал немцам сбросить десант в море. Германский флот не располагал здесь силами, способными атаковать союзную эскадру. Тогда было решено пустить в ход управляемые торпеды «негер».
Несколько десятков торпед, для маскировки упрятанные в большие парусиновые чехлы, 13 апреля 1944 г. доставили в сосновую рощу неподалеку от Пратика-ди-Маре. После тщательных поисков удалось найти подходящую стартовую площадку для них в Торре Вайяника, в 18 милях от Анцио. В рейде планировалось использовать 30 управляемых торпед, близость пункта их отправки к объекту атаки позволяла добраться туда своим ходом и даже гарантировала возвращение назад.
Операция началась в 22 часа 20 апреля, после того, как разведка доложила о прибытии в порты Анцио и Неттуно очередного конвоя с грузами. Для спуска торпед на воду немецкое сухопутное командование выделило 500 солдат, однако этого, как быстро выяснилось оказалось недостаточно. В месте спуска не было ни кранов, ни лебедок, ни молов. Тяжеленные торпеды вместе с их водителями приходилось вручную тащить на специальных колесных тележках по мелководью в холодной воде, пока они не оказывались на достаточной глубине, чтоба всплыть и начать движение своим ходом (минимальная глубина для обретения «неграми» плавучести с подвешенными боевыми торпедами составляла 170 см). Солдаты очень быстро насквозь промокли, замерзли и выбились из сил. В результате 13 «негеров» завязли и были брошены на песчаной отмели, где их пришлось взорвать с наступлением рассвета.
Торпеда «Негер» на тележке...
Перед стартом диверсанты были разбиты на три группы. Первая, которую возглавлял лейтенант Кох, имела задачу, обогнув мыс Анцио, проникнуть в Неттунскую бухту и там искать корабли противника. Вторая, более многочисленная группа, под командованием лейтенанта Зейбике, должна была атаковать суда стоявшие на внешнем рейде Анцио. Остальные пять торпед во главе с гардемарином Потхастом намеревались проникнуть внутрь порта Анцио.
В числе удачно спущенных на воду 17 «негров» оказалась вся группа Коха. Ей предстоял самый длинный путь, поэтому ее спускали на воду первой. Кроме того, на плаву оказалось около половины аппаратов группы Зейбике и всего две торпеды из числа тех, кому предстояло проникнуть в порт. В таком составе флотилия вышла в свое опасное плавание. Выполнив задание, «капитаны» на обратном пути, убедившись, что линия фронта пройдена, должны были включить механизм самоликвидации, покинуть свои аппараты на глубоком месте и добираться до берега вплавь.
Условия для нападения были идеальными — темная безлунная ночь, волнение моря 1—2 балла — однако немцам не повезло. Вскоре водители торпед утратили визуальные контакты между собой, многие не смогли ориентироваться по береговым объектам. В результате 8 «негров» сбились с курса, только 9 достигли заданного района. Они проникли на слабо охраняемые рейды Неттуно и Анцио, но не обнаружили ни одной крупной цели: буквально накануне союзники вывели свои десантные соединения в море для переброски в Центральную Италию новых пополнений. Немецкая разведка не заметила этого изменения обстановки.*
* По другим данным, разведка союзников узнала о готовившейся диверсии, поэтому их корабли специально ушли в открытое море.
Соответственно, атака управляемых торпед оказалась малорезультативной — удалось потопить два сторожевых катера в Неттунской бухте (и то случайно) да еще небольшое каботажное судно в Анцио.**
** Его потопил гардемарин Потхаст, тот самый, который спустя два с половиной месяца торпедировал крейсер «Дрэгон».
Из 17 водителей погибли трое, отравившиеся двуокисью углерода в своих тесных кабинах, не имевших вентиляции. Остальные 14 вернулись назад. Немецкое морское командование пришло к выводу, что в целом первый опыт прошел неплохо. Новое оружие показало себя вполне дееспособным, обозначились также направления его технического совершенствования. Несмотря на потопление двух сторожевых катеров и каботажного судна, нападающие не были обнаружены — атака сил ПЛО отсутствовала. Это свидетельствовало о том, что удар оказался совершенно неожиданным для противника. Стало ясно, что будущие операции необходимо готовить более тщательно, обращая особое внимание на разведку оперативной обстановки.
Побережье Нормандии
Как известно, 6 июня 1944 г. началась высадка войск западных союзников в Нормандии. Для противодействия силам вторжения в конце июня 40 «негров» под командованием капитана 1 ранга Фрица Бёме были скрытно сосредоточены в небольшом порту Виллер-сюр-Мер (Villers- sur- Mer), расположенном примерно в 10 километрах к юго-западу от городка Трувиль. С учетом трудностей спуска торпед на воду саперы оборудовали для них специальные деревянные аппарели.
Первая атака на скопившиеся в этом районе корабли союзников была намечена на 2 июля, однако ее сорвала штормовая погода. 5 июля около 23 часов в море вышли 30 «негров» и направились к порту Кан, на внешнем рейде которого стояли английские корабли под командованием контр-адмирала Райветт-Карнака. В частности, там были мониторы «Эребус» и «Роберте», линкор «Родней», четыре крейсера и множество эскортных кораблей. Они обстреливали побережье, поддерживая действия британских сухопутных войск, штурмующих город Кан.
Места базирования немецких штурмовых средств на побережье Нормандии.
Вскоре после выхода в море начались аварии, несколько «негров» пошли ко дну, их водители вплавь вернулись на берег. К стоявшим на якорях английским кораблям подошли только 23 управляемые торпеды. Выяснилось, что крупные корабли противника находятся под прикрытием множества малых судов охранения. Пробиться к ним не было никакой возможности. Пришлось водителям атаковать те суда, что находились в периметре охраны. В 3 часа ночи первый взрыв отправил на дно тральщик «Cato» водоизмещением 890 тонн.
Сразу же поднялась тревога. В воду полетели глубинные бомбы, мины из минометов, даже ручные гранаты. Экипажи британских кораблей открывали огонь из автоматических пушек по любому подозрительному предмету на поверхности воды. Им удалось потопить 9 торпед. Немцы так и не смогли прорваться в центр эскадры, где находились крупные боевые единицы. Им удалось потопить только еще один тральщик — «Magic», однотипный с предыдущим.
Всего немцы потеряли в ходе атаки и последующего отхода 19 торпед-носителей, в том числе 10 затонули в результате аварий. Трем водителям удалось добраться до берега вплавь, один, надышавшись в кабине двуокиси углерода, попал в плен, 15 остальных погибли. В общей сложности, из 30 «капитанов» на базу вернулись всего 14 человек. Кроме потопленных тральщиков, больше ни один британский корабль попаданий не получил.
Таким образом, первое масштабное боевое применение показало, что управляемые торпеды не оправдывают возлагавшиеся на них надежды. Даже использовав в полной мере фактор внезапности, немцы не смогли добиться серьезных результатов.
В ночь с 7 на 8 июля атаку на соединение Райветт-Карнака повторили еще 20 «негров». Бёме бросил в бой все, что у него было: 10 торпед, оставленных в резерве в прошлый раз и те 10, что вернулись назад из первого рейда (вернулись 11, но одна торпеда получила на следующий день повреждения во время авианалета). Новая атака оказалась немного успешнее предыдущей: в 4.30 торпеда попала в кормовую часть английского легкого крейсера «Дракон» (Dragon) водоизмещением 5870 тонн, плававшего под польским флагом и с польским экипажем. Мощный взрыв оторвал кораблю корму, погибли 37 моряков, еще 14 получили ранения. Крейсер сел на грунт, 10 июля он был оставлен командой и отбуксирован к искусственному порту «Малберри», где его затопили в качестве элемента строящегося волнолома.
Вот как описывал позже эту атаку водитель «негра» унтер-офицер Карл-Гейнц Потхаст (Potthast):
«Через 20 минут я заметил слева перед собой группу военных кораблей, идущих под углом поперек моего курса. Самый большой корабль замыкал строй и был наиболее удален от меня. Я прикинул, что если противник не изменит курс, то я смогу выйти на дистанцию торпедного залпа как раз к этому последнему. Мы быстро сближались.
Водитель «Негра» в рубке.
Два первых корабля легли на другой галс, видимо, они хотели сменить место в походном ордере. Но замыкающий корабль, который казался мне большим эсминцем, двигался в прежнем направлении, притом довольно медленно. С каждой минутой я все ближе подбирался к нему. Когда расстояние сократилось примерно до 500 метров, я вспомнил наставление, с которым сам неоднократно обращался к своим младшим коллегам: не впадайте в горячку, стремитесь занять наилучшую позицию. 400 метров: борт вражеского корабля прямо передо мной. Тем не менее, пуск я произвел только тогда, когда до него осталось 300 метров...
Сразу после этого я резко повернул влево. Забыл при этом взглянуть на секундомер, поэтому ожидание взрыва тянулось очень долго. Я даже успел приуныть, решив, что промахнулся, когда вдруг ощутил мощный толчок, едва не выбросивший мой «Негер» на поверхность воды. Над пораженным кораблем взметнулся сноп огня. Спустя несколько секунд возникший на нем пожар лишил меня всякой видимости. Густой дым стелился над самой водой в мою сторону, так что на какое-то время я полностью утратил ориентацию. Когда же он немного расеялся, я смог продолжить наблюдение. Корабль пылал и клонился бортом к воде. Казалось также, что он стал значительно короче. В конце-концов до меня дошло, что взрыв оторвал ему корму».
Кроме «Дрэгона», немцам удалось потопить британский тральщик «Pylades». Однако этот ограниченный успех достался им недешево — из 20 торпед-носителей не вернулась в Виллер-сюр-Мер ни одна. В принципе, все повторилось как в прошлый раз. Часть торпед затонула вследствие технических неисправностей еще по пути к рубежу атаки, часть погибла при попытке прорыва к целям, часть — на обратном пути. Двух водителей (в том числе Потхаста) союзники выловили из воды и взяли в плен, один (старший матрос Герольд) смог доплыть к своему берегу.
Английский крейсер «Дрэгон» на 1944 год.
В середине июля из Германии прибыли новые управляемые торпеды. Однако их выход в море вечером 19 июля провалился из-за начавшегося вскоре шторма. Более половины «негров» погибло в результате волнения. Им удалось потопить только британский эсминец «Айсис» (Isis) водоизмещением 1340 тонн в ночь на 20 июля. Незначительные результаты при больших потерях заставили германское командование отказаться от дальнейшего использования торпед-носителей данного типа.
Управляемая торпеда, выброшенная штормом...
Управляемая торпеда «Мардер»
На смену «Негру» была разработана управляемая торпеда «Мардер» (Куница), снабженная балластной цистерной и потому способная погружаться под воду. Тем самым она принципиально отличалась от «Негера» и фактически предствляла собой подлодку-лилипут.
30-литровая балластная цистерна размещалась в носовой части корпуса. После заполнения ее забортной водой «Мардер» приобретала отрицательную плавучесть и могла погружаться на глубину до 10 метров. Для пуска торпеды необходимо было всплыть, водитель устанавливал визуальный контакт с целью и ориентировал на нее носовую часть аппарата. Для более точного прицеливания на внутренней стороне колпака кабины было смонтировано визирное устройство.
Длина корпуса торпеды-носителя «Мардер» составила 8,3 метра, масса без подвешенной второй торпеды — 5,5 тонн. Электродвигатель обладал мощностью 8,8 кВт. Этого хватало для развития максимальной скорости в 4 узла и обеспечения дальности плавания до 50 миль. Без подвешенной ударной торпеды скорость хода возрастала до 6 узлов.
Пилотируемый торпедный комплекс «Куница» (нем. Marder) — управляемый человеком транспортер для скрытной доставки и пуска торпед, разработанный для Кригсмарине на базе торпедного комплекса «Neger».
Торпеды «Мардер», которых было произведено около 300 единиц, приняли участие всего в двух боях. В ночь на 3 августа 1944 г. 50 «куниц» атаковали союзный флот вторжения. Первый взрыв в 2 часа ночи разворотил борт старого английского крейсера «Дурбан»*, притопленного на мелководье в зоне высадки десанта в качестве элемента искусственного мола.
*Однотипный с «Драконом».
Почти сразу после этого эсминцы и катера-охотники, уклоняясь от ударных торпед, стали обстреливать из орудий мелькающие в волнах колпаки водительских кабин и сбрасывать глубинные бомбы.
Кроме того, миноносец «Бленкатра» получил повреждения от взрыва покинутой водителем торпеды-носителя. Механизм самоликвидации сработал как раз в тот момент, когда команда миноносца поднимала эту торпеду на борт. Однако даже столь скромные успехи достались дорогой ценой: из 50 торпед вернулись назад всего 10.
Вторая и последняя атака состоялась в ночь с 16 на 17 августа 1944 года. Главной целью в этот раз был старый французский линкор «Курбэ» (Courbet) водоизмещением 25 тысяч тонн, стоявший в качестве плавбатареи на мелководье недалеко от берега. Немцы считали его вполне боеспособным, хотя на самом деле он являлся скорее блокшивом. Как бы там ни было, две «куницы» всадили ему в борт по торпеде, в результате чего линкор получил тяжелые повреждения, полностью вышел из строя и сразу после войны был сдан на слом. Кроме того, немцам удалось потопить десантное судно водоизмещением 422 тонны и судно с аэростатами заграждения «Фраттон» (бывший железнодорожный паром) водоизмещением 744 тонны. Опять цена оказалась весьма высокой: из 42 управляемых торпед погибли 26 (т.е. 62 %).
Французский линкор «Курбэ».
Спущен на воду в 1911 году. Размеры 168 х 28 х 9 метров; 12—305 мм орудий, 22—138 мм орудий.
В дальнейшем боевая деятельность «Мардеров» практически прекратилась, если не считать нескольких неудачных выходов в устье рек Шельда и Маас в Голландии в сентябре-октябре 1944 года. Так, в ночь с 4 на 5 сентября погибли 4 «куницы», с 10 на 11 сентября исчезли в море еще 10.
* * *
Как следует из сказанного, в целом эффективность боевого применения немецких управляемых торпед оказалась низкой. Главными причинами тому были ненадежность техники и ее ограниченные тактические возможности.
Сверхмалая подводная лодка «Хехт»
До 1943 года сама идея сверхмалых подлодок не вызывала интереса у главного командования ВМФ Германии. Имевшиеся на вооружении прекрасные субмарины, особенно серии VIIС, вполне успешно решали основную стратегическую задачу атаки конвоев. Перемены в оценке шансов на успех «малюток» наступили после того, как английским лодкам удалось сбросить подрывные заряды под днище линкора «Тирпиц». Линкор в результате получил такие повреждения, что для его ремонта пришлось направить в Северную Норвегию чуть ли не половину оборудования одной из судостроительных верфей. Лишь через полгода корабль снова вошел в строй.
В январе 1944 года в соединение «К» доставили из Норвегии две трофейные сверхмалые подводные лодки типа Велман. На их основе в германском Управлении кораблестроения был разработан проект двухместной сверхмалой подводной лодки серии XXVIIА «Хехт» («Щука»). Эта лодка, как и ее британский прототип, должна была сбрасывать мины под корабли, стоящие на якоре на охраняемом рейде. Однако «Хехт» имела несколько большие размеры и должна была достигать цели только в подводном положении. Из-за малого радиуса действия ее предполагалось доставлять в район применения на подводном носителе.
Сверхмалая подводная лодка «Хехт» в музее г. Дрезден.
«Щука» явлалась однокорпусной лодкой с минимальным запасом плавучести (1,7%). Погружение и всплытие осуществлялось при помощи уравнительной цистерны объемом 200 литров, расположенной в прочном корпусе. Водоизмещение составляло 11,8 тонны, длина 10,4 метра, диаметр 1,3 метра, полная ширина 1,7 метра. Так как лодка проектировалась только для подводного плавания, то от балластной цистерны отказались, а остаточную плавучесть после приема на борт экипажа погашали заполнением уравнительной цистерны.
Водонепроницаемые переборки делили прочный корпус на три отсека. К передней части носового отсека крепился отделяемый заряд взрывчатки весом 500 килограмм с часовым механизмом. В качестве источника энергии использовались пять аккумуляторных батарей электрической торпеды G7Е, находившиеся в первом отсеке. Во втором отсеке тандемно располагались кресла двух членов экипажа, приборы управления, входной люк, гирокомпас и неубирающийся перископ, выступавший за прочный корпус на 1,7 метра. В третьем отсеке размещался электромотор мощностью 13 л.с, число оборотов которого понижалось клиноременной передачей.
Сверхмалая подводная лодка «Хехт».
1 — электромотор; 2 — перископ с обтекателем; 3 — входной люк; 4 — гирокомпас; 5 — аккумуляторы; 6 — отделяемый контейнер с ВВ;
7 — торпеда; 8 — уравнительная цистерна.
Самым громоздским устройством на «Хехт» являлся гирокомпас. Он был тяжел, занимал много места и потреблял массу электроэнергии, но считалось, что при подводном плавании без него просто не обойтись. В результате его установки дальность плавания лодки упала с 60 до 38 миль 4-узловым ходом. Автономность составила 2 суток.
Еще в период проектирования у создателей появились сомнения в эффективности применения лодки, вооруженной одной миной. На стадии завершения проекта руководство ВМФ потребовало, чтобы лодка могла нести торпеды для боевого применения против движущейся цели в прибрежной полосе. Для этого под ее килем установили специальную подвеску. Из-за малого водоизмещения использовались торпеды без отрицательной плавучести, которые после изъятия одного элемента аккумулятороной батареи обладали незначительной дальностью хода. Теперь «Хехт» должна была на выбор нести в качестве оружия либо мину (сбрасываемую головную часть), либо торпеду под килем. Во втором варианте вместо мины в носу можно было установить батарейную секцию с тремя дополнительными элементами для увеличения дальности плавания. Кроме того, предусматривалось оборудование лодки шлюзовой камерой для высадки подводных диверсантов. Впоследствие немцы решительно отказались от применения мин, столь популярных у англичан и итальянцев, и в качестве основного наступательного вооружения стали применять 533-мм электрическую торпеду G7Е.
18 января 1944 года гросс-адмирал Карл Дениц доложил Гитлеру о плане постройки 50 единиц типа «Хехт». Гитлер счел правильным проектирование как минного, так и торпедного вариантов. 9 марта фирма «GermaniaWerft» в Киле получила заказ на три головных экземпляра, а 28 марта было начато массовое строительство серии.
Всего были построены 53 лодки типа «Хехт». Однако еще до завершения всех работ над «щукой», немцы решили отказаться от ее боевого применения из-за серьезных недостатков в конструкции (главным образом, вследствие ограниченной дальности плавания). Поэтому в боях они не участвовали, а использовались лишь в учебно тренировочных целях. Тем не менее эта лодка сыграла свою роль, поскольку благодаря ей немецкие конструкторы впервые познакомились с задачами, возникающими при проектировании подобных боевых средств, накопили важный опыт, пригодившийся при разработке последующих проектов.
Сверхмалая подводная лодка «Мольх»
В 1944 году в Германии началось проектирование одноместной подлодки «Мольх» («Тритон»), предназначавшейся для решения задач противодесантной обороны.
Сверхмалая подводная лодка «Мольх».
Как и «Хехт», она оснащалась только электродвигателем и по своей конструкции принципиально не отличалось от предыдущей серии. Стенки цилиндрического прочного корпуса, длиной 10,78 метра и диаметром 1,14 метра (полная ширина 1,82 м), были выполнены из 3—3,5 мм стальных листов. Лодка водоизмещением 11 тонн делилась на 4 отсека. В носовой части размещалась главная балластная цистерна длиной 0,85 м. За ней находился занимавший две трети длины корпуса (свыше 4 метров) аккумуляторный отсек. В нем устанавливались 14 торпедных аккумуляторов, объединенных в одну батарею, а также бортовые цистерны со сжатым воздухом — для компенсации отрицательной плавучести торпед. В третьем отсеке длиной около 1,35 м размещалось водительское кресло и основные органы управления. Шахта верхнего люка была совмещена с миниатюрной ходовой рубкой и выдвижным перископом высотой 1,5 м. Наконец, в кормовом отсеке полуметровой длины располагались электромотор и баллоны со сжатым воздухом и кислородом.
Сверхмалая подводная лодка «Мольх»
1 — кормовая оконечность; 2 — электро моторный отсек; 3 — входной люк; 4 — перископ; 5 — труба нактоуза; 6 — отсек управления; 7 — аккумуляторный отсек; 8 — аккумуляторы; 9 — носовая балластная цистерна; 10 — торпеда; 11 — электромотор.
В качестве дополнительного двигателя могли использоваться моторы двух торпед С7Е, подвешенных в днищевых выемках прочного корпуса. Автономность лодки достигала 2 суток, дальность плавания составляла 50 миль. Глубина погружения — до 40 метров.
Ее производство развернули в июле 1944 года в Эккернфёрде на заводе «Торпедо Форзухс Анштадт». Применение секционного способа сборки и серийного торпедного оборудования позволило быстро начать массовый выпуск «тритонов». Всего были построены 363 единицы, часть из которых принимала активное участие в боевых действиях, однако данные об применении очень скудны.
Известно, что первый боевой поход «тритоны» совершили 26 сентября 1944 г. Из 10 вышедших в море лодок назад вернулись только 2. Успеха они не добились. В октябре того же года «тритоны» действовали возле побережья французской Ривьеры в Средиземном море. Тоже безуспешно. На рубеже 1944—45 гг. около 150 «тритонов» входили в состав сил обороны Атверпена. Они многократно отправлялись в море, однако их успехи оказались более чем скромными: удалось потопить всего несколько каботажных и вспомогательных судов противника.
Между тем, собственные потери были очень большими. Часть лодок гибла прямо в порту от ударов авиации союзников, часть тонула в результате штормов и технических аварий, часть подрывалась на минах. А в ночь с 11 на 12 марта 1945 г. сразу 9 лодок типа «Мольх» потопили британские силы ПЛО.
«Погружающееся одноместное штурмовое средство «Бибер»
Именно так официально именовалась эта сверхмалая подводная лодка. Создатель лодки «Бибер» (Бобр) Генрих Бартельс (HeinrichBartels) начал работы над проектом в феврале 1944 года по заказу верфи «EntwurfFlenderwerke» в Любеке. Уже к 23 февраля Бартельс подготовил всю рабочую документацию, а к 15 марта был построен первый опытный образец «Бибера», получивший обозначение «Адам». 29 марта его продемонстрировали гросс-адмиралу Деницу. Лодки этого типа специально создавались для действий в проливе Ла-Манш и возле французского побережья.
Корпус лодки имел обтекаемую форму, примерно посередине его находилась небольшая рубка высотой 52 см. Над рубкой возвышались 1,5-метровый перископ и устройство РДП (шнорхель). Длина 9 метров, диаметр прочного корпуса 98 см, ширина вместе с торпедами 2,3 метра, высота от киля до крыши рубки 2,12 метра. Водоизмещение 6,25 тонн. Вооружение состояло из двух 533-мм электрических торпед.
Сверхмалая подводная лодка Biber «Бибер».
Корпус, изготовленный из корабельной стали, разделялся водонепроницаемыми переборками на пять отсеков. В первом находилась балластная цистерна. Во втором располагался главный отсек, здесь сидел водитель. Его голова почти упиралась в люк рубки, служивший единственным входом и выходом. Вокруг водителя были сосредоточены все рычаги управления, а также баллоны со сжатым воздухом для продувания цистерн, кислородный баллон с дыхательным аппаратом, аккумуляторная батарея, бензобаки и бензопроводы, ведущие к двигателю. Ввиду отсутствия дизеля столь малых размеров, на лодке установили шестицилиндровый бензиновый мотор фирмы «Оппель» с рабочим объемом 2,5 литра (мощность 32 л.с), который поставили между второй и третьей переборками. В четвертом отсеке находился электродвигатель (мощность 13 л.с), в пятом — кормовая балластная цистерна.
При плавании под водой водитель (теоретически) мог свободно дышать в главном отсеке в течение 45 минут, после этого происходило перенасыщение воздуха углекислотой и необходимо было использовать дыхательный аппарат. Трех оксилитовых патронов (поглотителей углекислоты) хватало на двадцать часов подводного плавания. Глубина погружения достигала 20 метров. Скорость полного хода 6,5/ 5,3 узла. Дальность плавания в надводном положении 125 миль на б узлах, в подводном — 10 миль на 5 узлах.
Всего было построено 325 «биберов» (считая «Адама»), из которых сформировали три флотилии. Эффективность их применения оказалась невысокой из-за несовершенства конструкции и малой автономности. Бензиновые испарения, не поддающиеся изоляции, проникали в главный отсек, что зачастую приводило к авариям, взрывам или к отравлению водителей.
Схема сверхмалой подводной лодки «Бибер».
В конце августа 1944 года 261-я флотилия «К» в составе 18 «биберов» под командованием их создателя, капитана 3 ранга Г. Бартельса была направлена в порт Фекан, в 40 км к северо-востоку от Гавра. Первая боевая операция проходила в ночь с 29 на 30 августа против скопления десантных и транспортных судов союзников в устье Сены. Надо отметить, что водители лодок не успели получить сколько-нибудь серьезную подготовку в практическом плавании, а часть обнаруженных неисправностей механики не успели устранить. Водители не успели даже отдохнуть, их с марша сразу отправили в рейд, между тем на море было волнение силой 4 балла.
Все 18 лодок двинулись вдоль французского побережья к цели, однако до назначенного района дошли только две — лейтенанта Дозе (Dose) и обер-фельдфебеля Бёша (Boesch). Они сумели потопить десантный корабль и военный транспорт типа «Либерти». Но уже 31 августа Фекан был оставлен немцами, а почти все имевшиеся здесь лодки взорваны. Две или три погрузили на трейлеры и отправили в тыл, но по дороге на колонну напали ночью американские танки и уничтожили грузовики вместе с прицепами и находившимися на них лодками.
Захваченная подводная лодка Biber «Бибер» на транспортном прицепе возле Арраса во Франции.
Новые флотилии «бобров» немцы направили в Нидерланды с базированием в Роттердаме и его окрестностях. Отсюда они должны были осуществлять нападения на флот противника в устье реки Шельды и на подходах к Антверпену. Из Роттердама «биберы» действовали три месяца — с декабря 1944 г. по февраль 1945 года. Отдельные лодки доходили даже до Остенде. За это время они совершили 110 выходов в море. Когда немецкая служба радиоразведки сообщала, что в устье Шельды прибыл очередной конвой, 20—30 «биберов» выходили на операцию, если это позволяла погода.
До района боевых действий им надо было пройти 40 миль в надводном положении, причем среди белого дня, чтобы ночью иметь возможность атаковать. На этом пути вдоль побережья многие водители гибли от ударов авиации противника, господствовавшей в воздухе, или от отравления выхлопными газами. Чаще же всего они пропадали без вести, на базу возвращались лишь единицы. Только в районе Антверпена погибли свыше 52 лодок типа «бибер». Точных данных об их успехах нет, хотя некоторые из атак «бобров» были успешными — об этом свидетельствуют сами союзники.
В начале января 1945 года случайный взрыв торпеды одного из «биберов на рейде Роттердама уничтожил почти 30 сверхмалых лодок и судно обеспечения. Еще большие потери флотилия понесла 6 марта, когда взорвалась торпеда на лодке посреди группы, выходившей в боевой рейд.
«Бибер» выброшенная на берег с мертвым водителем...
Диверсионные лодки типа «бибер» германское командование пыталось применить для нанесения удара по кораблям в бухте Ваенга Кольского залива в январе 1945 года. В это время там, кроме кораблей советского Северного флота и линкора «Архангельск», находилось крупное соединение английских боевых кораблей, сопровождавших очередной конвой с военными грузами для СССР.
В ноябре 1944 года 265-я флотилия соединения «К» прибыла в Норвегию в район рыбацкого поселка Харстад и начала подготовку к операции. На три немецкие субмарины типа VIIС впереди и позади рубки были установлены шесть «биберов», по два на каждую. Лодки должны были доставить диверсантов в район Кольского залива и спустить их на воду за пределами зоны противолодочной обороны в 3 часа утра в день «X». После этого «бобрам» предстояло скрытно преодолеть систему оборонительных рубежей, сетевые заграждения у острова Сальный и, пройдя 40 миль, проникнуть вглубь залива. Ночью, после восхода луны, шесть лодок, произведя распределение целей, должны были нанести одновременный торпедный удар по избранным целям.
Операцию наметили на 8 января, командовал диверсионной группой капитан-лейтенант Вольфганг Вёрдеман. 5 января 1945 года три лодки-носителя вышли из норвежской базы и направились к Кольскому заливу. Однако атака не состоялась: на переходе морем из-за сильных вибраций на четырех из шести «биберов» вышли из строя бензопроводы и выбило уплотнения. Группе пришлось вернуться, так и не приступив к выполнения задания.
* * *
В целом, действия сверхмалых лодок данного типа оказались малоэффективными. Причина заключалась в серьезных конструктивных недостатках (низкая мореходность, малая автономность, дальность и скорость плавания, ненадежность механизмов), а также в неправильной организации их действий (недостаточная подготовка водителей, непродуманная тактика боевых действий).
Сверхмалая подводная лодка «Зеехунд»
В январе 1944 года в Германии начались работы по созданию сверхмалых подлодок
серии ХХVIIВ, обладавших всеми основными устройствами больших субмарин. Лодка получила обозначение «Зеехунд» («Тюлень»). Коструирование ее было поручено инженерному бюро «Глюкауф», где осуществлялось под руководством старшего советника кораблестроения доктора Фишера. Заказ на три головные лодки 30 июня 1944 г. получила фирма «Howaldtswerke» в Киле. Программа, принятая в июне 1944 года, планировала выпуск 1450 лодок типа ХХVIIВ!
Подводная лодка типа «Зеехунд» (другое название Тип XXVII; нем. Seehund, «тюлень») — проект немецких сверхмалых подводных лодок периода Второй мировой войны. Разработан в 1944 году на основе проекта Hecht. Использовались Кригсмарине в последние месяцы войны.
Характеристики «Зеехунда» были значительно улучшены по сравнению с предшествующими проектами за счет увеличения водоизмещения до 14,9 тонн. Длина лодки составила 11,85 метра, ширина 1,67 метра. Скорость (надводная) - 7,7 узлов, скорость (подводная) 6 узлов, рабочая глубина погружения 30 м, предельная глубина погружения 50 м, автономность плавания 300/63 миль, экипаж — два человека.
Сверхмалая подводная лодка типа «Зеехунд».
1 — вертикальный руль; 2 — опорный подшипник; 3 — электромотор; 4 — выхлопная труба дизеля; 5 — дизель-мотор; 6 — ограждение рубки; 7 — клапан РДП; 8 — труба ГОН; 9 — радиоантенна; 10 — входной люк;11 — перископ; 12 — отсек управления; 13 — аккумуляторный отсек; 14, 15 — аккумуляторы; 16 — горизонтальный руль; 17 — кресло механика; 18 — уравнительная цистерна; 19 — кресло командира; 20 — торпеда.
Прочный корпус изготавливался из 5-мм стального листа. Благодаря применению в его конструкции кольцевых шпангоутов и прочной стали максимальная глубина погружения достигла 70 метров, рабочая — 30 метров. На лодке была установлена относительно мощная дизель-электрическая силовая установка(автомобильный дизель фирмы Бюссинг мощностью 60 л.с. и 25-сильный электродвигатель). Дальность плавания в надводном положении, без наружных топливных баков, составляла 270 миль на скорости 7 узлов (полный ход — 7,7 узла), с наружными цистернами — 550 миль (1018 км). Емкость аккумуляторных батарей давала возможность проходить в погруженном состоянии 63 мили (116 км) 3-узловым ходом, или 19 миль (35 км) на 6 узлах.
По сравнению с «Хехт», лодка отличалась хорошей маневренностью и управляемостью как в надводном, так и в подводном положении. Правда, о хорошей мореходности говорить по-прежнему не приходилось. Так, в ночь с 1 на 2 января 1945 года в море вышли 18 «тюленей» из состава 1-й флотилии в Эймендене. Вскоре начался сильный шторм, во время которого 16 лодок погибли! Оказалось, что при волнении моря свыше 4-х баллов по шкале Бофорта «тюленям» выходить в море нельзя.
Зато весьма ценным качеством лодок этого типа являлось рекордно короткое время погружения — всего 4 секунды, в то время как большие лодки традиционной конструкции тратили на этот процесс 45— 60 секунд. При срочном погружении командир соскальзывал с комингса люка вниз на свое сиденье, задраивал люк над головой и заполнял носовую балластную цистерну. Лодка на полном ходу ныряла под воду почти вертикально и моментально уходила в глубину, легко уклоняясь от ударов противолодочной авиации. В этом случае дизель продолжал работать и под водой до тех пор, пока лодка не опускалась на глубину 10 метров. Это было возможным благодаря тому, что выхлопные газы выбрасывались через клапан под давлением 2 атмосферы. После закрытия впускного клапана шнорхеля дизель отключался, и инженер-механик включал электромотор. Подъем на поверхность осуществлялся двумя способами: либо вытеснением воды из балластных цистерн сжатым воздухом, либо выхлопными газами включенного еще под водой дизельного мотора.
В распоряжении экипажа находились перископ, гирокомпас и РДП (шнорхель) новой конструкции. Вооружение состояло из двух 533-мм электрических торпед, частично утопленных в выемки корпуса по бортам.
Первые три лодки серии ХХVIIВ верфь сдала флоту в сентябре 1944 года. «Зеехунды» собирались из трех секций, изготовленных на различных заводах, что позволяло собирать до трех единиц в день при сравнительно небольшом штате рабочих. Темпы строительства достигали от 35 до 70 лодок в месяц. До конца войны (т.е. за 8 месяцев) промышленность сдала заказчику 285 единиц (в том числе 136 единиц построила фирма «Шихау» в Эльбинге, 146 — верфь «Германия» в Киле), и 70 из них успели принять участие в боевых действиях! Число незаконченных постройкой лодок не поддается учету. Так, по воспоминаниям бывшего директора верфи № 17 (бывшей «Шихау») в Эльбинге, польского инженера Ежи Рожановского, только там он обнаружил около 300 недостроенных «Зеехундов».*
* Кстати, он утверждает, что со дна реки Эльбинг польские водолазы подняли в 1946 г. две почти неповрежденные лодки типа «Зеехунд». Из них поляки собрали одну, испытали и отправили на базу военного флота в Гдыню. Дальнейшая судьба этой лодки ему неизвестна.
11 мая 2001 года недалеко от острова Fehmarn (Феммарн) на Балтике, была поднята немецкая сверхмалая подводная лодка типа "Seehund"... на борту находились останки двух человек... На дальнем плане такая же лодка, поднятая накануне у берегов Мекленбурга...
До декабря 1944 года длилось форсированное обучения парных экипажей. Обычно в них набирали младших офицеров флота и гардемаринов. К этому времени северное побережье Франции уже было очищено от немцев. Перед Кригсмарине встала задача действий на коммуникациях противника в Ла-Манше с пунктов базирования, удаленных на восток. Поэтому базой 1-й флотилии «Зеехундов» стал Эйменден в Нидерландах. Командовал подразделением капитан-лейтенант Рам, а затем капитан 3 ранга Бранди. До апреля 1945 года флотилия оперировала в районе между Темзой и Шельдой.
Но, как уже сказано выше, первый боевой поход, состоявшийся 1—2 января 1945 года в сложных метеоусловиях, стал для «тюленей» трагическим: из 18 вышедших в море лодок назад вернулись только две. В ходе попытки атаковать конвой, приближавшийся к бельгийскому побережью, две лодки погибли от глубинных бомб противника, 14 затонули в результате шторма. Сами они пустили ко дну всего-навсего один вооруженный траулер. Несомненно, что эти обескураживающие результаты во многом объясняются отсутствием у водителей практического опыта управления столь специфическим плавсредством, а также лютым холодом.
Во второй рейд, 17 января, вышли 10 «тюленей». На этот раз не было потеряно ни одной лодки, но рейд закончился безрезультатно. Командование Кригсмарине хотело даже вообще отказаться от боевого применения «тюленей», но затем предпочло изменить зону их действий. Вместо бельгийских и голландских берегов их направили к юго-западному побережью Англии и в Каледонский залив. При этом было решено отказаться от групповой тактики. По мере приобретения боевого опыта стали появляться успехи.
В первых числах февраля 1945 года «Зеехунды» одержали свою первую победу: экипаж лейтенанта Вилли Вольтера потопил неподалеку от Ярмута транспорт грузоподъемностью около 3000 тонн. Между 22 и 24 февраля «тюлени» отправили на дно большой десантный корабль LSТ-364 и кабельное судно «Алерт». С февраля по апрель 1945 г. 44 «тюленя» потопили 9 грузовых судов общей грузоподъемностью около 18450 тонн, еще три транспорта союзников (18384 брутто-тонны) получили серьезные повреждения. Наиболее крупным среди уничтоженных боевых кораблей оказался французский эсминец «Ла Комбатант» (бывший британский «Хэлдон»), торпедированный 22 февраля 1945 года восточнее банки Саут-Фоллз лодкой № 330 с экипажем в составе лейтенанта Клауса Шпарбродта и механика Гюнтера Янке. Им удалось незаметно подойти к эсминцу на дистанцию около 800 метров и всадить ему в борт обе торпеды.
Французский эсминец La Combattante ("The Fighter") («Ла Комбатант»)... Длина 85,3м, ширина – 10,16м, осадка – 3,51м, скоростьт- 27узлов.
В ходе боевых действий «Зеехунды» показали удивительную живучесть. Кроме того, лодка почти не отражала радиолокационных волн и ее не обнаруживали гидролокаторы. Даже столь опасные для больших подводных лодок глубинные бомбы практически весьма редко могли ее поразить, так как самая сильная взрывная волна не находила на крохотном корпусе настоящего препятствия и только отбрасывала ее под водой в сторону словно мячик. Однажды на такую лодку сбросили 76 глубинных бомб чуть ли не в упор. И что же? Лишь открылась небольшая течь в корпусе, да оказался поврежденым один аккумулятор!
Согласно статистике, в январе—мае 1945 года лодки типа «Зеехунд» выходили в море 142 раза. Не вернулись в свои базы 35 лодок, т.е половина принявших участие в боевых действиях (напомним, что 16 из них погибли в первом походе). Лишь половина стала жертвой действий противника; вторая половина погибла вследствие недостаточной мореходности.
«Зеехунд» чутко реагировал на малейшее перемещение веса внутри его. Наиболее ярко это проявлялось при движении на перископной глубине, когда дифферент лодки можно было регулировать просто наклоном тел членов экипажа. В целом серия ХХVIIВ проявила себя как довольно удачное и надежное подводное диверсионное средство, но она не дала поразительных результатов, да и не могла их дать.
В самом конце войны в Европе «Зеехунды» доставляли в осажденный союзниками Дюнкерк так называемые «масляные торпеды» — 4,5-тонные цилиндрические контейнеры, наполненные пищевыми жирами. В обратный путь лодки брали на борт письма воинов блокированного гарнизона, за что их прозвали «тюленьей почтой».
* **
После окончания Второй мировой войны с верфи «Шихау» доставили в Ленинград в начале 1947 года две лодки «Зеехунд» и техническую документацию. На заводе «Судомех» одну из них достроили, доукомплектовали отечественными деталями и спустили на воду в ноябре того же года. В 1948 году эта лодка германо-советской постройки прошла ходовые испытания и была передана флоту, конкретно — Отряду подводного плавания в Кронштадте, став первой советской боевой сверхмалой подводной лодкой.
Сверхмалая подводная лодка типа «Зеехунд».
В настоящее время 3 лодки типа «Зеехунд» являются экспонатами морских музеев: в Мюнхене, Бремерхафене и Париже.
***
На основе проекта «Зеехунд» немецкие конструкторы-эмигранты в 1952—55 гг. построили в Испании две сверхмалые лодки типа «СА» (№ 41 и № 42). Они имели размеры 13,4 х 1,7 х 1,5 метров; водоизмещение 20 тонн, вооружение две 533-мм торпеды на внешней подвеске. Дизель мощностью 150 л .с. обеспечивал надводную дальность плавания 1400 миль на 10 узлах, электромотор в 110 л.с. — подводную скорость 12 узлов. Экипаж составлял 3 человека.
Эти лодки в свою очередь послужили образцом для целой группы сверхмалых подводных лодок, созданных в разных странах в 60—70-е годы.
Немецкие лодки других типов
Многообразие проектов различных типов средств ведения «малой войны», осуществленных в Германии буквально в течение одного года, имеет вполне конкретное объяснение. Это не только лихорадочные попытки успеть создать самое лучшее «чудо-оружие», но и официальная доктрина, выдвинутая вице-адмиралом Г. Хайе: « Мы должны строить по возможности больше мелких серий совершенно различных штурмовых средств. Как только оборона противника приспособится к какому-либо из них и научится успешно бороться с ним, нужно снимать его с фронта и заменять новым боевым средством с совершенно другими тактико-техническими данными. В результате этого мы сможем снова и снова застигать противника врасплох...»
Стремясь к существенному увеличению скорости хода и мореходных качеств сверхмалых подлодок, немецкие конструкторы вели активные работы по созданию энергетической установки замкнутого типа. В частности, такие двигатели, работавшие на жидком кислороде, устанавливались на модернизированных лодках «Крейслауф-Зеехунд». Благодаря такому усовершенствованию они могли действовать под водой гораздо дольше и не были вынуждены всплывать на поверхность, когда разряжались аккумуляторные батареи. Кроме того, они обладали более высокой подводной скоростью, были на 1,5 метра длиннее и имели несколько больший тоннаж, чем «Зеехунд» старого типа. Однако «Крейслауф» была подготовлена к серийному выпуску весной 1945 года — слишком поздно.
«Швертваль» .Весной 1945 г. был спущен на воду опытный образец лодки «Schwertwal» («Нарвал»), оснащенный парогазовой турбиной Вальтера мощностью 500 л.с, работавшей на перекиси водорода. Экипаж 1 человек, вооружение — 2 торпеды 533 мм. Длина 10,24 метра, ширина 1,54 метра, высота 1,7 метра. Скорость в надводном положении до 32 узлов (расчетная дальность плавания 100 миль), под водой 28 узлов (дальность плавания 30 миль). Однако на испытаниях суммарный расход топлива оказался чрезмерным, что потребовало доставки ее в район атаки на буксире.
Сверхмалая подводная лодка «Швертваль». 1945 год.
«Малый Дельфин». Одним из принципиально новых диверсионных средств, гибридом сверхмалой подлодки и человекоуправляемой торпеды, стал «Малый Дельфин» (KleinerDelphin) — взрывающаяся субмарина, снабженная катапультируемым креслом водителя. Его созданием руководил профессор Корнелиус. Особенностью этой подлодки было применение динамического способа погружения, делавшего ненужным использование балластных цистерн и баллонов с воздухом высокого давления. В результате конструкция существенно упростилась, равно как и управление. На лодке был установлен торпедный электродвигатель мощностью 13 л.с, питавшийся энергией от трех аккумуляторных батарей. Он обеспечивал скорость подводного хода до 19 узлов. По своим габаритам это была очень маленькая лодка: длина 5,1 метров, ширина 1,01 метра, водоизмещение — 2,8 тонны.
«Малый Дельфин». 1944 год.
Действовать «Дельфин» должен был подобно взрывающимся катерам: со своим 1200-кг подрывным зарядом он ударялся о вражеский корабль и взрывался. Водитель на подходе к цели катапультировался, нажав специальный рычаг. Однако очень небольшая дальность плавания (всего 3 мили!) не позволила принять «Дельфин» на вооружение. Три завершенных опытных экземпляра были взорваны в апреле 1945 года во избежание попадания в руки противника.
«Малый Дельфин».
«Большой Дельфин» (Grosserr Delphin) представлял собой развитие проекта «Малого Дельфина». Это была двухместная подводная лодка водоизмещением 8 тонн, длиной 8,68 метров, вооруженная двумя 533-мм торпедами, или двумя минами. Четырехцилиндровый дизель с замкнутым циклом работы типа «Отто» мощностью 25 л.с. обеспечивал ей подводную дальность плавания 30 миль на 14 узлах, а надводную — 100 миль на 30 узлах.
«Большой Дельфин». 1945 год
Отличие «Большого Дельфина» от обычных сверхмалых подводных лодок заключалось в том, что он мог погружаться и всплывать на поверхность динамическим способом. Однако организовать массовое производство таких лодок немцы уже не успели.
«Вальросс». В конце 1944 года группа инженеров-судостроителей сконструировала «единый образец» — сверхмалую подводную лодку «Вальросс» (Морж) водоизмещением 36 тонн. Она создавалась в целях полной замены всех существовавших к тому времени мини-субмарин.
Сверхмалая подводная лодка «Вальросс». Проект. 1945 год.
1 - вертикальный руль; 2 - редуктор; 3 - электромотор; 4 - дизельмотор; 5 - перископ; 6 - шахта входного люка; 7 - койки;
8 - аккумуляторы; 9 - центральный пост; 10 - торпеды.
Лодка была лишена легкого корпуса, но имела були по бортам, в которых размещались балластные цистерны. В конструкцию ввели разделение на отсеки, аналогичные большим подлодкам: в носовой оконечности размещался жилой отсек, в средней части — центральный пост и органы управления, в кормовой — двигательный отсек. В нем находились 8-цилиндровый автомобильный дизель и электромотор. Аккумуляторные батареи размещались внизу по всей длине корпуса. Примененные в «Вальроссе» новые решения обеспечивали относительно большой радиус действия и автономность плавания до 10 суток.
Как и на других немецких сверхмалых лодках, вооружение «Моржа» составляли две 533-мм электрические торпеды на внешней подвеске. Однако они впервые устанавливались вверху, возле верхней палубы. Это позволяло принимать торпеды на плаву, а не в сухом доке, что являлось существенным недостатком предыдущих серий. Экипаж насчитывал пять человек.
По мнению специалистов, лодки типа «Вальросс» оставались лучшими в своем классе вплоть до начала 60-х годов. Хотя ни одну из них не построили, именно для этого проекта немецким инженерам удалось добиться сочетания высокой мореходности и автономности с малым водоизмещением, скрытностью применения и удовлетворительным вооружением.
«Зеетойфелъ». Весьма любопытным проектом стала лодка-амфибия «Seeteufel» («Морской черт»). Она предназначалась как для проведения самостоятельных торпедных атак, так и для доставки небольших групп боевых пловцов-диверсантов. В соединении «К» этот проект рассматривался как весьма многообещающее диверсионное средство.
Сверхмалая подводная лодка-танк «Зеетофель». 1945 год.
1 — отсек дизельмотора; 2 — отсек экипажа и приборов управления; 3 — аккумуляторный отсек; 4 — отсек электромотора и винторулевой
группы; 5 — гусеницы; 6 — волнорез; 7 — плексигласовая башенка для наблюдения; 8 — колонка РДП; 9 — антенна радиостанции;
10 — перископ; 11 — курсовой руль; 12 — стабилизатор; 13 — руль глубины; 14 — торпеда
Идея конструкции представляла нечто среднее между «Аргонавтом» С. Лейка (1897 год) и катером-танком типа «Грилло» (1918 год). Получилась миниатюрная подводная лодка с обычной дизель-электрической установкой, гребным винтом и двумя гусеницами. Привод гусениц работал от дизеля. Согласно расчетам, «Зеетойфель» мог самостоятельно спускаться в воду и при необходимости выбираться на берег. Для самозащиты в надводном положении планировалось установить крупнокалиберный пулемет или огнемет. Наступательное вооружение лодки состояло из двух 533-мм торпед, вместо них можно было брать 2 мины.
Длина 14,2 метра, ширина 2 метра, водоизмещение 30 тонн. Экипаж состоял из двух человек, кроме того, лодка могла брать на борт пять диверсантов. Мощность дизель-мотора 250 л.с, электромотора — 100 л.с. Расчетная скорость аппарата в воде составляла 10 узлов, на суше — 8 км/час. Дальность плавания на поверхности воды 1000 миль, под водой 10 миль, глубина погружения до 25 метров.
Опытный образец подвергли всесторонним испытаниям, в ходе которых выяснилось, что для достижения приемлемой проходимости по влажной прибрежной почве имеющийся дизельный двигатель слишком слаб, а гусеницы чересчур узки. Лодка постоянно застревала на песчаных отмелях. Поэтому дальше опытного экземпляра дело не двинулось, а на доработку проекта времени уже не было.
Сверхмалая подводная лодка-танк «Зеетофель». 1945 год.
* * *
Непродолжительная история немецких подводных диверсантов хорошо иллюстрирует банальную истину: «утопающий хватается за соломинку»! Идеей «фикс» нацистов была, как известно, идея «чудо-оружия», способного изменить ход войны в пользу Третьего рейха. Но войну нельзя выиграть диверсионными акциями. Боевой опыт показал, что соединения типа «Kleinkampfverbaende» способны лишь дополнять регулярные силы, отнюдь не заменяя их. Максимум, чего можно достичь с помощью таких соединений, так это добиться оперативно-тактических успехов, сковать на определенных направлениях более или менее значительные силы противника. Впрочем, немцам не удалось даже и это. Лихорадочные усилия в области подводных диверсий, несмотря на героизм (даже фанатизм) личного состава дали ничтожные результаты.
Одна из главных причин слабых успехов немецких подводных диверсантов заключалась в том, что их действия не синхронизировались с действиями других родов войск (прежде всего, с авиацией) и не имели надлежащего разведывательного обеспечения. Кроме того, в отличие от итальянцев, англичан и японцев, немцы не практиковали нанесение ударов по тыловым портам противника, где находилась масса целей, а охрана являлась относительно слабой. Соответственно, у них не было средств доставки туда своих управляемых торпед и сверхмалых подлодок.
Кадры водителей подводных диверсионных средств были подготовлены слабо, они толком не знали ни морской специфики, ни возможностей своего оружия. К этому надо добавить недостаточную квалификацию обслуживающего персонала, многочисленные конструктивные недоработки применявшихся образцов специальной техники. Отсюда — очень большие потери по техническим причинам. Наконец, полное господство авиации союзников, их наступление на суше заставляло германское командование часто менять места базирования и оперативные планы действий подводных диверсантов.
ЯПОНСКИЕ «ДРАКОНЫ СЧАСТЬЯ»
Сверхмалые подводные лодки
Японцы начали создавать свои подводные диверсионные средства с 1934 года. Именно тогда морской арсенал в Курэ построил две экспериментальные сверхмалые подводные лодки, получившие обозначение «А-хётеки №№ 1, 2», что в переводе означает «корабли-цели типа «А» №№ 1 и 2». Они имели водоизмещение 46/50 тонн, длину 23,9 метра, диаметр корпуса 1,85 метра.
Согласно первоначальному замыслу, эти лодки должны были атаковать крупные надводные корабли противника в ходе генерального сражения. Их надо было выпускать с корабля-носителя вблизи района боя (с дистанции 100—150 кабельтовых, т.е. 18-28 миль) и весь путь к цели они должны были проходить под водой на большой скорости. В связи с этим на них отсутствовали двигатели надводного хода.
В качестве энергетической установки использовался электродвигатель постоянного тока мощностью 600 л.с. Благодаря тщательно проработанным обводам, минимальному количеству выступающих частей и вырезов в корпусе, конструкторам удалось добиться очень высокой максимальной скорости подводного хода — 23 узла. Такую скорость они могли поддерживать в течение 50 минут, проходя за это время 19 миль. Вооружение состояло из двух 450-мм торпедных аппаратов, расположенных в прочном корпусе. Экипаж — два человека.
Японская подводная лодка типа «А».
В 1936 году вступили в строй две следующие экспериментальные лодки: «Ко-хётеки №№ 1, 2». Они представляли собой доработанный вариант предыдущей модели. После серии испытаний и разного рода усовершенствований, командование флота решило, что можно взять их за образец для большой серии.
С 1938 года верфь Урадзаки в Курэ приступила к серийному строительству скоростных сверхмалых субмарин типа «А». Они обладали минимальным запасом плавучести, что позволило сократить время погружения до нескольких секунд. Габариты этих лодок являлись следующими: 23,9 х 1,85 метров, водоизмещение 46 тонн. Электромотор мощностью 600 л.с. обеспечивал подводный ход в двух режимах: 19 миль (35 км) на 23 узлах, либо 80 миль (148 км) на 2 узлах. Экипаж включал двух человек. Для улучшения мореходных качеств была установлена рубка с ограждением, а применение герметичных торпедных аппаратов позволило увеличить глубину погружения до 90 метров. Вооружение состояло из двух носовых торпедных аппаратов калибра 450 мм.
Вплоть до 1942 года японцы построили 62 лодки этой серии. Для их доставки в район боевых действий летом 1941 года был переоборудован авиатранспорт «Чиёда» (Chiyoda) водоизмещением 13,6 тысяч тонн (длина 174 метра, ширина 21 метр), в ангаре которого могли разместиться 12 лодок. При хорошей погоде все они могли быть спущены на воду по рельсам через кормовой люк в течение 17 минут. Кроме надводных кораблей, японцы использовали в качестве носителей большие океанские субмарины, каждая из которых брала на борт одну лодку типа «А». С этой целью были переоборудованы пять океанских подлодок типа «I-16».
Весной 1941 г. лейтенанты Наодзи Иваса и Кею Мацуо сумели убедить командующего японским флотом вице-адмирала Ямамото в том, что наиболее целесообразный способ применения сверхмалых подлодок заключается в массированной атаке по вражеским портам в самом начале войны. От идеи применения их в генеральном морском сражении отказались. С лета того же года началась интенсивнаяя подготовка экипажей сверхмалых подлодок для нанесения удара по Перл-Харбору одновременно с налетом морской авиации. Все находившиеся в строю лодки типа «А» свели в отдельную флотилию — Морское соединение специального назначения.
Подподная лодка И-16 со сверхмалой подлодкойтипа «А» на палубе. Длина лодки-носителя 107 метров,ширина 9 метров. Дальность плавания на поверхности воды 14 тысяч миль, под водой до 90 миль.
В феврале 1942 года началось проектирование новой однокорпусной сверхмалой подводной лодки типа «Би» (Оцугава). Всего было построено 1 такая лодка и еще 15 улучшенного типа «Би/Си», которые отличались от прототипа более мощным дизель-генератором, большей дальностью надводного плавания и улучшенными условиями обитаемости.
Подводная лодка типа А.
На лодках этой серии аккумуляторные батареи подзаряжались от дизель-генератора мощностью 25 л.с. Количество членов экипажа возросло до трех человек. Вооружение осталось без изменений. Установка дизельного мотора, позволявшего заряжать аккумуляторы за 18 часов и размещение цистерны с соляркой привели к увеличению водоизмещения до 49 тонн (при длине 24,8 и ширине 1,88 метров). Но тщательно отработанные обводы позволили сохранить высокую скорость подводного хода — 18,5 узлов. Дальность плавания в надводном положении достигла 350 миль (648 км), подводного — составила 17 миль на одной зарядке.
Дальнейшим развитием японских сверхмалых субмарин стали лодки типа «Ди» (Корю), конструкция которых считается наиболее удачной. Они были однокорпусными, имели дизель-генератор мощностью 150 л.с, благодаря которому время полной зарядки аккумуляторных батарей сократилось с 18 (тип «Би/Си») до 8 часов. Установка более мощного дизеля привела к увеличению длины корпуса до 26,25 метра, а его диаметра до 2,04 м, водоизмещение возросло до 59,3 тонн. Вооружение состояло из двух 450-мм торпедных аппаратов, казенные части которых находились в прочном корпусе. Надводная скорость составила 8 узлов, подводная — 16 узлов (в течение 40 минут). Дальность плавания соответственно — 1000 миль на 5 узлах и 125 миль на 4 узлах. Глубина погружения 90 метров. Экипаж состоял из пяти человек.
Подводные лодки типа «D» (Корю) после бомбардировки американцами в октябре 1945 года...
Всего с января по август 1945 года 11 верфей сдали флоту 113 лодок этого типа, еще 496 находились в различных стадиях постройки. В общей сложности японцы планировали построить до сентября 1945 г. 540 таких лодок, а начиная с сентября сдавать по 180 лодок ежемесячно. Срок строительства одной лодки был определен в 60 суток. Но капитуляция 2 сентября поставила крест на всех этих планах. Ни одна из лодок типа «Корю» участия в боевых действиях не принимала.
Сравнение лодок типов А, Би/Си, Ди.
В конце 1944 г. инженер Горо Сайто спроектировал двухместную лодку типа «Кайрю» (Морской дракон). Она должна была стать японским «чудо-оружием» при отражении американского десанта в метрополию. Предусматривалось массовое использование таких лодок для борьбы с вражескими кораблями в условиях полного господства противника на море. Простота конструкции делала возможным выпуск этой лодки на средних и малых предприятиях.
Эта лодка соединяла в себе качества сверхмалой подводной лодки и торпеды, управляемой человеком. Внешним видом она напоминала именно торпеду с небольшой рубкой и побортно расположенными в ее районе стабилизаторами, в которые были встроены горизонтальные рули. «Кайрю», обладавшая минимальным запасом плавучести, погружалась и всплывала под действием динамических сил, возникающих на горизонтальных рулях вблизи центра величины. Благодаря такой конструкции она была устойчива при движении в приповерхностном слое воды и обладала хорошими маневренными качествами.
Лодка имела длину 17,28 метров, диаметр корпуса 1,3 метра (ширину со стабилизаторами 3,48 метра) и водоизмещение 19,2 тонн. Энергетическая установка состояла из аккумуляторной батареи и электродвигателя мощностью 80 л.с, а также дизеля мощностью 85 л.с. Скорость полного хода составляла 7,5/10 узлов, дальность плавания под водой 36 миль (66,6 км) на 3 узлах, в надводном положении 450 миль (833 км) на 5 узлах. Экипаж — 2 человека.
На переднем плане три сверхмалые подводные лодки типа «Кайрю», на дальнем плане подводные лодки «Волна 101», «Волна 104», «Волна 102».
Вооружение лодки предусматривалось в двух вариантах. В одном — снаружи прочного корпуса подвешивались две 450-мм торпеды, в другом — в носовой части находился 600-килограммовый заряд ВВ, и тогда подлодка сама могла использоваться как торпеда-камикадзе против крупных надводных кораблей противника. Некоторое количество лодок типа «Кайрю» участвовало в обороне Филиппин и Окинавы, причем из-за нехватки торпед в основном использовался второй вариант вооружения, когда водителями становились смертники.
Сверхмалая подводная лодка «Кайрю».
Лодки этого типа с декабря 1944 г. строил морской арсенал в Ёкосука, а также еще ряд заводов. Срок строительства к августу 1945 г. сократился до 30 суток. Планировалось до конца 1945 года построить 1900 единиц, но реально были сданы флоту 224 единицы, еще 207 лодок остались недостроенными.
Перл-Харбор
Боевое крещение японские сверхмалые лодки получили 7 ноября 1941 года. Их планировалось использовать одновременно с воздушным ударом по американской базе в Перл-Харборе. Для этой цели был создан специальный отряд в составе пяти океанских субмарин — 1-16, 1-18, 1-20, 1-22, 1-24 — под командованием капитана 2 ранга Сасаки. Каждая подлодка несла на борту одну «малютку» типа А.
По плану операции предусматривалось отделение их от лодок-носителей перед входом в гавань Перл-Харбора до начала воздушного налета. «Малютки» должны были проникнуть в порт, пройдя под водой по длинному фарватеру и начать огибать остров Форд с расчетом выйти к стоянке линейных кораблей к 6.26 утра, незадолго до начала бомбардировки японской авиации. Предполагалось, что в случае неудачи воздушной бомбардировки, каждая подлодка атакует двумя торпедами крупный американский корабль. Выстрелив торпеды, лодки должны были повернуть назад, снова пройти по фарватеру и встретиться со своими носителями. Возможность возвращения являлась, конечно, чисто теоретической.
На фоне ошеломляющего успеха японских авианосных сил в этой операции результаты действий сверхмалых лодок оказались весьма скромными, точнее нулевыми.
Пять океанских субмарин подошли к Гонолулу в запланированное время и в ночь на 7 декабря выпустили свое «оружие» примерно в 5 милях от цели. В 3.42. американский тральщик «Кондор», производивший патрулирование подходов к Перл-Харбору, обнаружил одну из японских подлодок в двух милях от светового буя, обозначавшего вход в гавань. Заметив подозрительную тень в волнах, тральщик подошел поближе и его сигнальщики обнаружили перископ! Не имея на борту глубинных бомб, он немедленно вызвал на помощь дозорный эсминец «Уорд» (Ward). Два часа подряд эсминец искал подлодку, освещая волны прожектором и прослушивая глубину гидрофонами, но так ничего и не обнаружил.
Атака на Перл-Харбор.
В 6.33, вскоре после восхода солнца, пилот летающей лодки «Каталина» заметил подводную лодку, следующую в кильватере за тральщиком «Антарес», буксирующим в гавань баржу. Она явно намеревалась проскользнуть в акваторию базы, прикрываясь этими судами. Самолет сбросил на воду дымовую шашку, указывающую место цели и вызвал по радио все тот же «Уорд». Эсминец прибыл в кратчайший срок и сбросил серию глубинных бомб. Лодка всплыла, после чего была потоплена артиллерийским огнем. В 6.45 командир эсминца радировал в штаб: «Атаковал глубинными бомбами и огнем орудий неизвестную подводную лодку в запретном районе возле входа в порт. Лодка затонула». Однако это сообщение не вызвало в штабе флота никакой реакции.
Благодаря жертвенному поступку одного подводного «лилипута», четыре остальные лодки сумели проскользнуть через разведенную противоторпедную сеть у входа в гавань и прошли по фарватеру на внутренний рейд. В 7.55, когда первые японские бомбы упали на американские корабли, эти лодки находились в бухте Ист-Лох и огибали остров Форд. Примерно в 8.30 одна из них выпустила торпеду в плавучую базу гидросамолетов «Кёртисс» но промахнулась: торпеда взорвалась возле причала. Неподалеку от плавбазы в это время находился эсминец «Монагхэм», который направлялся для усиления противолодочного дозора в аванпорте. Он открыл артогонь по лодке, находившейся на малой глубине. Та выпустила по нему другую торпеду, но снова промахнулась. «Монагхэн» протаранил ее и сбросил две глубинные бомбы. В 8.35 лодка затонула. Через несколько недель лодку подняли со дна гавани вместе с находившимися в ней телами членов экипажа.
Третья японская «малютка» находилась неподалеку. Детонация бомб, сброшеннных с эсминца, вывела на ней из строя рулевое управление и электромотор. В течение часа экипаж пытался устранить повреждения. Когда ему это наконец удалось, оказалось, что лодка застряла на прибрежной отмели, куда ее снесло течением. В конце-концов японцы смогли покинуть мель и направились в открытое море. Однако выяснилось, что вышел из строя компас, в корпусе появилась течь, аккумуляторы почти полностью разряжены. Экипаж покинул лодку, которая вскоре затонула. До берега доплыл только ее командир, лейтенант Сакамаки, который стал первым в этой войне военнопленным.
Две другие лодки пропали без вести. Скорее всего, они пали жертвами глубиннных бомб американских эсминцев, командиры которых сообщили о нескольких противолодочных атаках. Кроме того, с линкора «Аризона» заметили, что одна из попавших в него торпед явно была выпущена подводной лодкой. Одну из этих лодок нашли в 1961 году на дне южнее острова Охау на глубине 20 метров. Её подняли и передали Японии.
Таким образом, несмотря на беспечность противника, не организовавшего надлежащую противолодочную оборону своей базы, несмотря на обладание исчерпывающей разведывательной информацией о фарватерах гавани и местах якорных стоянок всех крупных кораблей, действия японских подлодок при атаке Перл-Харбора оказались безрезультатными.
1942 год
Следующая операция подводных «малюток» состоялась только через полгода.
В конце мая 1942 г. четыре японские субмарины приняли участие в атаке на корабли в гавани Диего-Суарес на Мадагаскаре. Вечером 29 мая гидросамолет с I-10 произвел разведку гавани и обнаружил в ней линейный корабль и другие крупные цели. После этого I-16 и I-20 выпустили две подлодки типа «А». I-18 не смогла сделать этого из-за технических неполадок. Не встретив противодействия противолодочных сил, которые в то время здесь просто отсутствовали, сверхмалые лодки проникли в гавань.*
* Английские и южноафриканские войска только недавно захватили Диего-Суарес, который ранее контролировали французские силы, лояльные к марионеточному правительству маршала Петена во Франции. Самолеты патрулировали океан в поисках немецких рейдеров, катеров ПЛО не было, противолодочные сети еще не успели установить.
Торпеда одной из них попала в британский линкор «Рэмиллис» (Ramilles) водоизмещением около 30 тысяч тонн, в результате чего он получил серьезное повреждение. Другая лодка потопила танкер «Бритиш Лоялти» водоизмещением около 7 тысяч тонн. Командир I-16 наблюдал пламя пожара в гавани. Этот рейд японцев считается одним из самых успешных, хотя обе лодки погибли.**
** Членам экипажа одной из них удалось выйти на берег, где их окружили солдаты береговой охраны. Не желая сдаваться в плен, они покончили с собой.
«Рэмиллис» пришлось отбуксировать в Дурбан (Южная Африка), поскольку только там находился ближайший сухой док, способный вместить в себя линкор. Таким образом, в период ожесточенных боев союзного флота с японским в водах Юго-Восточной Азии, его крупная боевая единица оказалась выведеной из строя на несколько недель.
Другие пять подводных лодок типа «I» оперировали у берегов Австралии.
Подводная лодка типа «I».
Три субмарины несли на своих палубах сверхмалые подлодки Ха-8, 22, 38, а две имели гидросамолеты. Ночью 30 мая I-21 выслала для разведки порта Сидней гидросамолет, который появился над ним в 4.20. Гидросамолет летал над акваторией порта с включенными бортовыми огнями, дважды облетел американский тяжелый крейсер «Чикаго», но не привлек ни малейшего внимания сил ПВО. Вернувшись назад, он при посадке затонул, однако экипаж спасся.
Атака на Сиднейский порт.
Пилоты доложили об обнаружении в сиднейском порту 2 крейсеров, 4 эсминцев и большого количества транспортных судов.
31 мая подводные лодки I-22, I-24 и I-27, находясь в семи милях восточнее Сиднея, около 17 часов спустили на воду свои «малютки».
Лейтенант Кие Мацуо, командир малой подводной лодки I-22 во время нападения на гавань Сиднея 31 мая / 1 июня 1942 года.
Около 20 часов лодка Ха-14 (с I-27) застряла в противолодочной сети у входа в гавань. После двух с половиной часов безуспешных попыток освобождения, младший лейтенант Кенси Тума и боцманмат Такэси Омори привели в действие детонаторы. Они взорвали лодку вместе с собой и сетью. Двум другим удалось проникнуть в гавань, вызвав страшный переполох. Одна лодка выпустила две торпеды в крейсер «Чикаго» с дистанции 800 метров, но промахнулась. Одна торпеда выскочила на берег и не взорвалась, другая попала в блокшив «Куттабул» и потопила его (при этом погибли 18 человек).
HMAS Kuttabul (блокшив «Куттабул») полупотоплен в гавани Сиднея...
Это была лодка «Ха-14», позже ее так и не нашли, но на корабль-носитель она тоже не вернулась, хотя ее ждали 7 суток. Вторую подлодку (Ха-21) удалось потопить. Спустя несколько дней ее подняли. Обе торпеды находились в аппаратах, мертвые члены экипажа — на своих местах.
Надо признать, что и в этом случае (точно так же, как в Пер-Харборе) японцы понесли серьезные потери, не добившись абсолютно никаких результатов. Потопление старого блокшива (бывшего парома), не обладавшего абсолютно никакой боевой ценностью, успехом считать нельзя.
Японская малая подводная лодка поднята после рейда в гавань Сиднея.
Обе описанные акции проводились в связи с подготовкой десанта на атолл Мидуэй и имели отвлекающее значение. По расчетам японцев, действия подводных лодок должны были заставить американцев прийти к выводу, что здесь намечаются главные удары их авианосных соединений. Они не знали, что американцам известны их шифры, и те свободно читают все перехваченные радиограммы, а потому в курсе истинных намерений.
Японские сверхмалые подлодки активно поддерживали действия своих надводных сил во время боев за Соломоновы острова. I-16,I-20 и I-24 получили приказ войти в пролив Индиспенсейбл и выпустить сверхмалые лодки для атаки стоявших на якоре американских судов. 27 ноября одна сверхмалая подлодка смогла торпедировать транспортное судно «Маджиб», получившее серьезные повреждения и затонувшее на мелководье. 28 ноября «малютка» с I-16 смогла прорваться сквозь все преграды в залив Лунга Пойнт на острове Гуадал-канал и торпедировать крупный транспорт «Алчиба» (Alchiba), который в это время как раз выгружал боеприпасы и топливо для сухопутных войск. Судно загорелось, начали взрываться грузы. Ему пришлось приткнуться к отмели, где оно горело в течеие четырех суток. Транспорт пришлось затопить, поскольку погасить пламя не удавалось. В ответ американским эсминцам удалось потопить две «малютки» и повредить лодку-носитель I-20.
В период с ноября 1941 по декабрь 1942 года лодки типа «А» участвовали в шести операциях и совершили 16 боевых походов. По японским данным, они потопили или повредили 9 вражеских кораблей и судов ценой гибели 13 лодок. Союзники подтвердили успех только в 4-х случаях из девяти. Малая дальность плавания лодок этого типа вынудила японское командование отказаться от использования их в качестве штурмовых средств. Все оставшиеся лодки типа «А» с 1943 г. вошли в состав береговой обороны Соломоновых островов и острова Киска.
ФИЛИППИНЫ
В 1944 году японские надводные корабли доставили на Филиппины десять сверхмалых подводных лодок, которые должны были участвовать в обороне островов, действуя с береговых баз в Давао, Замбоанга и Себу. Однако в боевых действиях участвовали лишь лодки, базировавшиеся на острове Себу.
Интенсивное американское судоходство между заливами Лейте и Лингаен через пролив Суригао и море Минданао создавало почти идеальные условия для действий японских мини-субмарин. Лодки совершали переходы в одиночку или группами по три единицы к передовой базе Думагете, расположенной вблизи южной оконечности острова Негрос. Здесь они находились в дрейфе, ожидая сообщений береговых наблюдателей о продвижении конвоев или оперативных соединений через пролив Суригао.
Японская минисубмарина типа I во время перемещения к месту боевых действий...
Сверхмалые лодки постоянно доносили командованию о своих действиях. 3 января 1945 года они доложили о потоплении эскадренного миноносца и двух транспортов, а два дня спустя — об уничтожении эсминца и другого неопознанного корабля в море Минданао. Одна из «малюток», которой японское командование приписывало потопление крейсера, не вернулась в базу. Действительно, 5 января какая-то лодка атаковала крейсер «Бойз», следовавший в сопровождении эсминцев. Эсминец «Феникс» заметил идущие на крейсер торпеды и подал сигнал. «Бойз» сманеврировал, и торпеды прошли мимо.
Одновременно эсминец «Тейлор» атаковал и потопил подводную лодку. Это единственный случай, когда японские данные хоть в чем-то совпадают с американскими!
В феврале от базировавшихся на острове Себу подводников поступали донесения о потоплении ими крейсера и эсминца, а в марте — трех транспортов. Однако ни одно из этих донесений не подтвердилось. 26 марта сухопутные войска США высадились на остров, и японцы сами затопили пять остававшихся здесь сверхмалых лодок. Во время высадки американские корабли ПЛО имели контакты с мини-подлодками. В частности эсминец «Ньюмен» донес о потоплении такой лодки-«малютки» артиллерийским огнем.
На этом боевая деятельность японских сверхмалых субмарин у Филиппин закончилась. По японским данным за три месяца они потопили 5 транспортов, 2 крейсера, 5 эскадренных миноносцев и один авиатранспорт. По американским же данным, им не удалось потопить здесь ни одного корабля.
Человехоуправляемые торпеды «Кайтэн»
В начале 1941 года два молодых японских морских офицера — Сэкио Нисино и Хироси Судзукава — представили в военно-морское министерство проект управляемых торпед, управляемых смертниками. Техническая суть проекта заключалась в переоборудовании обычных торпед, состоящих на вооружении императорского флота Японии. Вскоре они получили ответ. Министерство, не вникая в технические детали, отвергло их предложение как «негуманное». Изобретатели были поражены: ведь в Японии сотни лет существовал культ жертвенной смерти на войне. Более того, в 1933 г., во время войны с Китаем, газеты уже напечатали объявление о наборе добровольцев-смертников для применения подобных торпед. Тогда на 400 мест поступило более 5 тысяч заявлений! Правда, на самом деле шумиха 30-х годов имела чисто пропагандистский характер. Таким способом японцы хотели предостеречь великие державы от попыток вмешательства в войну на стороне Пекина.
После сражения за атолл Мидуэй 4—5 июня 1942 года, в котором японский флот потерял 4 авианосца и много опытных летчиков, группа младших офицеров-подводников начала ратовать за применение торпед, управляемых водителями-смертниками. Они считали, что это «штурмовое» оружие, способное на скорости 30 узлов поразить любую цель, может дать значительные результаты в будущих операциях против американского флота.
В феврале 1944 года японское морское командование приняло решение о серийном производстве управляемых торпед «Кайтэн» («Сотрясающая небеса»). Торпеда данного типа имела водоизмещение 8,3 тонны, длину 14,74 метра, диаметр корпуса 1 метр и несла в головной части 550 кг взрывчатки. Водитель размещался, скорчившись, в узком отсеке между боеголовкой и двигателем. Наблюдение за поверхностью воды он осуществлял через перископ. Двигатель мощностью 530 л.с. работал на гидразине (Н2N-NH2). Дальность плавания составляла 12,5 миль на скорости 30 узлов, либо 24 мили на скорости 20 узлов. Всего до конца войны японцы построили около 700 торпед типа «Кайтэн-1».
Японская управляемая торпеда-камикадзе Кайтен I.
1. Балластная цистерна, 2. Двигательное отделение. 3. Бак гидранта. 4. Верхний люк. 5. Нижний люк. 6. Кабина управления. 7. Бак гидранта. 8. Боевая часть.
К идее водителей-самоубийц высшие морские круги Японии поначалу отнеслись без энтузиазма. По настоянию адмирала Мива, в конструкции торпеды предусмотрели устройство для катапультирования водителя после наведения ее на цель. Но в ходе испытаний стало ясно, что оно ничего не дает. Водитель шел ко дну вместе с креслом-катапультой. И после того как в ходе операции американских войск по захвату Марианских островов в 1944 году Япония понесла невосполнимые потери в подводных лодках и авианосцах, высшие морские чины стали смотреть на идею использования оружия самоубийц серьезно. В складывающейся обстановке все было кстати.
Обучение водителей управлению торпедами началось летом 1944 года в Оцудзима на плавбазе «П». Теперь это были чистые смертники. Подготовку проходили добровольцы из числа молодых офицеров и старшин. Каждый такой смертник был убежден, что пожертвовав собою, он уничтожит авианосец или линейный корабль противника. Их арифметика была проста: сто «Кайтэн» потопят сто американских тяжелых кораблей, и японский флот вновь обретет господство на море. Жертвы не заставили себя ждать. Первые 15 водителей погибли еще в процессе обучения в результате несчастных случаев.
Вследствие небольшой дальности плавания управляемых торпед, японцы использовали для их доставки в район боевых действий подводные лодки. Начиная с осени 1944 года и до конца войны японцы переоборудовали для транспортировки «Кайтэн» 18 подводных лодок: I-8, 35, 36, 37, 44, 47, 48, 53, 56, 57, 58, 263, 361, 363, 366, 367, 368, 370. Это были океанские подводные лодки с огромным радиусом действия. Наглядное представление о подобных судах дает подлодка I-58, вступившая в строй в 1944 г.
Каждая из них несла на своей палубе от 4 до 6 управляемых торпед.
Подводная лодка И-58, оборудованная для транспортировки 6 управляемых торпед типа «Кайтэн-1».
Надводное водоизмещение 2607 тонн; длина 107 метров, ширина 9,3 метра. Полная скорость надводного хода 23,6 узла, подводного —
8 узлов. Дальность плавания на поверхности 12100 миль (22400 км), под водой 96 миль (178 км).
Водители могли занимать места в кабинах торпед только при надводном положении носителя. Поэтому вскоре японцы изменили технологию запуска торпед. Водители садились на свои места тогда, когда лодка-носитель выходила в заданный район. Дальше они много часов подряд оставались внутри торпед, поддерживая связь с центральным постом управления по телефону. Воздух для дыхания подавался в кабину по специальному шлангу из лодки. Благодаря такому методу удалось резко сократить время запуска. Топерь торпеды могли отделяться от транспортной лодки в подводном положении.
Кроме подводных лодок, японцы в период с 14 августа 1944 г. по 20 января 1945 г. переоборудовали в носитель управляемых торпед старый легкий крейсер «Китаками», спущенный на воду еще в 1920 году.
Японский легкий крейсер «Китаками».
Водоизмещение 5640 тонн; размеры 162 х 17,4 х 5,6 метров; 4 ствола 127-мм орудий, 42 ствола 25-мм зенитных автоматов.
Переоборудование заключалось в прокладке рельсовых путей на палубе корабля, в его кормовой части, на которых могли размещаться 8 управляемых торпед «Кайтэн-1». Благодаря специальным спонсонам, прикрепленным к корме, все эти торпеды можно было сбросить в воду за 7—8 минут. Была также установлена трехопорная грот-мачта с 20-тонным подъемным краном для приема торпед на борт.
Спуск управляемой торпеды на воду с борта крейсера «Китаками».
После переоборудования крейсер с 21 января 1945 г. вошел в состав Специального диверсионного соединения «Кайтэн» в Курэ и приступил к отработке приемов боевого использования управляемых торпед. Учения происходили во Внутреннем японском море. Однако 24 июля 1945 года крейсер получил серьезные повреждения корпуса во время налета американских бомбардировщиков. До его участия в боевых операциях с человекоуправляемыми торпедами дело так и не дошло.
В самом конце 1944 года, после того, как японский флот потерпел тяжелое поражение в битве за Филиппины и стало ясно, что американцы попытаются высадиться в самой Японии, была сконструирована управляемая торпеда «Кайтэн-2/4». Она предназначалась исключительно для борьбы с десантными флотилиями американцев и кораблями поддержки.
Эта торпеда длиной 16,9 метра и диаметром 1,35 метра имела водоизмещение 18,3 тонны. Вес заряда ВВ увеличился почти в три раза и достиг 1550 кг. Турбина конструкции немецкого профессора Вальтера, работавшая на перекиси водорода (Н2О2), позволяла развивать скорость 40 узлов. Дальность плавания на этой скорости составляла 27 миль, наибольшая глубина погружения осталась прежней — 90 метров.
Японская торпеда «Кайтэн-2/4». Вашингтон 1974 год.
В отличие от торпед первой модели, здесь кабина водителя имела два входных люка — один сверху, второй снизу. Предполагалось, что через нижний люк водитель сможет переходить на свое место в торпеде из лодки-носителя, находящейся в подводном положении. Кроме того, окуляр перископа подняли выше, на уровень глаз водителя, чтобы ему было удобнее управлять торпедой.
Технические характеристики торпеды диктовали тактику ее использования. После определения с берегового поста управления (или с подводной лодки) точных координат цели, торпеда должна была устремляться к ней на максимальной скорости. Времени для длительного маневрирования водитель не имел, запасов перекиси водорода хватало не более чем на 41 минуту непрерывной работы турбины.
Управляемая торпеда «Кайтэн-2».
1 — турбинный отсек; 2 — емкости со сжатым кислородом; 3 — верхний люк; 4 — перископ; 5 — отсек управления; 6 — заряд ВВ; 7 — емкости для перекиси водорода; 8 — нижний люк.
Испытания нового оружия успешно прошли весной 1945 года. До момента капитуляции японцы успели построить около 1600 корпусов торпед «Кайтэн-2». Однако наладить серийное производство турбин Вальтера им не удалось. Поэтому ни одна такая торпеда участия в боевых действиях не принимала.
Из водителей управляемых торпед японцы формировали специальные отряды, решение на использование которых принимал штаб Объединенного императорского флота. 7 ноября 1944 года состоялась церемония выпуска первой группы в составе 12 молодых офицеров-смертников. Они образовали отряд ударных сил специального назначения, получивший название «Кикумидзе». На следующий день 8 ноября подводные лодки И-36, И-37 и И-47 с 12 торпедами «кайтэн» на борту ушли в боевой рейд. Японское командование планировало 20 ноября одновременно нанести удары по американским кораблям на якорных стоянках островов Палау и Улити. К Палау отправилась И-37 (командир Камимото), к Улити пошли лодки И-36 (командир Орита) и И-47 (командир Теремото). Одним из водителей торпед на №47 был лейтенант Сэкио Нисино, который хотел самолично проверить эффективность своего изобретения.
I-37 не дошла до места назначения. Её обнаружили за день до намеченной атаки. Американские эсминцы «Конклин» и «Мак-Кей Рейнольдc» засекли субмарину гидролокаторами и потопили её глубинными бомбами. I-37 взорвалась и затонула вместе с «кайтэн» на борту.
Подводные лодки I-36 и I-47 подошли к атоллу Улити 19 ноября и произвели разведку с целью установить места расположения главных целей. Атаку назначили на утро. Около полуночи водители с ритуальными повязками «хатимаки» на голове, с самурайскими мечами на боку заняли свои места в кабинах. Затем обе лодки погрузились и в подводном положении вышли на позиции для запуска «кайтэн». К 3.30 утра 20 ноября I-47 выпустила все четыре управляемые торпеды. Через полтора часа I-36 выпустила еще одну, из-за технических неполадок три остальные ее торпеды пришлось утопить, сняв с них водителей. Вдобавок ее обнаружили и атаковали глубинными бомбами американские корабли. Капитану Теремото едва удалось вывести свой корабль из опасной зоны.
Спустя примерно час после пуска последней торпеды со стороны якорной стоянки раздался сильный взрыв. I-47 всплыла на перископную глубину, и ее командир увидел сквозь окуляры перископа огромный столб огня и дыма в лагуне атолла. Затем в течение полутора часов прогремели еще несколько взрывов. 30 ноября обе подводные лодки вернулись на свою базу в Курэ.
Вскоре на борту флагманского корабля 6-го флота состоялось совещание, в котором участвовали более двухсот человек, включая ведущих японских экспертов. Была дана оценка результатов первого боевого применения управляемых торпед. Командиры I-36 и I-47 доложили о том, что они наблюдали после пуска «кайтэн». На основании этих докладов, плана атаки и произведенных до нее аэрофотоснимков офицер штаба б-го флота дал высокую оценку действиям нового оружия. Он заявил, что лейтенант Нисино отправил на дно авианосец, а остальные четыре смертника потопили по линейному кораблю или крейсеру. Присутствовавшие пришли в восторг. С этого момента японцы удвоили свои усилия по применению управляемых торпед.
На самом деле фактические результаты первого рейда «кайтэн» оказались куда менее значительными. Рано утром 20 ноября эсминец «Кейс» у входа в лагуну атолла Улити протаранил и потопил цель, которую классифицировал как сверхмалую подводную лодку. Вторую такую же цель потопили глубинными бомбами самолеты морской пехоты. Только одна «кайтэн» проникла на якорную стоянку американского флота и взорвал танкер «Мисисинева» (Mississinewa) водоизмещением 11300 тонн с грузом в 405 тысяч галлонов авиационного бензина. Танкер затонул, унеся с собой жизни 50 членов экипажа.
* * *
В декабре 1944 года японцы были готовы к проведению новой операции подводных
смертников. Находясь под впечатлением «успеха» на Улити, адмирал Мива создал отряд «Конго» (Алмаз) из 24 управляемых торпед, размещенных на 6 подводных лодках (I-36, 47, 48, 53, 56, 58). Он намеревался использовать их для одновременного удара по кораблям США в нескольких базах, с которых они обеспечивали операцию вторжения на Филиппины. Такой удар планировалось осуществить 12 января. Поэтому в конце декабря в море вышли пять подводных лодок из шести, чтобы занять позиции возле намеченных для атаки неприятельских баз. К 10 января японская авиация закончила воздушную разведку, которая подтвердила наличие там подходящих объектов для атаки. После этого все пять лодок получили приказ отправить свои управляемые торпеды в рейд.
Подводная лодка I-56, получив условный сигнал, несколько раз пыталась подойти к гавани Сиадлер на островах Адмиралтейства, но из-за действий противолодочного дозора противника не смогла этого сделать. Потерпевшую неудачу подлодку 16 января отозвали в Японию
I-47 сумела 12 января выйти в район якорной стоянки флота США, расположенной в гавани Холландия, и выпустить четыре «кайтэн». Оставаясь в надводном положении, командир лодки Орита наблюдал пожар в бухте и принимал по радио сигналы тревоги о прорыве в гавань японских подводных лодок.
I-53 выпустила четыре торпеды в проливе Коссол на островах Палау. Одна из них взорвалась вскоре после старта, другую из-за механических повреждений пришлось затопить, сняв с нее водителя. Позже командир подлодки Тоемасу слышал сильные взрывы в проливе Коссол. На основании этого он доложил командованию об успешных действиях двух управляемых торпед.
I-36 в районе островов Улити также выпустила четырех смертников. Один из них вышел в атаку на транспорт боеприпасов «Масама», но взорвался, не дойдя до него всего 35 метров. Судьба трех остальных «кайтэн» неизвестна. На лодке-носителе слышали взрыв и доложили, что все торпеды достигли цели. Им приписали потопление четырех кораблей, включая линкор и танкер (!).
Танкер «Мисисинева» горит после атаки торпеды «кайтэн». 20 ноября 1944 г.
На 20 января была намечена повторная атака объектов на Улити. С этой целью туда отправилась I-48. Однако, выйдя из Курэ, лодка исчезла. 22 января ее потопила американская противолодочная группа.
29 декабря из Курэ вышла I-58 с четырьмя «кайтэн» на борту. Ей предстояло атаковать базу флота США на острове Гуам. 6 января подлодка приблизилась к Марианским островам, а ночью 11 января вышла на рубеж атаки возле порта Апра. Погода стояла отличная, небо было ясным, море спокойным. Выпуская торпеды, командир лодки Хасимото сожалел, что согласно данным авиаразведки, в гавани не было ни линейных кораблей, ни авианосцев. Торпеды стартовали в 3.00 и по расчетам должны были оказаться возле цели примерно в 4.30. На лодке ждали этого часа, но неожиданно появившийся самолет заставил I-58 погрузиться, и она не смогла наблюдать результаты атаки.
Последнее фото I-58, капитан Хасимото Юко, 1946 год, 1 апреля.
В целом сведения о результатах действий группы «Конго» весьма противоречивы. В Японии утверждали, что ее торпеды потопили в общей сложности 18 американских кораблей и судов, в том числе эскортный авианосец, крейсер, девять крупных транспортов, танкер и еще шесть кораблей. В США современные историки заявляют, что все «кайтэн» погибли, потопив всего лишь один десантный корабль типа LCI-600 водоизмещением 246 тонн.
Иводзима
19 февраля 1945 г. американцы начали десантную операцию по захвату острова Иводзима. Для противодействия кораблям флота вторжения 20—22 февраля из Внутреннего Японского моря вышли подлодки I-44, 368, 370, составившие группу «Чихая». На их палубах находились 12 управляемых торпед.
Во время перехода в район Иводзимы I-368 и I-370 были потоплены противником. Командир I-44 сообщил по радио 1 марта, что в 50 милях от цели лодка подверглась атаке сил противолодочной обороны и не может выйти на исходную позицию для пуска торпед. Ему повторили прежний приказ, а после того как и он остался невыполненным, 6 марта отозвали в Японию, где командира отстранили от командования.
28 февраля адмирал Мива создал новую группу подлодок, вооруженных управляемыми торпедами. В нее вошли I-36 и I-58, каждая несла по четыре «кайтэн». Однако к 6 марта командование Объединенного императорского флота поняло, что сражение за Иводзиму проиграно и приказало Миве прекратить действия подводных лодок в этом районе. Адмирал отозвал I-36 в Японию, а I-58 приказал занять позицию согласно плана новой операции «Тан».
I-58 получила этот приказ в тот момент, когда она выходила на позицию пуска управляемых торпед для атаки американских кораблей, стоявших на якорях у берегов Иводзимы. Командир подлодки Хасимото приказал снять с торпед их водителей, а сами торпеды сбросить в море. После этого I-58 взяла курс к острову Окино Дайто Сима, где она должна была играть роль плавучего радиомаяка для японских бомбардировщиков, вылетавших с аэродромов Японии бомбить позиции на Улити.
Окинава
1 апреля передовые части морской пехоты и армии США при мощной поддержке кораблей с моря и авиации с воздуха высадились на острове Окинава. Началась битва за Окинаву, продолжавшаяся около трех месяцев — до 22 июня. В ходе этой бойни американцы потеряли свыше 12 тысяч человек убитыми и более 36 тысяч ранеными. Погибли 763 самолета и 36 кораблей, еще 368 кораблей получили повреждения. Японские потери намного превысили американские: они составили на Окинаве свыше 127 тысяч человек убитыми, не считая потерь флота. Погибли свыше 4 тысяч японских самолетов.
Между 29 марта и б апреля из Японии к Окинаве ушли подводные лодки I-44, I-47, I-56 и I-58. Каждая была вооружена шестью «кайтэн». Эти 24 торпеды составили отряд «Анатакэ».
Первой следовала I-47. Южнее острова Кюсю ее атаковали сначала самолеты с авианосцев, а затем эсминцы противника. Оставляя за собой масляный след, лодка возвратилась в Курэ для ремонта. Две следующие субмарины вышли в море 3 апреля и погибли на переходе. I-56 потопили 18 апреля американские эсминцы глубинными бомбыми, а I-44 потопили 29 апреля самолеты с авианосцев. Ни одна из этих лодок успеха в использовании управляемых торпед не добилась, хотя японское командование утверждало обратное.
I-58 под командой все того же Хасимото прошла Восточно-Китайское море и вышла на широту Окинавы. Днем 7 апреля Хасимото получил радиограмму, в которой указывалось, что совместно с I-58 удар по скоплению американских десантных судов будет наносить линейный корабль «Ямато». Однако к моменту получения радиограммы линкор уже был потоплен. Он пошел ко дну в 16.23.
«Ямато» (яп. 大和) — линкор японского императорского флота времён Второй мировой войны типа «Ямато». Один из самых больших военных кораблей в истории человечества из когда-либо потопленных в ходе боевых действий. «Ямато» — древнее название самой Японии. Водоизмещение - стандартное 63 200 т; полное 72 810 т. Длина - 243,9/256/263 м; Ширина - 38,9 м; Осадка - 10,4 м
На следующий день лодка получила приказ во что бы то ни стало атаковать корабли противника у побережья острова.
Приближаясь к цели, I-58 радиолокатором неоднократно обнаруживала американские самолеты и уходила под воду. В течение последующих семи дней из-за угрозы с воздуха лодке пришлось погружаться более пятидесяти раз. Постоянно работавший радиолокатор позволял успешно уклоняться от атак авиации, но частые погружения не дали возможности подзарядить аккумуляторы, чтобы дойти до Окинавы в подводном положении. 14 апреля Хасимото, так и не сумев прорваться к якорным стоянкам, получил приказ вывести лодку в Тихий океан. Чтобы выполнить его, лодке пришлось пройти сквозь полосу японских минных заграждений в Восточно-Китайском море и затем следовать вдоль китайского побережья почти до самого Тайваня. После месячного пребывания в море находившиеся на лодке «кайтэн» вышли из строя, и 29 апреля I-58 возвратилась в Японию.
Капитан Хасимото умер 25 октября 2000 года. Ему было 91 год.
Опыт использования подводных лодок с управляемыми торпедами на борту показал, что попытки прорыва к якорным стоянкам обречены на провал из-за эффективного противодействия противника. Поэтому было принято решение об использовании накоммуникациях американцев в радиусе 200 миль от Окинавы обычных подлодок.
Японское командование попыталось еще раз ввести «кайтэн» в бой в мае—июне 1945 года. С этой целью была создана группа в составе 36 управляемых торпед, получившая название «Тэмон». I-367 ушла к Окинаве в конце мая. Она использовала 5 торпед из 6 и добилась определенных успехов, потопив или повредив не менее трех американских кораблей. Следующие две лодки этой группы — I-47 и I-363 отправились в район Окинавы 19 июня. В этом походе I-363 пропала без вести, но 21 июня американский войсковой транспорт «Марафон» был поврежден в результате атаки управляемой торпеды. I-47 не смогла использовать свои торпеды и в августе вернулась на базу.
Три другие субмарины группы «Тэмон» японцы направили в южную часть Филиппинского моря, где они действовали успешнее. До этого в районе к югу от Тайваня в течение нескольких месяцев японских подводных лодок не было вообще, и противолодочная оборона оказалась здесь заметно ослабленной. Конвои, правда, попрежнему сопровождали корабли охранения, а боевые корабли совершали переходы самостоятельно на скорости, превышающей 16 узлов. Однако считалось, что в этом районе японские субмарины уже не представляют угрозы и обеспечение судоходства приняло форму обычной повседневной деятельности. Задачи противолодочной обороны эффективно решали поисково-ударные группы, но в указанный период в Филиппинском море ни одной из них не было.
I-53 первой из группы 24 июля обнаружила и атаковала конвой, состоявший из семи танкодесантных кораблей и рефрижераторного судна, эскортируемый сторожевыми кораблями и катерами-охотниками. Выпустив две «кайтэн», японская подлодка потопила сторожевой корабль «Андерхилл». В принципе, этот корабль погиб по собственной вине: его командир решил протаранить «подводную лодку», чей перископ заметили сигнальщики. В результате произошел взрыв большой силы, оторвавший всю носовую часть корабля до самой трубы. Погибли 10 офицеров (в том числе командир) и 102 матроса.
Сторожевой корабль USS Underhill (DE-682) («Андерхилл»).
I-58 потопила 29 июля тяжелый крейсер «Индианополис», но атака была проведена обычными торпедами. 10 августа эта лодка выпустила две управляемые торпеды против конвоя севернее острова Лусон, но безрезультатно. Через два дня она атаковала транспорт-док «Оук Хилл», однако сторожевик сопровождения потопил обе управляемые торпеды.
I-366 сообщила, что вечером 11 августа она выпустила три «кайтэн» для атаки вражеского конвоя в 500 милях севернее Палау, и что им удалось потопить три судна. Однако американцы это не подтверждают.
* * *
Как видим, данные о результативности японских диверсионных средств крайне противоречивы. Зато достоверно известно, что за время боевого использования управляемых торпед «кайтэн» японский флот потерял восемь подводных лодок-носителей, вместе с которыми погибли около 900 человек.
В целом увлечение японцев диверсионными средствами не оправдало их надежд. Предположение, что каждая управляемая торпеда уничтожит один корабль, после чего наступит перелом в войне на море, оказалось фантазией. Еще раз подтвердилось мнение о том, что диверсионные средства могут лишь дополнять действия главных сил, но заменить их они не способны. Кроме того, если сравнить японский подход с результатами итальянцев, англичан и немцев, можно сделать еще один вывод: профессиональные диверсанты действовали намного эффективнее, чем дилетанты-смертники.
Команды «Фукурю»
С самого начала войны (Япония вступила в войну 7 декабря 1941 года) японский флот имел в своем распоряжении отряд легководолазов. Именно они в феврале 1942 года обезвредили английские минные заграждения возле Гонконга и Сингапура, тем самым проложив путь своим десантным судам.
Кроме них, к весне 1944 года японцы располагали боевыми пловцами из отряда «Кайю», способными атаковать десантные суда. Каждый такой пловец был вооружен ножом, 3 ручными гранатами и миной, находившейся в деревянном контейнере емкостью 262 куб. см. Одеты они были в водонепроницаемые костюмы, на ноги одевали ласты. Взрывчаткой являлся лиддит (тринитрофенол). На счет пловцов подразделений Кайю относят повреждение одного десантного корабля типа LCIпри высадке американцев на Палау, а также одного эскортного миноносца и войскового транспорта во время битвы за Окинаву. Однако их усилия не смогли помешать высадке десантов противника, действия японских водолазов-диверсантов оказались малоэффективными.
С февраля 1945 года японцы начали создавать специальные группы водолазов-смертников, призванных стать последней линией обороны японских островов. Они получили название «Фукурю» — «Драконы счастья». Их подготовку осуществляли учебные центры в городке Каватана (остров Кюсю) и в военно-морской базе Ёкосука (остров Хонсю). Они были одеты в такие же гидрокостюмы, как и бойцы «Кайю», голову покрывал водолазный шлем, похожий на перевернутое ведро. Примитивный дыхательный аппарат замкнутого цикла был снабжен одним или двумя баллонами сжатого кислорода емкостью 3,5 литра. Аппарат позволял диверсанту оставаться под водой от 4 до 8 часов на глубине до 15—20 метров и передвигаться там со средней скоростью 1,5—2 км/час. Хорошо тренированные водолазы могли погружаться на глубину до 30 метров.
Водолаз – смертник группы «Фукурю»...
Японское командование рассчитывало, что к сентябрю 1945 года в его распоряжении будет не менее 6 тысяч пловцов-самоубийц. Но добровольцев, мечтающих о счастье умереть за обожаемого императора, катастрофически не хватало, поэтому в команды «Фукурю» в принудительном порядке стали зачислять военнослужащих различных родов войск. К моменту капитуляции Японии 2 сентября 1945 года полный курс подготовки прошли 1200 водолазов, обеспечивших «подводную линию обороны» баз в Ёкосука, Курэ и Сасэбо, еще 2800 находились на обучении. Производство мин, дыхательных аппаратов и гидрокостюмов для них шло с большим трудом, поэтому около половины этого состава не имели надлежащего снаряжения.
Тактика действий «драконов счастья» отличалась простотой. Каждый из них был вооружен зарядом тротила массой около 10 кг в самодельном контейнере (специальные диверсионные мины японцы не успели создать). Такой заряд с ударным взрывателем крепился к бамбуковой палке длиной 3—3,5 метра, а прикрепленный к нему надутый свиной пузырь играл роль поплавка. Он не давал заряду тонуть, пока «дракон» тащил его за собой к военному кораблю или транспорту. Приблизившись к объекту, пловец ударом кинжала разрывал пузырь, а затем должен был ткнуть зарядом в борт или в днище. Результатом взрыва являлась пробоина в подводной части корабля, а также гибель водолаза.
Судя по японскому рисунку всё это выглядит так легко...
Возле своих крупных портов японцы создали специальные подводные позиции для команд «Фукурю» (например, у входа в Токийский порт разместились три такие позиции). Они состояли из старых торговых судов, затопленных на небольшой глубине неподалеку от берега. Внутри их корпусов находились водонепроницаемые помещения, рассчитанные на 40—50 человек и снабженные запасами сжатого воздуха, пресной воды и продуктов питания на 10 суток. Там всегда несли вахту несколько человек, которые с помощью гидрофонов и гидролокаторов следили за тем, чтобы ни одна вражеская подводная лодка не проникла в порт. Телефонные линии связывали их с командованием охраняемых объектов. Кроме того, в верхней части корпусов этих судов имелись по три поворотных торпедных аппарата, расчеты которых состояли из специально обученных водолазов.
Японский водолаз-смертник. 1945 год.
В случае приближения американских сил вторжения на каждую такую базу опускались до 40 водолазов. Японцы провели специальные исследования, в ходе которых установили, что дистанция между «драконами» должна быть не меньше 60 метров. В этом случае подводная ударная волна от взрыва одного заряда не причиняла ущерба другим водолазам. Зная это, легко подсчитать, что 30—40 смертников могли прикрыть участок побережья протяженностью 1,8—2,4 км. В атаку они должны были выходить по приказу с берега. Помимо действий против кораблей, предусматривалась возможность противодействия «драконов» американским «истребителям» подводных заграждений из команд UDT(UnderwaterDemolitionTeam) с помощью ножей и небольших алебард.
Водолаз-фукурю в действии.
Более того, было начато размещение на дне вокруг портов специальных подводных убежищ, рассчитанных на 6—8 водолазов каждое. Они представляли собой железобетонные контейнеры, снабженные шлюзовыми камерами с раздвигающимися стальными дверями. Там водолазы могли спокойно переждать авиационные налеты и обстрелы с кораблей, предшествующие высадке десанта.
Японский план обороны метрополии предусматривал, что осенью 1945 года американские силы вторжения встретят 100 сверхмалых подлодок «Корю», 250 сверхмалых подлодок «Кайрю», 500 скоростных торпед «Кайтэн-2», 1000 взрывающихся катеров «Шинъё» (заряд ВВ массой 550 кг), 6 тысяч водолазов-диверсантов «Фукурю». А с неба на них обрушатся 10 тысяч летчиков-«камикадзе». Только бомбардировка Хиросимы и Нагасаки атомными бомбами (6 и 9 августа 1945 года), заставившая японцев капитулировать, избавила американских моряков от встречи с этими полчищами самоубийц.
АМЕРИКАНСКИЕ «ИСТРЕБИТЕЛИ»
Начало подразделениям спецназначения военно-морского флота США положил приказ командующего морскими операциями адмирала Эрнеста Кинга от б мая 1943 года. Согласно ему, предписывалось в сжатые сроки создать группу морских «истребителей» (Naval Demolition CombatUnit — NDCU). Америка готовилась перейти от обороны к наступательным операциям в Европе и на Тихом океане, в связи с чем появилась потребность в подразделениях, способных выполнять задачи по уничтожению («истреблению») противодесантных заграждений в прибрежной полосе.
Логотип NDCU...
Первая группа «истребителей» состояла из 13 добровольцев, прошедших курс обучения в школе подрывных работ и направленных на учебную базу амфибийных сил в Чесапикском заливе. Здесь они в ускоренном темпе учились проделывать проходы в заграждениях на песчаных отмелях и устанавливать подрывные заряды на подводные препятствия. Вскоре к ним присоединились другие добровольцы. Спешка объяснялась тем, что новому подразделению предстояло обеспечить высадку десанта на побережье Сицилии (операция «Низку»), намеченную на июль 1943 года.
Эта операция началась 10 июля. В ней участвовала группа NDCUчисленностью 21 человек под командованием старшего лейтенанта Уайза (Wise). Подводных заграждений у побережья Сицилии не оказалось, однако группа проделала полезную работу, снимая с мели десантные суда, обозначая буйками или взрывая подводные рифы и проводя гидрографическую съемку.
Десантные операции на островах Тихого океана и в Нормандии обещали стать гораздо более трудным делом. Разведывательные данные говорили о возведении противником мощных оборонительных сооружений, а также подводных препятствий, предназначенных для того, чтобы остановить или потопить десантные суда.
Адмирал Кинг высоко оценил действия группы «истребителей» в Сицилии и приказал организовать в Форте Пирс (штат Флорида) центр подготовки личного состава постоянных групп подрывников, которые должны были затем войти в состав амфибийных соединений Тихоокеанского и Атлантического флотов. Большинство участников операции на Сицилии направили в Форт Пирс в качестве инструкторов. Начальником центра стал видный специалист по разминированию и прекрасный моряк капитан-лейтенант Дрейпер Кауфман, вскоре получивший прозвище «отец подрывников».
Draper Laurence Kauffman (Дрейпер Лоуренс Кауфман) (4 августа 1911 года - 18 августа 1979 года) - «отец подрывников», в будущем контр-адмирал...
Курсы пришлось создавать, преодолевая ряд организационных трудностей, а главное — новому подразделению абсолютно неоткуда было извлекать опыт такой специфической деятельности, как уничтожение подводных заграждений под огнем противника. Вооруженные силы США первыми столкнулись с проблемой обеспечения массовых десантов на хорошо защищенное побережье. Практически с нуля приходилось разрабатывать систему организации подразделений боевых подрывников, определять их функции, тактику действий, необходимое обеспечение и снаряжение.
На курсы посылали только тех добровольцев, которые соглашались «в течение длительного времени выполнять опасные задания в отдаленных районах». Предъявляемые к ним требования остались почти неизменными по сей день. Принимали мужчин в возрасте от 20 до 25 лет, сильных и выносливых, умеющих плавать (на первых порах достаточно было проплыть 200 метров) и не испытывающих страха при обращении со взрывчаткой. Первых добровольцев можно назвать не просто смелыми людьми, а настоящими сорви-головами, поскольку в других подразделениях на них смотрели как на смертников, а молва распространяла слухи о том, что потери в боевых подразделениях подрывников будут достигать 75%.
Готовя учебную программу, Кауфман обратился к базировавшемуся неподалеку армейскому разведывательно-диверсионному подразделению с просьбой составить на основе их 8-недельной программы физической подготовки сокращенную программу, рассчитанную на одну неделю. Разведчики охотно «постарались» для коллег, с которыми они негласно соперничали. Составленная ими программа официально именовалась «неделей первоначального обучения» и имела целью выработать у обучаемых физическую выносливость и устойчивость к психологическим стрессам. Так родилась знаменитая «адская неделя».
Все ее испытания вместе с первыми курсантами прошел сам Кауфман со своми офицерами. Поскольку предполагалось, что подрывные работы будут проводиться с резиновых лодок или на отмелях, курсанты тренировались в полном боевом снаряжении — тяжелых ботинках, спецодежде, шлемах и спасательных поясах.
Каждые очередные сутки «адской недели» начинались с усиленной физической зарядки, после чего следовала пробежка на 5 км. Затем в течение нескольких часов курсанты тренировались с надувными резиновыми лодками. Они гребли против течения и наперерез волнам, преодолевали полосу прибоя, перетаскивали лодки через прибрежные камни, рифы и дамбы, высаживались на побережье и снова отходили в море. Тренировки шли днем и ночью. Последний день недели вполне обоснованно был назван «жарким деньком». Еще до рассвета курсантов высадили в болотистой местности, полной змей и аллигаторов, и нашпигованной минами-сюрпризами. Здесь им надо было учиться действовать в экстремальных ситуациях. Едва они ступали на берег, как раздавался грохот взрывов. Заряды рвались кругом, пока курсанты, увязая в глубокой грязи, ползли через плотный кустарник. Когда невыносимый грохот на минуту стихал, в громкоговорителе раздавался ехидный голос с псевдояпонским акцентом: «Мне осинь жалка вас, американсы!»
Учебные тренировки группы NDCU
В результате столь жестких испытаний «на излом» отсеивалось 40—50 процентов добровольцев. Оставшиеся переходили к специальной программе. Они устанавливали подрывные заряды на заграждениях и рифах, изучали средства радиосвязи, учились управлять десантными катерами и баржами, ориентироваться на побережье в дневное и ночное время, незаметно выходить на берег, преодолевать полосу прибоя и прибрежные скалы, а также на плаву определять глубины с помощью лота.
Одновременно с подготовкой кадров решались вопросы материально-технического обеспечения и снаряжения. Но здесь американцы поначалу не могли придумать ничего нового. Подрывник-истребитель был одет в обычную армейскую форму, имел пробковый спасательный пояс и при этом тащил на себе 20 кг взрывчатки и детонирующий шнур, который хранил в сумке либо просто наматывал на каску. Резиновые ласты были отвергнуты как непригодные к применению в боевых условиях. Считалось, что они вызывают судороги у пловца и мешают ему преодолевать волны прибоя и коралловые рифы. Надежные дыхательные аппараты еще не были разработаны, от стеклянных масок, улучшающих обзор под водой, поначалу тоже отказались.
Вообще в Форт Пирсе плавание и ныряние довольно долгое время считались всего лишь разновидностью физических упражнений. Основной упор делался на подготовку к уничтожению заграждений. Только после сражения за атолл Тарава американцы пришли к выводу о необходимости вести разведку побережья. А пока курсантов учили переправляться через полосу прибоя и доставлять взрывчатку к заграждениям в резиновых лодках. На удалении от берега им не разрешалось покидать лодку без спасательных поясов или страховочных концов. По сути дела, это были вовсе не боевые пловцы и не легководолазы, а «ныряющие саперы».
Численный состав групп определялся вместимостью резиновых лодок — 5 рядовых матросов и один старшина или офицер. Каждая группа получала порядковый номер, а также кодовое название, например «Убийцы», «Москиты» и т.п. Первый выпуск курсов в Форт Пирсе в конце лета 1943 года дал флоту 11 групп подрывников. Опыт их применения приходил с боями.
William Reynolds Freeman (Уильям Рейнольдс Фриман) один из матросов 11 группы NDCU (подразделение Хайдемана (Heideman))
В дальнейшем команды подводных подрывных работ производили разведку, разминирование и уничтожение противодесантных заграждений в Нормандии, на островах Кваджелейн, Сайпан, Гуам, Ивод-зима, Окинава, Борнео и других. За два года участия в различных операциях они прошли три основные фазы развития: а) сначала это были обычные саперы, действующие в основном на лодках и нырящие под воду только в случае необходимости; б) потом они стали выполнять значительную часть своей работы вплавь, а ныряние превратилось в один из обычных рабочих приемов; в) наконец они перешли преимущественно к подводным действиям. Соответственно, из «ныряющих саперов» они постепенно превратились в боевых пловцов.
К концу войны численность боевых пловцов американского флота достигла трех с половиной тысяч человек, действовавших в составе 34-х отрядов, с главной базой на острове Мауи (Гавайские острова). Эти отряды назывались UDT— Underwater Demolition Teams.
Группа "Murray's Worries" («Мюррейские опасения») боевых пловцов NCDU, UDT 13 слева-направо Carl LaZarr (Карл Лазар), John A Barrett (Jack) ( Джон Барретт (Джек)), Alton Evans (Элтон Эванс) ; сидят- Ens Don Murray (Энн Дон Мюррей), Eugene Jordan (Юджин Джордан)
Нормандия
С ноября 1943 года группы морских подрывников начали прибывать в Англию. Им предстояло действовать в авангарде сил вторжения, которым предстояло сокрушить Атлантический вал. В Плимуте подрывники поступали в распоряжение командующего американскими военно-морскими силами в Европе.
Командиры групп, прошедшие дополнительное обучение в английской Экспериментальной школе комбинированных операций, получили фотоснимки и литературу о противодесантных заграждениях на побережье Франции, после чего приступили к боевой подготовке, которая по мере приближения дня «Д» становилась все более интенсивной.
Наиболее труднопреодолимыми заграждениями были так называемые «объекты С» или «бельгийские ворота». Они представляли обращенные к морю стальные решетки, составленные из сварных конструкций, которые со стороны берега опирались на стальные подпорки длиной 4 метра. Сами решетки имели 3 метра в высоту и 3 метра в ширину. Каждая отдельная конструкция состояла из 152-мм уголков и весила примерно 3 тонны. Эти препятствия выкатывались на берег во время отлива и обладали большой прочностью. Сложность стоящей перед подрывниками задачи была в том, чтобы уничтожить эти «ворота», не поразив при этом десантников, и не превратив решетки в большой спутанный клубок стальных балок, который станет еще более опасным препятствием для десантных судов. Причем все это надо было сделать максимум за 20 минут в бурном прибое под огнем противника. К тому же на большинстве таких заграждений немцы установили контактные мины.
Британский танк освобождает препятствие... - "бельгийские ворота"...
Стандартные заряды ВВ для их уничтожения не годились. Выход предложил лейтенант Хагенсен, командир одной из групп NDCU. Он наполнил узкие мешки из водонепроницаемого брезента новым пластическим взрывчатым веществом С-2. Эти мешки имели с одной стороны обычный шнур, а с другой — крюк, что позволяло быстро прикреплять их к металлическим фермам. Между собой они соединялись пентритовым детонирующим шнуром. Заряд Хагенсена успешно прошел испытания и был принят на вооружение. К началу операции «Оверлорд» было подготовлено 10 тысяч таких зарядов.
В феврале 1944 года из подразделений морских и армейских подрывников сформировали три группы, которые должны были действовать в районе высадки, получившем условное наименование «Юта», а также на флангах участка«Омаха». Им предстояло до начала прилива проделать 8 проходов шириной около 50 метров каждый, чтобы обеспечить продвижение десантных плавсредств над песчаной приливной полосой вплоть до покрытого галькой берега. При этом требовалось взорвать 3—4 ряда заграждений.
Боевая подготовка завершилась в конце мая 1944 г., а к 3 июня все группы прибыли в пункты погрузки. Общее руководство их деятельностью осуществлял капитан 1 ранга Уэллингс. Для доставки подрывников к берегу были выделены 16 танкодесантных барж. На каждой из них, помимо экипажа, размещались: 13 подрывников группы NDCU, 26 армейских саперов, 2 танка, 1 бульдозер, различное оборудование и подрывные заряды Хагенсена. Эти баржи вели за собой на буксире десантные баржи меньших размеров, до отказа набитые взрывчаткой.
Подрывники были одеты в водонепроницаемые комбинезоны поверх армейской униформы и плотного белья, обуты в тяжелые ботинки, перепоясаны брезентовыми ремнями. Каждый имел при себе ножницы для резки проволоки, обжимные щипцы для вывертывания запальных колпаков мин, подрывные патроны, флягу с пресной водой, противогаз, надувной спасательный пояс, стальной шлем, а на спине громоздился мешок с зарядом Хагенсена весом 20 кг. Часть подрывников была вооружена карабинами, но основная масса имела только ножи. Некоторые тащили тяжелые катушки, на которые было намотано по 250 метров детонирующего шнура.
Высадка десанта началась на рассвете, при малой воде. Это дало возможность первым десантным катерам подойти вплотную к отмели. Препятствия, подлежавшие уничтожению, находились между отметкой малой и большой воды. Их нужно было успеть уничтожить до наступления прилива, во время которого уровень воды поднимался более чем на шесть метров. Согласно плану действий, сначала на участках должны были высадиться танки и пехота, за ними — подрывники. Однако все сложилось иначе.
На участке «Омаха» американцы встретили самую сильную оборону и самые мощные укрепления за все время войны. Оборонительные сооружения здесь начинались на расстоянии 100 метров от линии малой воды в виде сплошной полосы искусственных заграждений. Позади них находились наполовину скрытые водой и грунтом надолбы, наклоненные в сторону моря. Затем следовал ряд «ежей», каждый из которых состоял из трех почти двухметровых железных брусьев, соединенных под прямым углом. Все это было густо заминировано.
Поперечное сечение пляжа Омаха показывает типы препятствий, в том числе бельгийские ворота.
На берегу, за линией максимального прилива находились дамбы, позади которых были
возведены заграждения из колючей проволоки в 3—4 ряда. За линией дамб лежала полоса местности шириной от 90 до 270 метров, сильно минированная и пересеченная противотанковыми рвами. А за этой полосой возвышалась линия утесов, на которых находились немецкие окопы, пулеметные гнезда и артиллерийские позиции.
В первой волне десанта на берег должны были выйти специальные танки, снабженные гребными винтами и державшиеся на плаву с помощью поплавков. Однако порывистый ветер и сильное волнение привели к тому, что большинство этих танков-амфибий затонуло, не достигнув исходного рубежа. Добравшиеся до берега машины не смогли преодолеть каменный барьер и погибли от огня немецкой артиллерии или на минах. Подходившие вслед за ними десантные катера получали попадания еще на расстоянии 400—500 метров от берега. К тому времени, когда они опустили сходни (в 6.30 утра), немцы уже вели с утесов интенсивный огонь. Под градом пуль и снарядов солдаты вынуждены были прыгать в воду и еще 200 метров пробираться по пояс в воде под сомнительное прикрытие дамб. Многим это сделать не удалось. Потери в живой силе устрашающе росли, раненые тонули и умирали без медицинской помощи, те, кому удавалось выйти на берег, вновь откатывались назад под огнем противника.
В этом аду на берег высадились группы подрывников. Пока первая волна десанта топталась на месте, они приступили к проделыванию проходов в препятствиях. Бойцы спецподразделений влезали на преграды и обезвреживали противопехотные мины, потом прыгали вниз, чтобы приладить заряд взрывчатки. Другие тянули детонирующие шнуры, соединяя их с зарядами, третьи старались помочь раненым. В царившей суматохе пехотинцы цеплялись за шнур ногами и обрывали его. Часто они укрывались от огня за теми препятствиями, которые подлежали уничтожению. Взмыленные подрывники прогоняли солдат и продолжали работу и, конечно, несли потери. Одни из них утонули в море, другие взлетели на воздух вместе со своим багажом, третьи погибли на заграждениях. Например, в штурмовой группе №13 после огневого налета немецкой батареи в живых остался всего один человек!
На одном из участков наступления...
Но подготовка в Форт-Пирсе дала-таки результаты. Уже 22 минуты спустя после высадки одна из групп расчистила свой участок шириной в 50 метров, следом были подготовлены еще четыре таких же прохода. Одновременно армейским саперам удалось уничтожить проволочные заграждения позади дамб. После 7.00 на берег с десятиминутными интервалами начали высаживаться все новые подразделения пехоты. На дамбах были установлены пулеметы и, под руководством уцелевших офицеров, небольшие группы солдат начали перебегать полосу между дамбами и преодолевать утесы. К полудню американцы просочились вглубь побережья.
На участке «Юта» обстановка сложилась более благоприятно, благодаря допущенной навигационной ошибке. Там дым и пыль, поднявшиеся от разрывов снарядов, выпущенных с кораблей огневой поддержки, совершенно закрыли побережье, а сильное приливное течение снесло тем временем десантные суда на 1,5 км южнее тех участков, где они должны были высадиться по плану. Эта ошибка оказалась счастливой, так как в этом месте американские войска встретили слабое сопротивление, а противодесантные заграждения здесь не былизаминированы.
Части первой волны десанта высадились на берег в 6.35, всего на пять минут позже времени, предусмотренного планом, и быстро развернули наступление в глубину территории. Партии подрывников высадились со второй волной и, торопясь обогнать приливную волну, начали закреплять заряды. Восемь команд должны были расчистить 400 метров отмели. Выполнив эту работу, они до прилива успели расчистить еще один участок протяженностью 300 метров, хотя и понесли некоторые потери от артиллерийского и пулеметного огня противника. Высадка на участке «Юта» прошла полностью по плану.
К вечеру первого дня подрывники уничтожили одну треть всех немецких заграждений, для беспрепятственного подхода высадочных средств были проделаны 13 проходов шириной 100—150 метров, обозначенные буйками. Войска союзников устремились вглубь материка и захватили плацдарм для окончательного прорыва обороны противника. Потери американцев в первый день на участке «Юта» составили 30% личного состава, на участке «Омаха» — 60%. Были убиты или ранены свыше половины морских «истребителей», сыгравших важную роль в прорыве Атлантического вала.
Так прошло боевое крещение отрядов NDCU. В подобной роли они выступили в первый и последний раз. В ходе войны на Тихом океане перед ними возникли другие задачи, требовавшие нового подхода.
Раздел территории наступления в Нормандской операции...
Кровавый опыт Таравы
Десантные операции на тихоокеанском театре военных действий имели мало общего с вторжением союзных войск в Нормандию. Побережье Франции отстояло от ближайшего отправного пункта в Южной Англии менее чем на сотню миль. Расстояние же от Сан-Франциско до Японии составляет почти пять с половиной тысяч миль. Вторжение на Японские острова не могло быть осуществлено непосредственно из Соединенных Штатов.
Десятки островов, захваченных японцами, были ими укреплены и превращены в мощные опрные пункты, которые нельзя было оставлять у себя на флангах. Поэтому в первую очередь встала задача захватить их и превратить в американские базы еще до вторжения в метрополию. Расстояния были огромны, проблемы транспортировки и снабжения войск чрезвычайно трудны. Предстоял долгий и кровавый путь, шаг за шагом, к сердцу Японской империи.
В ноябре 1943 года американцы получили жестокий урок при высадке десанта на группе островов атолла Тарава, где понесли исключительно тяжелые потери в живой силе и технике.
Основным объектом атаки ударной группы контр-адмирала Хилла был узкий, длиной 2 мили, сильно укрепленный остров Бетио, который защищали около трех тысяч японских солдат. Для высадки была назначена усиленная 2-я дивизия морской пехоты США, насчитывавшая около 16 тысяч человек, большинство которых являлись ветеранами боев на острове Гуадалканал. Можно сказать, что подготовка и оснащение дивизии были превосходными. Впервые десантники получили новые высадочные средства, которые должны были доставить на берег три десантных батальона, составлявших ударную группу первого броска. Эти мало выступавшие над поверхностью воды гусеничные транспортеры-амфибии были способны преодолеть подводные каменные гряды и высадить морских пехотинцев прямо возле уреза воды. Каждый десантный отряд имел в своем составе около 900 человек. За первой волной десанта должны были последовать еще пять. Каждая волна включала в себя три батальона, для которых были нарезаны участки берега протяженностью по 500 метров.
Так происходила высадка десанта на остров Бетио... в видении художника...
Чтобы уменьшить потери и поддержать высокие темпы наступления, американское командование решило разрушить все оборонительные сооружения на острове еще до высадки. В течение недели до начала операции авиация морского и берегового базирования интенсивно бомбила Бетио. Непосредственную артиллерийскую поддержку должны были оказывать три линейных корабля и пять крейсеров. На клочок суши площадью в одну квадратную милю было сброшено более 2500 тонн взрывчатки.
Казалось, что предусмотрели все. За несколько дней до высадки десанта на одном из островов была проведена «репетиция», командование не сомневалось в успехе. И тем не менее, спустя три часа после начала высадки большая часть американских солдат не продвинулась на берегу дальше 20 метров...
Операция по захвату Бетио началась 20 ноября 1943 года после артиллерийской подготовки. Уже в ее начале адмирал Хилл вынужден был изменить запланированное время высадки из-за обнаружившегося встречного течения, мешавшего десанто-высадочным средствам войти в лагуну. Как только плавающие транпортеры с первой волной десанта отошли от исходного рубежа, они сразу же попали под огонь уцелевших огневых точек противника. Большинство амфибий вышли из строя еще на плаву, а из тех, которые дошли до берега, лишь очень немногие смогли вернуться обратно.
Значительно большие потери понесли войска четвертой, пятой и шестой волн десанта, которые шли на обычных пехотно-десантных плашкоутах и застряли на необозначенных на карте рифах. Морским пехотинцам пришлось прыгать в воду и добираться до берега вброд около 450 метров под уничтожающим огнем противника. Многие утонули, те, кто остался жив, добрались до берега обессиленные, с насквозь промокшим снаряжением и укрылись за невысокими камнями. Начавшийся отлив еще более усугубил положение. Обнажившиеся рифы и подводные препятствия не позволили десантным судам и кораблям огневой поддержки подойти к берегу вплотную и оказать помощь пехотинцам.
Из пяти тысяч американцев, которым удалось достигнуть берега острова Бетио до наступления темноты 20 ноября, примерно треть выбыла из строя. Ночью большая часть солдат морской пехоты, которые высадились неподалеку от укрепленных позиций японцев, были либо убиты, либы прижаты огнем к самой воде. Оставшиеся на двух захваченных плацдармах не имели ни артиллерии, ни тяжелого снаряжения.
В результате, несмотря на огромное численное и огневое превосходство над японцами, остров удалось взять лишь на четвертые сутки. Потери атакующих составили около трех тысяч человек, из них более тысячи убитыми. Отсутствие информации о минных полях и подводных препятствиях на подходах к берегу привело к тому, что были потеряны 90 транспортеров из 125.
Атака 2-го батальона, 8-й морской пехоты, 22 ноября 1943 года на острове Бетио...
В чем причины того, что победа далась американцам столь дорогой ценой? Главная из них — это излишние доверие к воздушной разведке, которая не смогла дать ответы на три очень важных вопроса. Прежде всего, не было обнаружено сильное морское течение, проходившее в районе высадки; далее, не были точно установлены глубины на подступах к острову во время прилива и отлива; наконец, не были разведаны подводные препятствия и система обороны противника. Именно отсутствие этих важных данных привело к неоправданно большим потерям.
Американцы тщательно проанализировали результаты операции и в общем оценили ее положительно, как тяжелый, но необходимый урок, который они получили вовремя и, слава богу, в небольшом локальном сражении. Адмирал Честер Нимиц в своих мемуарах написал об этом следующее:»Если бы такие уроки не были получены при занятии Таравы, американцам пришлось бы приобретать этот опыт где-нибудь в другом месте и, возможно, более дорогой ценой».
Кваджелейн
Кровопролитное сражение за остров Бетио показало, что без предварительной разведки района высадки из-под воды, а также без проделывания проходов в заграждениях нечего надеяться на быстрый успех.
Опытным путем было установлено, что ни бомбежкой с самолетов, ни артиллерийским огнем нельзя сделать проходы в прибрежных рифах и противодесантных заграждениях. Попытались использовать в этих целях управляемые по радио катера «Стингрей», нагруженные взрывчаткой. Но взрывающиеся катера не оправдали возлагавшихся на них надежд. И тогда вспомнили о выпускниках Форт-Пирса. К этому времени в составе различных соединений Тихоокеанского флота США действовали восемь групп морских подрывников. Их использовали наравне с инженерно-строительными бригадами для расчистки фарватеров, превратив фактически в части тылового обеспечения, и ни разу не использовали впереди наступавших войск. Теперь отношение к спецотрядам изменилось.
В декабре 1943 года по приказанию вице-адмирала Келли Тернера две группы NDCUбыли отправлены на Мауи. Там они прошли обучение гидрографической разведке и картографии и были переименованы в «Подводные истребительные группы» — UDT(UnderwaterDemolitionTeam). В отличие от подразделений водолазов-саперов, новые группы взяли на себя еще и разведывательные функции
Их тактика изменилась. Специальные предохранительные тросы соединяли членов группы друг с другом, а также с надувной лодкой или баржей. Каждый имел надувной спасательный жилет и очки для плавания. На вооружении былитолько ножи, так как непосредственный контакт с противником исключался. После недолгой подготовки истребительные группы 1 и 2 стали авангардом сил вторжения на Маршалловы острова.
В первых числах января 1944 года началась операция «Кремневый замок» (Flintlock) почти на тридцати островах атолла Кваджелейн. В течение ночи 31 января команды «истребителей» занимались разведкой подходов к местам высадки десанта. Утром четыре десантных корабля, под прикрытием «пляжного зонтика» — огня корабельной артиллерии, отправились на вылазку. Головной корабль, осыпаемый пулями и минами, в 500 ярдах (457 метров) от берега остановился: дальнейшему продвижению мешала гряда коралловых рифов. Тогда два подрывника скинули с себя одежду и прыгнули в воду. Подплыв к берегу, они рассмотрели береговые укрепления противника и множество ранее не замеченных рифов, которые помешали бы осуществить высадку с десантных барж.
Американские десантники высаживаются на островах атолла Кваджелейн...
На основании их донесений план высадки был изменен. Вместо барж десантников посадили на амфибии типа «Аллигатор», которые 2 февраля легко прошли над коралловой грядой и в течение десяти минут высадили 1200 человек из состава 4-й дивизии морской пехоты. К концу дня на острове Кваджелейн находились уже 11 тысяч американских солдат.
На следующий день подрывники с помощью ленточных зарядов проделали в рифах проходы для десантных судов, которые должны были обеспечить доставку на берег боеприпасов, снаряжения, подкреплений и эвакуацию раненых. 4 февраля организованное сопротивление противника было сломлено, японский гарнизон из 4 тысяч человек почти полностью уничтожен. Потери американцев на Кваджелейне и примыкающих к нему островах составили 177 человек убитыми и около тысячи ранеными.
Эниветок
Поскольку войска корпусного резерва численностью 10 тысяч человек не понадобились при захвате Кваджелейна, адмирал Спрюенс решил без промедления начать наступление на атолл Эниветок , самый крупный в группе западных Маршалловых островов.
Во время этой операции тактика морских подрывников сделала еще один шаг вперед. Накануне высадки, которая была запланирована на 23 февраля 1944 г., под прикрытием огня корабельной артиллерии два плавающих транспортера — на каждом из них находилось по отделению бойцов UDT— два часа кружили в полусотне ярдов (около 45 метров) от берега, занятого противником. Несмотря на минометный и пулеметный огонь, разведчики скинули с себя форму, надели очки и, прыгнув в воду, принялись закреплять буи на коралловых рифах, находившихся в опасной для судов близости от поверхности. Кроме того, они обозначили проход, которым должны были воспользоваться десантные средства, а также засекли вражеские огневые точки, уцелевшие после обстрела. Один из спецотрядов возглавлял лично Д. Кауфман.
Во время высадки на острова атолла подрывники выполняли роль проводников первого эшелона десантников: они направляли сбившиеся с курса амфибии в расчищенные проходы. После этого они принялись проделывать новые проходы и расчищать взрывами места для якорной стоянки кораблей. Лишь тогда у них появились первые потери: один раненый. Здесь они в последний раз действовали в качестве саперного подразделения на плаву. Весной 1944 года «истребители» перешли исключительно к водной тактике.
Отряды морских подрывников учились своему делу в боевых условиях, по крупицам, наощупь накапливая драгоценный опыт. Появились такие новинки, как ночная разведка с использованием надувных лодок; разведка в дневное время почти у самого берега; обнаружение подводных препятствий и обозначение их буйками. Именно в ходе десантных операций на островах Тихого океана морские подрывники, использовавшие шлюпки, превратились в боевых пловцов, которые представляли собой менее заметную мишень и могли осуществлять скрытные действия.
Высадка десанта на атолл Эниветок...
Обычное флотское обмундирование, башмаки и спасательные жилеты больше не использовались. Пришлось внести изменения и в инструкцию, требовавшую, чтобы подрывник непременно тянул за собой спасательный конец, привязанный к шлюпке. Спешно создавалось новое оснащение. На смену очкам пришли маски, появились водонепроницаемые часы и компасы. Упор по-прежнему делался на подготовку шестерок: при таком количестве бойцов возможно сохранять целостность группы и поддерживать на воде связь друг с другом. Внутри группы пловцы были разбиты на пары; каждый отвечал за жизнь своего напарника и выполнение обязанностей, возложенных на двойку.
Сайпан
В июне 1944 года военные действия на всех морских театрах приобрели невиданный размах. Почти одновременно на Тихом океане и в Западной Европе были прорваны внутренние оборонительные рубежи Японии и Германии. Масштабы операции по вторжению союзных сил во Францию не имели себе равных, но нападение на Сайпан, состоявшееся девятью днями позже, едва ли было менее сложным, потому что Сайпанская операция потребовала переброски огромных сил на расстояние свыше 3000 миль от Перл-Харбора и более 1000 миль от атолла Энивок. В этой операции прошла проверку новая концепция использования морских подрывников.
Бомбардировка гористого острова Сайпан, который оборонял 32-тысячный гарнизон, не могла ослабить его оборону в той степени, в какой это удавалось сделать при штурме плоских островков типа Кваджелейн. Поэтому американское командование решило сначала захватить удобный плацдарм, с которого в дальнейшем можно было бы развивать наступление. Боевым пловцам поручили разведать подходы к намеченному для высадки участку на относительно равнинном юго-западном берегу и взрывами проделать проходы в коралловых рифах.
Для этого они должны были преодолеть морем около мили, засечь вражеские береговые батареи, убрать подводные препятствия и произвести промеры глубин. Дело осложнялось тем, что рифовая гряда была хорошо пристреляна японскими артиллеристами. Подрывные работы следовало произвести в последнюю очередь, перед выходом пловцов из воды.
Моряки, севшие на суда 14 июня, выглядели весьма необычно по сравнению со всеми силами вторжения. Каждый пловец был выкрашен голубой краской, чтобы его загорелое тело сливалось с водой. Черные кольца, нанесенные через каждый фут, превращали разведчика в живой футшток для определения глубины в мелких местах. Обвешанный буйками для отметки подводных препятствий, в наколенниках, спортивных туфлях и перчатках, защищавших от порезов на острых рифах, с шлемом на голове, он представлял собой довольно экстравагантное зрелище.
Действия американских пловцов на Сайпане стали затем характерными для такого рода операций. За сутки до высадки десантные катера на большой скорости доставили их почти к самой рифовой гряде. Здесь впервые был применен ныне классический метод «сбрасывания». К борту судна, обращенного к берегу, была пришвартована резиновая лодка. В нее попарно прыгали боевые пловцы. Оттуда они ныряли в воду, семь пар пловцов с каждого судна, с расстоянием между парами 100 метров. Таким образом охватывался участок протяженностью в 700 метров. На каждом из четырех десантных судов находился офицер с водонепроницаемым портативным приемо-передатчиком. Он докладывал обстановку и в случае надобности вызывал артиллерийское прикрытие. Тем временем на берегу с грохотом взрывались снаряды «пляжного зонта», который подавлял огневые точки японцев.
Промер глубин производился следующим образом. Один из пловцов, составлявших боевую пару, разматывал линь, разбитый на отрезки по 25 метров, и возле каждой отметки измерял глубину лотом. В это время его напарник кружил рядом, отыскивая и отмечая препятствия. Каждый боец заносил собранные сведения на пластмассовую дощечку. Еще одной новинкой были «плавучие матрацы» — надувные плоты с электрическими моторчиками. На одном из таких плотов находился командир группы.
Благодаря четкой слаженности действий десантных судов, резиновых плотов и взаимной помощи пловцов, две команды в составе 200 бойцов и офицеров понесли небольшие потери: двое убитых, пятеро раненых и шестеро контуженных подводным взрывом. Полностью оправдала себя система «боевых пар». Закончив работу, они взорвали рифы. На основании данных, полученных во время этой разведки, были откорректированы маршруты движения транспортов с десантом.
Рано утром 15 июня транспорты и танкодесантные корабли со 2-й и 4-й дивизиями морской пехоты на борту достигли Сайпана. Офицеры-пловцы, действуя в роли проводников, повели к берегу части первого эшелона и на этот раз вовсе не понесли никаких потерь. Благодаря данным разведки и четкой организации, в первые же 20 минут на побережье высадились 8 тысяч американских солдат. После этого боевые пловцы взрывали затонувшие суда, которые мешали подходу кораблей, расчищали в рифах новые проходы.
Высадка десанта на остров Сайпан...
Сайпанская операция оказалась очень поучительной. Во время нее были введены новые методы и приемы работы боевых пловцов, которые использовались и в дальнейшем. Правда, каждая новая десантная операция ставила свои особые проблемы и требовала новых способов их решения.
* * *
В июне 1944 года генерал Уильям Донован, начальник Управления стратегических служб (разведки) США предложил адмиралу Нимицу создать специальное подразделение боевых пловцов, способное совершать подводные диверсии. С этой целью на Мауи направили 21 пловца из команд морских «истребителей», 5 офицеров-разведчиков из морской пехоты и несколько агентов УСС. Так возникла команда «UDT10», которую возглавил старший лейтенант Коут (Coat). Группа получила на вооружение экспериментальные дыхательные аппараты и с помощью специалистов УСС отрабатывала тактику подводных диверсий против вражеских кораблей, портовых и гидротехнических сооружений. Правда, до боевых операций этой группы дело так и не дошло.
Гуам
Этот остров в южной группе Марианских островов был сильно укреплен. Он встретил десантников естественными препятствиями в виде прибрежных рифов и искусственными — в виде заграждений.
Во время ночной вылазки боевые пловцы установили, что десантные суда не смогут подойти к берегу — глубины настолько малы, что в малую воду рифы обсыхали.Транспортеры-амфибии могли бы пройти по мелководью, но далее простирались сплошные ряды наполненных камнями железобетонных коробок, прикрытые огнем береговых укреплений. Высадка в таких условиях была невозможна. Разведка, произведенная в дневное время - показала, что и на остальных участках побережья имеются аналогичные препятствия.
С наступлением темноты пловцы вновь добрались к японским заграждением и приступили к их минированию. Небольшая часть препятствий уцелела, большинство же было уничтожено. После этого американцы взялись за коралловые рифы. Подрывные работы продолжались днем под прикрытием дымовой завесы, бомбардировок с воздуха, огня корабельных пушек и ракетных установок.
Двести бойцов истребительных групп в течение шести дней готовили проходы для десанта на виду у противника. Они уничтожили 620 объектов, преграждавших путь судам. В коралловых рифах пловцы проделали проходы и обозначили их буйками. При этом они потеряли убитым только одного человека.
21 июля, когда начался штурм, пловцы находились на десантных судах, указывая безопасный путь, а затем в течение нескольких дней расчищали проходы, взрывали оставшиеся заграждения, помогали поднимать десантно-высадочные средства, потопленные японцами. Высадка десанта прошла успешно. 10 августа было официально объявлено о том, что Гуам захвачен.
21 июля 1944 года... Американские морские пехотинцы высаживаются на пляжи побережья Гуама.
Если Сайпанская операция послужила образцом для разведывательного обеспечения десанта, то на Гуаме была разработана тактика расчистки оборонительных сооружений противника. Было отмечено, что без боевых пловцов успешное осуществление десантной операции такого масштаба невозможно.
Тайнань и Пелелиу
На Тайнане, следующем из островов, разведывательные и подрывные работы велись уже по готовому образцу. Применены были всего два новшества: у пловцов появились водонепроницаемые фонари для визуальной связи; кроме того, курс отряда отправившихся в ночную разведку пловцов, снабженных портативными приемо-передатчиками, корректировался с помощью корабельной радарной установки.
Во время операции на Пелелиу были впервые испробованы ласты, вскоре ставшие неотъемлемой частью снаряжения. Тогда же боевых пловцов впервые доставила к цели подводная лодка. Несмотря на то, что она была обнаружена противником, ее преследовали самолеты и надводные корабли, лодке удалось достичь заданного района и высадить отряд из пяти бойцов. Боевые пловцы в надувной лодке отправились на разведку, после чего вернулись на свою подводную базу.
На Пелелиу пловцы отправлялись на разведку днем и ночью, производили подрывные работы согласно уже выработанным методам и при этом не понесли потерь. Как обычно, бойцы истребительных групп указывали десантным частям безопасные проходы, а потом занимались расчисткой препятствий. К этому времени практически безоружные боевые пловцы стали столь же необходимы для достижения успеха, как линейные корабли, авиация и морская пехота. Планы десантных операций стали все чаще зависеть от собранных ими сведений о противнике и о гидрографической обстановке, помогая свести до минимума потери при высадке и обеспечить эффективное обеспечение войск на плацдармах всем необходимым.
Высадка десанта на остров Тайнань...
Филиппины
Осенью 1944 года два направления наступления союзников сошлись на Филиппинах, которые обороняла 387-тысячная японская группировка генерала Ямаситы. Для высадки первого десанта американское командование выбрало остров Лейте, здесь должно былоразвернуться решающее сражение.
Осенняя погода давала о себе знать шквалами и проливными дождями. Из-за волнения на море подходы к острову оказались непротраленными и крупные суда не могли подойти к берегу ближе,чем на пять миль. Вышедшие на задание истребительные группы не имели воздушной поддержки, а огневое прикрытие было довольно слабым из-за погодных условий. В воде, взбаламученной штормом, ничего не было видно, пловцам пришлось работать, ориентируясь по глубинам, и отыскивать заграждения на ощупь.
Хотя многие бойцы добрались до самого мелководья, мин и каких-либо искусственных препятствий они не обнаружили. Разведывательные задачи были успешно выпонены, однако из-за слабого огневого прикрытия пловцы потеряли троих убитыми и четырнадцать человек ранеными. Этот день был для них не самым удачным, но зато собранные ими данные сыграли свою роль. 20 октября после ожесточенной бомбардировки на берег почти беспрепятственно высадились четыре дивизии.
Во время операции в заливе Лингайен у американцев появился новый и грозный враг — «камикадзе», летчики-смертники. С 3 по 13 января 1945 года японские смертники повредили 43 корабля и 4 потопили. И хотя боевые пловцы, обеспечивая 7—9 января высадку десанта на остров Лусон, не понесли потерь во время разведки, при падении на их транспорт самолета с пилотом-камикадзе были убиты 11 и ранены 15 бойцов спецподразделений.
Такая же история повторилась при захвате острова Иводзима (операция «Отряд» — «Detachment»). 17—18 февраля истребительные группы 12, 13, 14 и 15 успешно провели разведку, разминирование и маркировку безопасных маршрутов к восточному побережью. Однако в ночь перед вторжением на американские корабли напали камикадзе. Вновь боевым пловцам, удачливым в воде, не повезло на борту корабля. В результате двух прямых попаданий в десантное судно «Блессман» (Blessman) погибли 11 членов его экипажа и 18 боевых пловцов, еще 23 моряка были ранены.
От этих двух атак японских летчиков-самоубийц боевые пловцы понесли больше потерь, чем во всех своих операциях вместе взятых.
Генерал Douglas Mac Arthur (Дуглас Макартур) во время высадки десанта на Филлипинах... 20 октября 1944 года.
Окинава
Штурм Окинавы, длившийся три месяца, был крупнейшей десантной операцией Второй мировой войны после Нормандской. Остров, от которого до Японии всего 350 миль, был сильно укреплен и имел 100-тысячный гарнизон. Задача взаимодействия тысячи боевых пловцов (разбитых на десять команд), участвовавших в этой операции, с прочими родами войск, требовала более четкой и детальной предварительной подготовки, чем когда-либо прежде. В сражении должны были участвовать почти полмиллиона американских солдат.
Побережье острова обследовалось от участка к участку, как с огневым прикрытием, так и без него. Камикадзе и катера-смертники осложняли обстановку. Тем не менее, за несколько дней команды пловцов разведали участки вторжения на западном побережье и взорвали около 2900 свай из бревен, поставленных японцами в качестве заграждений против высадочных средств, очистили от мин и заграждений почти три километра пляжа. В одной из бухт они обнаружили и взорвали 300 моторных лодок, начиненных взрывчаткой и предназначенных для водителей-смертников. При этом пловцы не имели потерь в личном составе.
Утром 1 апреля 1945 года части 10-й американской армии стали высаживаться на берег. В течение первого дня на плацдарм были переброшены 50 тысяч солдат и морских пехотинцев, захвачены два аэродрома. Проводив первую волну десанта на берег, истребительные группы становились моряками палубной ПВО, охраняя флот от налетов авиации.
Высадка морской пехоты США 1 апреля 1945 года на Окинаве.
После взятия Окинавы боевые пловцы отправились на юг, на Борнео и Новую Гвинею, где еще оставались изолированные японские гарнизоны. Ничему новому здесь они не научились. В июле 1945 года на юго-восточном побережье острова Борнео, в районе Баликпатан, две команды американских пловцов за шесть дней до начала высадки десанта проделали в прибрежных заграждениях противника два прохода: один шириной 1700 и другой — 2000 метров. В обеих командах, кроме одного раненого, других потерь не было. Это была последняя операция подводных истребительных групп в войне.
* * *
Необходимо отметить, что во время действий на Тихом океане потери среди боевых пловцов составили всего 1 % от общей их численности. Это обстоятельство объясняется хорошей организацией, блестящей физической и психологической подготовкой, а также тем что американцы никогда не наступают дважды на одни и те же грабли и всегда стараются извлекать полезные уроки из своих ошибок.
После капитуляции Японии большинство истребительных групп было расформировано, служившие в них боевые пловцы уволились в запас и вернулись к гражданской жизни. Однако незадолго перед их расформированием, поздней осенью 1945 года, на базе амфибийных сил в Коронадо состоялось совещание офицеров-подрывников. Там им предложили подготовить наставление по тактике боевых действий и учебной подготовке для будущих подводных бойцов. Весной 1946 года эта работа, обобщавшая бесценный боевой опыт, была завершена.
К тому времени в составе военно-морских сил остались всего четыре команды боевых пловцов. Две из них во главе с капитан-лейтенантом Купером передали в распоряжение командующего амфибийными силами Тихоокеанского флота, а две другие, во главе в капитан-лейтенантом Фейном, придали Атлантическому флоту. К 1948 году в каждой команде насчитывалось по 7 офицеров и 45 матросов. Эти 208 профессионалов должны были составить ядро для развертывания команд подводных разведчиков-диверсантов в будущих войнах.
КРАСНЫЕ В0ЕНМ0РЫ-РАЗВЕДЧИКИ
Водолазное дело в СССР возродилось в 1923 году благодаря неистребимой тяге большевиков к поискам кладов. В здание ОГПУ в Москве, на Лубянке, явился некий гражданин В. Языков с кипой документов и рассказал, что вот уже полтора десятилетия добивается обследования места гибели английского судна «Черный принц». В Крымскую войну этот британский пароход 2 ноября 1854 года затонул в сильный шторм на рейде Балаклавы. По данным Языкова, тогда на дно пошли 105 моряков и весь груз, включая казну для английских войск, которую он оценивал в 20 миллионов золотых рублей.*
* В 80-ые годы XX века советские исследователи документально установили, что никакого золота на борту «Черного принца» не было. Это всего лишь легенда.
Энтузиаста приняли Ф. Дзержинский и Г. Ягода. Учитывая, что денег на мировую революцию постоянно не хватало, они решили отыскать золото «Черного принца». По их распоряжению собрали 30 специалистов по судоподъему и водолазному делу, снабдили техникой, дали название — Экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН). Поиски на морском дне продолжались до осени 1926 года, к ним даже привлекли японских водолазов, но удалось найти всего семь монет времен королевы Виктории (три из них, согласно договоренности, достались японцам).
Однако эта авантюра послужила первотолчком для создания вполне нормальной службы судоподъемных и подводных спасательных работ, которая в течение 20 лет сохраняла прежнее название. Лишь в 1943 году ЭПРОН реорганизовали в Аварийно-спасательную службу флота.
Рота особого назначения
Как и другие принципиально новые проекты, идея использования на войне разведчиков-водолазов прошла в советском ВМФ длительный и непростой путь. Все началось с гибели в 1931 году на Балтике подводной лодки «Рабочий» (бывший «Ерш» типа «Барс») со всем экипажем. Реввоенсовет страны в своем постановлении о случившейся трагедии приказал в короткий срок обеспечить личный состав всех подводных лодок спасательными дыхательными аппаратами. В том же году мастерские ЭПРОН освоили выпуск нескольких вариантов кислородных дыхательных аппаратов по типу приборов Дэвиса, два из которых — ЭПРОН-3 и ЭПРОН-4 — приняли на вооружение.
Время шло, но эти аппараты подводники не осваивали, так как учить их было некому и негде. И вот в 1938 году на Тихоокеанском флоте по инициативе сотрудников санитарного отдела флота (военврача 1 ранга И.И. Савичева, военврача 3 ранга Н.К. Кривошеенко, военинженера 3 ранга Г.Ф. Кроля) были организованы курсы подготовки инструкторов по спасательному делу, а затем начались учебно-тренировочные выходы водолазов из подводных лодок.
Слева-напрво... Начальник НИИ № 11 (1950 – 1957 гг.) капитан 1 ранга Кроль Григорий Фёдорович; Начальник отдела НИИ № 11, К.м.н. полковник м/с , Кривошеенко Николай Карпович; Начальник отдела НИИ № 1, Начальник кафедры ВМА, Д.м.н., профессор, полковник м/с, Савичев Илья Ильич
Успешные тренировки с доработанным аппаратом ЭПРОН-4, кроме решения первоначальной задачи — спасения экипажей затонувших лодок — показали возможность использования дыхательных аппаратов в боевых целях.
22 октября 1938 года Военному Совету Тихоокеанского флота во главе с флагманом 2 ранга Н.Г Кузнецовым в бухте Улисс под Владивостоком была продемонстрирована высадка на берег разведывательно-диверсионной группы с подводной лодки. Десять «диверсантов» вышли с подлодки Щ-112, находившейся в подводном положении, провели на берегу короткий огневой «бой», взорвали учебную цель и вернулись на лодку. Непосредственным инициатором и руководителем этого учения являлся не строевой офицер, а военврач Илья Ильич Савичев. Результаты учения были доложены Главкому ВМФ. В 1940 году аналогичный эксперимент был проведен на Черноморском флоте. Причем черноморцы, ничего не знавшие об учении 1938 года на ТОФ, считали себя пионерами. Однако обе эти попытки не привели тогда к созданию подразделений водолазов-разведчиков.
Лишь в апреле 1941 года из личного состава 1-й особой бригады морской пехоты Балтийского флота отобрали 40 человек, которые под руководством все тех же военврачей И.И. Савичева и Н.К. Кривошеенко начали проходить курс легководолазной подготовки. Для практической отработки водолазных навыков флот выделил подводную лодку «Правда» (типа «П»). До начала Отечественной войны бойцы успели совершить по три выхода из лодки через трубу 533-мм торпедного аппарата с переходом по путеводной нити на берег с оружием на расстояние 500—600 метров и возвращением на лодку. Подготовка группы велась в Ораниенбауме (ныне Ломоносов).
11 августа 1941 года заместитель наркома ВМФ адмирал И.С. Исаков подписал приказ о создании РОН — роты особого назначения при разведотделе штаба Балтийского флота. Ее ядро составили 40 морских пехотинцев, прошедших легководолазную подготовку, а также 100 водолазов школы ЭПРОН, эвакуированной из Выборга в Ленинград. Командиром роты был назначен лейтенант И.В. Прохватилов, только что окончивший ВВМУ имени Фрунзе, комиссаром политрук А.Ф. Маценко, консультантом и руководителем по водолазному делу военврач 1 ранга И.И. Савичев.
Иван Васильевич Прохватилов - "Батя"
Местом дислокации роты особого назначения общей численностью 146 человек определили здание средней школы на острове Декабристов (oстров Голодай). Истинное наименование подразделения не разглашалось, во всех документах оно именовалось ротой подводников ЭПРОНа, а личный состав — подводными пехотинцами. Однако фактически за личным составом РОН закрепилось название «легководолазы-разведчики». Ее дальнейшее комплектование производилось за счет добровольцев из состава 1-го Балтийского флотского экипажа.
Предварительную медицинскую комиссию на годность к водолазной службе добровольцы не проходили и опыта подводных работ не имели, что привело к большой первоначальной текучести кадров. Только за 25 дней августа 1941 года из роты пришлось отчислить более 30 человек.
В период обучения командование Балтийского флота, не понимавшее особенностей и трудностей подготовки водолазов, поставило перед ротой задачу в течение 30 суток (!) подготовить ее личный состав к боевой деятельности, в том числе к форсированию водных преград с глубинами до 20 метров и протяженностью до 1 км, освоить стрелковое оружие и гранаты, приемы рукопашного боя, овладеть способами применения взрывчатых веществ. Для физической подготовки роты были выделены лучшие спортсмены и тренеры Ленинграда. Несмотря на резкие протесты И.И. Савичева, сроки подготовки увеличить не удалось. Уже 7 сентября РОН была передана разведотделу штаба КБФ с непосредственным подчинением заместителю начальника отдела по агентурной разведке капитану 3 ранга Л.К. Бекреневу (впоследствии адмирал, зам. начальника ГРУ).
Леонид Константинович Бекренёв (15 марта 1907, Ярославль — 21 апреля 1997, Москва) — советский военачальник, адмирал, один из руководителей советской военно-морской разведки, военный дипломат.
К сожалению, большинство операций, проведенных РОН в 1941— 42 гг., не нашло отражения в отчетах. В архивах сохранились лишь скудные описания некоторых ее боевых действий. Так, осенью 1941 года бойцы роты участвовали в высадке нескольких десантов: на одном из островов около Выборга и дважды в районе Шлиссельбурга. В последних они понесли существенные потери — более 30 человек.
Затем они работали в районе Невской Дубровки, действуя там и как разведчики, и как водолазы. В частности, поднимали из-под воды затонувшую боевую технику и боеприпасы. В суровую зиму 1941/42 гг. часть личного состава роты привлекалась к разведке «Дороги жизни» на Ладожском озере, а когда дорога начала функционировать, водолазов постоянно использовали для подъема грузов с затонувших автомашин и барж.
По замыслу командования, РОН предназначалась главным образом для обеспечения деятельности агентурной разведки, однако из-за сложившейся обстановки вынуждена была,выполнять несвойственные ей задачи. Одновременно РОН занималась подготовкой водолазов-разведчиков и направляла их в оперативные группы разведывательного отдела штаба КБФ. О действиях многих таких групп удалось узнать исключительно из наградных документов.
Например, осенью 1941 года группа разведчиков во главе с глав-старшиной А.Н. Корольковым высадилась в тылу противника в районе Петергофа, где добыла ценные сведения по укреплению прибрежной полосы Финского залива и несению немцами охранной службы. Благодаря этим данным удалось скрытно высадить кронштадтский десант в нижний парк Петергофа. В ноябре 1941 г. группа разведчиков-диверсантов высадилась из-под воды в районе реки Воронки с заданием выйти в глубокий тыл противника для действий на коммуникациях около Кингисеппа. Корольков в водолазном снаряжении переправил через реку на себе поочередно всю группу — 30 человек.
Первой самостоятельной разведывательно-диверсионной операцией роты стал подрыв Петергофской пристани осенью 1942 года. Командование Балтийского флота получило сведения о проведении в Средиземном море испытаний немецких и итальянских быстроходных радиоуправляемых катеров, начиненных взрывчаткой и предназначенных для уничтожения крупных кораблей и судов на ходу и в базах. Переброска таких катеров на побережье Финского залива казалась реальной, они могли представлять серьезную угрозу для кораблей КБФ. Были даны строгие указания военно-воздушным силам и частям береговой обороны флота вести постоянную разведку побережья в районе Стрельна-Петергоф с целью своевременного обнаружения катеров, мест их базирования и складов взрывчатки. Такое указание получила и рота особого назначения.
И.В. Прохватилов (сидит в центре) с «легководолазами-разведчиками».
В сентябре воздушная разведка донесла, что противник восстанавливает ранее разрушенный причал в Военной гавани Нижнего парка Петергофа. Доразведка, произведенная тремя группами роты, высаженными с моря из-под воды, подтвердила данные авиации и установила наличие у причалов зенитных орудий и грузов в ящиках (значительно позже выяснилось, что в этих ящиках находились обычные полевые мины). Причал явно достраивался для базирования каких-то плавсредств, видимо, для катеров.
Командующий КБФ, адмирал В.Ф. Трибуц приказал уничтожить причал. Однако опыта такого рода диверсий у роты еще не было. Территория Нижнего парка была устлана листами кровельного железа, снятого с домов, опутана многочисленными проволочными заграждениями с сигнальными ракетами и минами-ловушками. Год назад сюда уже высаживался советский десант, и противник был настороже. Задача осложнялась отсутствием специальных взрывных устройств, которые можно было бы транспортировать под водой. Посоветовавшись с флотскими минерами, решили применить морские якорные мины образца 1908 года, имеющие 300 кг взрывчатки. Необходимо было достаточно точно довести их плавучесть до нулевой, чтобы не волочить по дну, и чтобы они при этом не всплывали на поверхность.
На берегу Малой Невки построили макет причала и приступили к тренировкам. Особенно тяжело было тянуть мины, имевшие большое сопротивление благодаря крупным размерам и круглой форме. Водолазы прозвали предстоящую операцию «Бурлаки». Командиром диверсионной группы из трех человек назначили А.Н. Королькова. В ноябрьскую ночь 1942 г. два бронекатера, взяв на буксир малый быстроходный катер и шлюпку, в которой находились водолазы и мины, вышли из Малой Невки и направились к Петергофу. Не доходя 2,5 км до берега, бронекатера застопорили ход и отдали буксир. Прохватилов, руководившей всей операцией, отбуксировал шлюпку малым катером еще на километр. Далее группа пошла к берегу на веслах. При появлении очертаний пристани диверсанты остановились, вывалили мины за борт, притопили, и два водолаза отправились с ними к пристани. Привязав мины к сваям, они вернулись к шлюпке. Потом под воду пошел Корольков с взрывателями. Он проверил установку мин и установил взрыватели. После его возвращения моряки соорудили из плащ-палаток парус и через два часа добрались к противоположному берегу залива в район Ольгино, где их подобрал катер Прохватилова.
В середине дня было получено донесение от поста СНиС: «В 9.12 в районе Петергофской пристани наблюдались почти одновременно два взрыва... ясно видно как летели вверх люди и обломки конструкций». Больше немцы здесь пристань не восстанавливали. Всего за период войны личный состав роты провел более 200 разведывательно-диверсионных операций.
Поселок Какумяэ (фото 1945 г) В центре Прохватилов И.В.
Первый ряд: Виноградов М., Боровиков Л.В., Бурмак А.И., Матвеев А.С., Кадурин Н.С., ФроловП.Ф., Мосяев Н.Н.,
Второй ряд: Абакумов П.В.,Дибров Н.М., Непомнящий С.М., Воротягин П.В., Смирнрв Г.М., Юрпвицс З.Ж., Назаров Н., Николаев В., Борисов В.А., Кривобок А..
Третий ряд: Хаврошечкин Ф., Лукин Н.Л., Фокин Ф.Н., Добрых Ф.М., Козлов Ф.М., Грицунов В.Г., Нерубацкий А.М..
Одним из важных направлений деятельности водолазов-разведчиков РОН являлись подводные работы: поиск, подъем и обезвреживание донных магнитных мин; поиск затопленных кораблей с изъятием из них секретных документов, различного оборудования и оружия. В частности, получили известность действия роты по поиску и обследованию потопленной в 1944 году в Выборгском заливе немецкой подлодки U-250. Немцы проявляли странный интерес к своей затонувшей субмарине: самолеты несколько раз бомбили данный квадрат, торпедные катера прорвались в район гибели и сбросили несколько десятков глубинных бомб. Тогда командующий КБФ вице-адмирал В.Ф. Трибуц приказал РОН найти и обследовать подлодку. В работе участвовали 16 легководолазов во главе с капитаном 3 ранга И.В. Прохватиловым. Несмотря на серьезные препятствия, осложнившие выполнение задания — глубина 30 метров превышала предельную для имевшегося легководолазного снаряжения, волнение моря и ветер, постоянные артиллерийские обстрелы — лодку в течение трех суток нашли и обследовали. На ней были найдены карты с секретным фарватером от Свинемюнде до самого Ленинграда. А после подъема U-250 в ее торпедных аппаратах обнаружили новейшие самонаводящиеся акустические торпеды с неконтактными взрывателями.
«U-250» в доке, Кронштадт
Дополнительные проблемы при выполнении операций вызывало отсутствие надлежащего материально-технического обеспечения водолазов-разведчиков. Водолазное снаряжение и дыхательные аппараты были несовершенны. В основном применялись кислородные аппараты ЭПРОН-2, запас кислорода в которых позволял находиться под водой около часа. Зачастую бойцам приходилось брать с собой запасные кислородные баллончики, приемы смены их под водой в роте отработали самостоятельно. Гидрокостюм был неудобен, при неправильном подборе размера шлем обжимал голову водолаза и нарушал кровообращение. Отсутствовали специальные средства связи, средства передвижения на воде и под водой, оружие и мины использовались общеармейского образца.
Водолаз-разведчик в костюме с кислородным аппаратом ЭПРОН-1
Практически все специальное дооборудование снаряжения и вооружения производили кустарным способом умельцы роты. Этими вопросами занимался шестой взвод, числившийся учебным. Там создавали водолазное снаряжение, совершенствовали дыхательные аппараты, оружие и мины, пехотные радиостанции приспосабливали к морским условиям. Среди разработок умельцев — резиновые воздушные мешки, в которые прятались наблюдатели, жилеты плавучести, водонепроницаемые чехлы для наручных часов, десантный костюм, комбинированное водолазное снаряжение. Даже индивидуальные резиновые шлюпки пришлось конструировать самостоятельно. Они стали непременным средством высадки и передвижения водолазов-разведчиков.
Накапливая опыт, РОНделилась им с другими флотами. В апреле 1944 года в Севастополе на Черноморском флоте был сформирован отряд из 10 разведчиков-водолазов под руководством «прохватиловца» С.С. Осипова. На Тихоокеанском флоте в июне 1945 года также создали подобный отряд под командованием известного морского разведчика Северного флота В.Н. Леонова.
После разгрома немцев в районе Ленинграда командир РОН Н.В. Прохватилов, в служебной записке начальнику Разведывательного управления Главного морского штаба, писал: «...это дело новое, при известных условиях может быть очень полезным на все время пока существует разведка...» Он также предлагал создать школу водолазов-разведчиков, которая бы «решала задачи подготовки кадров, разработки водолазного снаряжения, необходимого технического обеспечения и совершенствования методов ведения разведки водолазами-разведчиками». Однако начальство не прислушалось к мнению специалистов, РОНрасформировали. Позже, в 50-ые годы, снова пришлось все начинать с нуля.*
* Работа над текстом данной книги уже была завершена, когда появилось сообщение о публикации исследования, посвященного специальной разведке советского флота. Речь идет о книге В.Л. Зарембовского и Ю.И. Колесникова «История специальной разведки ВМФ», изданной в Санкт-Петербурге редакцией альманаха «Цитадель». Однако в нашем распоряжении этой работы не было. — Прим. авторов.
Сверхмалые подводные лодки
АПСС, 1935 г.Первым воплощенным в металл советским проектом сверхмалой подводной лодки стала разработка под шифром «АПСС» (автономное подводное специальное судно). Можно встретить и такие обозначения этого проекта, как «телемеханическая подводная лодка», «радиоуправляемая подводная лодка с телевидением» и даже «телеуправляемый самодвижущийся снаряд».
Проект АПСС был создан в 1934—35 годах в 1-м отделе ленинградского Особого технического бюро по военным изобретениям специального назначения (Остехбюро), под руководством конструктора Федора Викторовича Щукина. Работы курировал начальник Остехбюро, известный инженер Владимир Иванович Бекаури, их также контролировал Научно-исследовательский морской институт связи.
АПСС представляла собой сверхмалую подлодку водоизмещением 7,2/8,5 тонн, вооруженную одним торпедным аппаратом, находившимся в прочном корпусе. Управление субмариной разрабатывалось в двух вариантах: обычном (единственным членом экипажа) и дистанционном. В последнем случае прорабатывалась возможность управления АПСС по радио с так называемых «водителей» — надводных кораблей или самолетов. «Волновое управление» должно было осуществляться с помощью специальной аппаратуры «Кварц». В «телемеханическом» варианте лодка вместо торпеды несла установленный на ее месте заряд взрывчатки массой 500 кг.
В том же 1935 году, сразу после завершения проектирования, приступили к строительству. Его поручили Ленинградскому судостроительно-механическому заводу «Судомех». Были построены две лодки проекта АПСС, которые в 1936 году проходили заводские испытания. Однако на вооружение они приняты не были. В официальных отчетах по реализации проекта говорится, что «проблема дистанционного управления этой лодкой далека от положительного решения». До испытаний лодок с использованием «водителей» дело не дошло. В том же году обе лодки АПСС были разобраны.
АПЛ «Пигмей», 1936 г. Вторая подводная лодка Остехбюро получила шифр АПЛ (автономная подводная лодка) и условное обозначение «Пигмей».
Первоначально и ее разрабатывали как «автономную подводную лодку, управляемую с самолета». Однако в дальнейшем работы над ней продолжались уже как над лодкой, управляемой собственным экипажем. Занимались этим проектом те же сотрудники 1-го отдела Остехбюро во главе с Ф.В. Щукиным. 27 июня 1936 года проект одобрил зам. начальника ВМС РККА, флагман 1-го ранга И.М. Лудри. После этого в Ленинграде под руководством инженера А.Н. Щеглова был построен опытный образец «Пигмея».
По железной дороге лодку перевезли на Черное море, на Севастопольскую базу Остехбюро. Здесь в октябре 1936 года лодка прошла весь комплекс испытаний. В целях соблюдения секретности она именовалась только как «подводная лодка Остехбюро». В экипаж ее были назначены кадровые моряки из подводных сил Черноморского флота. Командиром АПЛ «Пигмей» на время испытаний назначили 29-летнего помощника командира подводной лодки «А-3», старшего лейтенанта Б.А. Успенского.
Сверхмалая подводная лодка «Пигмей». 1936 год.
Несмотря на то, что испытания «Пигмея» выявили ряд недостатков, которые помешали принять ее в состав флота, по их итогам руководство ВМС РККА приняло решение о постройке серии из 10 сверхмалых подводных лодок данного типа со сдачей первых шести в 1937 году. Несколько «Пигмеев» начали строить на «Судомехе» в Ленинграде, но так и не довели «до боеспособного состояния», а впоследствии их разобрали. В результате флот не получил ни одной серийной сверхмалой субмарины этого типа, и не только потому, что АПЛ имела конструктивные недоработки, но и вследствие «объективной сложности разрешения принципиально новых технических вопросов», как говорится об этом в официальных документах.
Рассматривался ряд других проектов сверхмалых подлодок. В частности, конструктора Р.Г. Ниренберга, Б.М. Малинина (проект «Москит»), Б.П. Ушакова (летающая лодка «ЛПЛ»). Однако ни один из них реализован не был.
Тому, помимо технических и финансовых причин, была еще одна, видимо самая главная. В 1937 году вдруг «выяснилось», что в Остехбюро, как и во всех других учреждениях страны, свили гнездо «враги народа». В течение 1937—38 гг. органы НКВД арестовали, приговоили к смерти и расстреляли всех ведущих специалистов Остехбюро, включая его начальника В.И. Бекаури. Разгром данного научно-исследовательского учреждения является одним из ярчайших примеров запредельной тупости и абсолютного невежества тогдашних сотрудников советской контрразведки.
Владимир Иванович Бекаури (27 декабря 1882 — 8 февраля 1938) — советский инженер-изобретатель, руководитель Остехбюро.
Так, в обвинительном заключении А.П. Грунского, сотрудника Особого отдела НКВД при Остехбюро, по делу главного конструктора АПСС и АЛЛ «Пигмей» Ф.В. Щукина говорилось, что обвиняемый «проводил... вредительскую деятельность умышленно неправильным проектированием предназначенных для вооружения РККФ новых типов... подводных лодок, в результате чего запроектированные... ПЛ оказались непригодными для вооружения РККФ». Этот образчик идиотизма начальство утвердило 20 февраля 1938 года, а спустя 3 дня Ф.В. Щукина расстреляли. В следующем 1939 году расформировали и само Остехбюро.
В итоге, в распоряжении ВМФ СССР оказался только опытный образец АПЛ «Пигмей». Эта лодка имела длину 16 метров, ширину 2,62 метра, стандартное надводное водоизмещение 18,6 тонн. Она могла развивать в надводном положении скорость до б узлов, под водой до 5 узлов. Дальность плавания полным ходом на поверхности составляла 290 миль, под водой — от 18 (полным) до 60 миль (экономическим). Предельная глубина погружения достигла 30 метров, автономность плавания — трое суток. Главным вооружением должны былистать две 450-мм торпеды типа «45-15» в бортовых торпедных аппаратах открытого (желобного) типа. Кроме того, на вооружении экипажа подлодки, состоявшего из 4 человек, имелся 7,62-мм ручной пулемет ДП.
К началу войны cГерманией АПЛ «Пигмей» числилась за Народным комиссариатом ВМФ как опытовая подводная лодка. В строй она официально не вводилась, в состав какого-либо флота не зачислялась и хранилась на берегу, на территории испытательной базы морского оружия в Феодосии.
Летом 1942 года лодка оказалась в руках немцев. В августе ее осматривали итальянские подводники из 12-й флотилии МАS, воевавшие в Крыму. Дальнейшая судьба «Пигмея» неизвестна. Судя по некоторым сведениям, немцы вывезли ее на территорию Германии.
Блоха, 1939г. Конструктор В.Л.Бжезинский (1894—1985), бывший сотрудник Остехбюро, арестованный как «враг народа», но не расстрелянный, а посаженный в «шарашку»,* предложил два варианта сверхмалой подводной лодки «Блоха», сочетавшей в себе качества обычной подводной лодки и торпедного катера.
* Конструкторское бюро, укомплектованное инженерами - заключенными. Чисто советское изобретение, до которого остальной мир не додумался, даже нацистам не пришла в голову мысль о «творцах-каторжниках»
Теоретически она могла подойти к цели, внезапно всплыть и атаковать ее как торпедный катер. А можно было тихо подойти к цели в подводном положении, атаковать, а затем всплыть и стремительно уйти.
Сверхмалая подводная лодка М-400 «Блоха». 1939 год.
«Блоха № 1» должна была иметь надводное водоизмещение 52 тонны и единый двигатель, работающий на специальной смеси. «Блоха № 2» имела дизель-мотор и электромотор. Ее водоизмещение составляло 35 тонн, вооружение было представлено двумя бугельными торпедными аппаратами калибра 456 мм, одним пулеметом 12,7 мм. Согласно расчетам, надводная скорость должна была достигать 30— 35 узлов, подводная 9—11 узлов. Экипаж — 3 человека.
По этому второму проекту в 1939 году на заводе имени А. Марти в Ленинграде заложили сверхмалую подводную лодку М-400. К 22 июня 1941 г. ее готовность составляла 60%, однако в блокадном городе работы по достройке в начале 1942 г. былипрекращены. Затем в корпус лодки попал снаряд немецкой осадной артиллерии и серьезно его повредил. После войны недостроенную лодку разобрали на металл. Истории было угодно, чтобы первой сверхмалой лодкой, официально вошедшей в состав советского ВМФ в 1948 году, стал трофейный немецкий «Зеехунд».
Так выглядит сверхмалая подводная лодка М-400 «Блоха» глазами художника...
Таким образом, в годы Второй мировой войны подводные разведчики и диверсанты действовали по обе стороны линии фронта. Среди стран «оси» спецподразделения имели в своем составе флоты Италии, Германии и Японии. В антифашистской группировке — флоты Великобритании, США и СССР
Характер и масштабы их действий, достигнутые успехи сильно различались между собой. Однако взятые вместе, они убедительно доказали значительные боевые возможности подводных солдат. «Люди-лягушки», использовавшие разнообразные технические средства и тактические приемы, смогли успешно решать многие задачи оперативно-тактического уровня.
После войны подразделения подводных разведчиков-диверсантов появились в составе большинства флотов мира. При этом в течение примерно 40 лет их развитие в основном шло по пути совершенствования той техники и тактики, что применялись в 1939—45 годах. Лишь в последнее десятилетие XX века начали происходить качественные изменения подводных диверсионных средств и сил, обусловленные созданием эффективных технологий войн шестого поколения.
Развитие малых субмарин в СССР....