11 «Сибиряков», «Дежнёв» и «Адмирал Шеер» - 3

Не бой, а расстрел

Встреча с советским судном грозила срывом всей операции, основанной на секретности пребывания «Шеера» в этих водах. Пароход оказался небольшим, приближаясь к крейсеру, он световыми сигналами на русском языке несколько раз потребовал назвать себя.
Командир «Шеера» знал, что в Северном флоте нет крупных боевых кораблей. И он приказал передать, что название корабля «Tuscaloosa». Так назывался американский тяжёлый крейсер, стоявший в Архангельске некоторое время назад. Более того, на нём подняли флаг США, а на «Сибирякове» видели «Шеер» только с носа, что затрудняло опознание. Однако сигнальщики парохода «расшифровали» название «Тускалуза» как японское «Сисияма»!
 

«Сибиряков» пытается уйти к острову (художник П.П. Павлинов, 1948 г.)
 

Через 20 минут радиообмена, который немцы вели на русском языке, задавая вопросы о ледовой обстановке в проливе Вилькицкого, командир парохода А.А. Качарава понял, что незнакомец – враг. И он приказал рулевому повернуть пароход к острову Белуха, а машинистам – «полный вперёд». Попытку бегства наглядно изобразил художник Павлинов на картине, нарисованной в 1948 г. по заказу Качаравы, назначенного капитаном танкера «Леваневский». Она висела в кают-компании танкера.        
Качарава хотел посадить пароход на мель возле Белухи, чтобы таким образом спасти людей и груз. Он объявил боевую тревогу: бойцы заняли места у орудий, приготовили средства пожаротушения.
До Белухи было 10 миль (18,5 км), час хода. Но «Шеер» поднял флаг Кригсмарине и произвёл предупредительный выстрел. Пароход не остановился, более того, на нём зажгли дымовые шашки, чтобы хоть как-то укрыть своё судно. В 13:45 с него отправили радиограмму в штаб Беломорской флотилии: «SOS. Встретили иностранный вспомогательный крейсер. Следите за нами. Сибиряков».  
Тогда крейсер в 13:47 открыл огонь на поражение с дистанции 6,5 миль (12 км). Дымзавеса мешала прицеливанию, пришлось выпустить 27 снарядов калибров 150 и 105 мм. В цель попали 4. Этого хватило.
Первый попавший снаряд снёс фор-стеньгу, повредил радиостанцию и внутреннюю телефонную связь. Второй снаряд попал в корму. Мощный взрыв выбросил в море людей (погибли около 30 человек), ящики с грузами, детали корпуса, разбитых шлюпок, 45-мм пушек.
 

Взрыв снаряда на корме, пожар на носу  
 

Третий снаряд попал в носовую часть верхней палубы, где взорвались или загорелись бочки с соляркой. Многие люди, находившиеся в этой части судна, обгорели. А к дымовой завесе, выставленной ледоколом, прибавился дым сильного пожара. Кроме того, осколки третьего попавшего снаряда тяжело ранили в руку и в живот Качараву, он потерял много крови. Четвертый снаряд взорвался в котельном отделении и вывел из строя левый паровой котёл. Пароход потерял ход.  
Но «Сибиряков» не спустил флаг. Командование, несмотря на ранение в голову, принял комиссар Зелик Элимелах. По его приказу радист А.Г. Шаршавин передал радиограмму с аварийного передатчика: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте. 14 час. 05 мин».
А старший механик Николай Бочурко открыл кингстоны. Элилемах и Бочурко погибли вместе с судном.  
 

«Сибиряков» горит и тонет

В 14:30 крейсер подошёл на расстояние 2 мили (3,7 км) к тому месту, где тонул пароход. Расстрел, считая с момента первого выстрела, занял 43 минуты. Примерно в 14:45 пароход погрузился, образовав воронку, которая утащила под воду много людей с парохода, плававших в воде. Моряки с немецкого катера сфотографировали погружение «Сибирякова».
Из двух шлюпок с людьми близкий разрыв немецкого снаряда одну потопил. К оставшейся шлюпке немцы выслали катер. В шлюпке немецкие моряки обнаружили 22 человека, 18 из которых (в том числе Качараву, лежавшего без сознания, радиста Шаршавина, руководителя планируемой полярной станции Золотова) они взяли на катер.  
Несколько человек не захотели перейти к немцам. Кочегар Николай Матвеев, которого попытались вытащить силой, бросился на немцев с кулаками и его застрелили. После этого ещё трое прыгнули из шлюпки в ледяную воду. Вскоре они утонули.
Вечером радисты «Шеера» услышали сообщение радиостанции Диксона всем судам в Карском море, предупреждавшее о появлении вражеского вспомогательного крейсера. Советские конвои с большими ледоколами пошли на север, в обход Новой Земли. Впрочем, на «Шеер» этого не знали.    
Стреляли с парохода в крейсер на самом деле или нет – неизвестно. Посторонних свидетелей не было. А советские моряки прекрасно понимали безнадёжность сопротивления. И без стрельбы немцы утопили бы «Сибирякова», разве что могли позволить спустить шлюпки и отплыть к острову. Да и то сомнительно, ведь они стремились скрыть своё появление. Но когда горстку выживших членов экипажа допрашивали в 1945 году  следователи НКВД, морякам надо было снять с себя подозрение в трусости, которую во время войны приравнивали к измене.

«Cибиряков» почти затонул. На фото видны 6 человек с парохода  
 

Подвиг экипажа не в том, что стреляли (если стреляли), а в том, что успели дать две радиограммы, которые приняли радиостанции в штабе Беломорской флотилии и в порту Диксон.  
И в том, что не сдались, пытались уйти, а когда начался пожар и пароход остановился, открыли кингстоны.

• Назад
• Вперед