Тверская слава Российского флота - 7
- Опубликовано: 22.12.2014, 07:59
- Просмотров: 307841
Содержание материала
Богдан Андреевич Баратынский 1808 год.
Богдан Андреевич БАРАТЫНСКИЙ
(16.01.1769-23.04.1820)
Богдан Андреевич Баратынский был видным деятелем российского флота и стал вице-адмиралом в 28 лет. Он окончил Морской кадетский корпус, вскоре после выпуска участвовал в морских сражениях: Гогландском в 1788 г., Эландском в 1789 г., Красногорском и Выборгском в 1790 г.
Во время плавания великого князя Павла Петровича в районе Красной Горки Б.А. Баратынский командовал яхтой «Эммануил», позже он был командующим эскадрой Балтийского флота, а затем - Архангельской эскадрой, которую в 1800 г. привёл в Кронштадт.
В 1805 г. Богдан Андреевич был уволен со службы и поселился в принадлежавшем ему сельце Подвойском Вельского уезда Смоленской губернии (ныне д. Подвойское Вельского р-на Тверской обл.).
Здесь в течение нескольких лет в семье адмирала проживал его родной племянник, начинающий стихотворец, а впоследствии выдающийся русский поэт Евгений Абрамович Баратынский. Покинув Пажеский корпус, он несколько лет жил то с матерью в Тамбовской губернии, то у дяди, брата отца, адмирала Богдана Андреевича Баратынского.
Живя в деревне, он начал писать стихи. Раньше, подобно многим другим людям того времени, он охотно писал французские куплеты, не придавая тому никакого значения. От 1817 г. до нас дошли русские стихи Баратынского, впрочем, весьма слабые. Но уже в 1819 г. поэт вполне овладел техникой, и его стих стал приобретать то «необщее выражение», которое впоследствии он сам признавал главным достоинством своей поэзии. В деревне дяди Евгений нашёл небольшое общество молодежи, которая старалась жить весело, и он был вовлечён в её забавы. «Мы здесь проводим время приятно, все поют, смеются», - писал он матери. Но это не мешало ему добавлять: «О счастии много спорим, но эти споры напоминают споры нищих, рассуждающих о философ ском камне». В 1819 г. Евгений Баратынский, по совету родных, поступил рядовым в лейб-гвардии Егерский полк в Петербурге. В это время его интерес к литературе настолько определился, что он стал искать знакомства с писателями. Евгений показал свои стихи Антону Дельвигу, которого они заинтересовали, и тот познакомил его с Жуковским, Плетнёвым, Кюхельбекером и Пушкиным. В 1819 г. благодаря содействию Дельвига стихи Баратынского впервые появились в печати.
Е.А. Баратынский
Хор, петый в день именин дяденьки Богдана Андреевича Баратынского его маленькими племянницами Панчулидзевыми
Родству приязни нежной И в вёдро, и в ненастье
Мы глас приносим сей, Гнетут печали злых,
В ней к счастью путь надежной, Но истинное счастье
Вся жизнь и сладость в ней. Нигде, как в нас самих.
Хоть чужды нам искусства Смотрите, как сияет
С приятством говорить, Во всех усердья дух,
Но сердца могут чувства Как дышит всё, блистает
Дар тщетный заменить. Весёлостью вокруг.
Из благ богатых света, Средь грозных бурь смятений,
Усердьем лишь одним, Хоть гром вдали шумит,
Чем можем в детски лета, Душевных наслаждений
Мы праздник сей почтим. Ничто не возмутит.
Весны в возобновленье! Хоть время невозвратно
Средь рощей, средь полей Всех благ лишает нас,
Так птички возвращенье Увы! хоть слишком внятно
Поют цветущих дней. Судеб сей слышен глас,
Увы! теперь природы О пусть всегда меж нами
Уныл, печален вид; Жизнь ваша лишь течет,
Хлад зимней непогоды И дружба под цветами
Небесный кров мрачит. Следы сокроет лет.
***
«...Младшие братцы Богдан и Илья вышли из Морского корпуса гардемаринами, а Абрам и Пётр всё мыслили выбиться из злополучной гвардии, ставшей для них родом ссылки. Война с Швецией, открывшаяся в 788-м году, много на сей счёт обещала.
Илья Андреевич Баратынский (1776-1836) 1810 год.
Богдан и Илья первыми пошли в поход и летом бились с шведами под островом Гогланд на Финском заливе. А сухопутную гвардию берегли, и старшие братья удовольствовались военными рассказами младших. Наконец весной 789-го и Семёновскому полку вышло предписание воевать. Абрам был определён фельдфебелем гренадерской роты... Осенью гвардию вернули в Петербург. Здесь наконец фортуна обратилась к Абраму и Петру лицом: к новому году они были переведены капитанами в армию.
Баратынский Пётр Андреевич (1768-1845) 1812 год.
Причиной повороту была Катерина Ивановна.
1790-й год. Катерина Ивановна Нелидова была старше Аврама лет на десять и, когда тот был зачислен в полковую школу, уже вышла из Смольного, удостоившись фрейлинского звания. Она была тоже из-под Смоленска и братьям Боратынским приходилась тётушкой. В конце 1780-х она стала играть роль при дворе цесаревича - великого князя наследника Павла Петровича. Многочисленные смоленские родственники засыпали её просьбами. Не каждый день можно было докучать великому князю напоминаниями о всех них, но в конце концов все бывали пристроены. Ныне дошла очередь до Боратынских. Поначалу Павел Петрович взял к себе Богдана и Илью - как прямых моряков, - ибо под командой наследника состоял Морской баталион. Когда же до него чрез Катерину Ивановну дошло, что и прочие два брата желают быть причислены к флоту, он немедля призвал Аврама и Петра, повелел приписать их к своему штату и обучить наукам, до мореплавания относящимся («Он сказал, что ему давно хотелось придвинуть нас к себе поближе и теперь очень рад, что и наши желания с его согласны. Дозволил нам входить во все внутренние его покои, и какая нам нужда или какое притеснение встретится, чтоб относились прямо к нему. Приказал нам нанять учителя француза на его счёт, обучаться»). Но учиться братьям не пришлось. Новооткрывшаяся кампания против шведов раскидала их по разным кораблям. Июня 22-го неподалеку от Выборга Чичагов - морской главнокомандующий - разбил шведов в пух. Но чрез неделю, откуда ни возьмись, шведы нагрянули у финляндского берега - под Роченсальмом, и флот императорский был частию разбит, частию потоплен, частию уведён в трофеи. День сей запечатлелся в памяти Аврама скорбным клеймом...
«14 ноября 1796 года. СП.б.
Милостивый государь батюшка! Имею честь поздравить вас с нашим милостивым императором, которого вступлением первое дело было изливать неисчётные всем милости. Я опять не забыт. Меня вспомнил государь на четвёртый день вступления. Я взят к нему в адъютанты с чином полковника. Вчерашний день ввечеру я поздравлен, а севодни уже и вступил в должность. Я ни у кого не в команде, кроме самого государя. Брата Богдана также изволил взять к себе в адъютанты с чином подполковника, и севодни послан курьер в Англию за ним нарочно. Множество милостей для всех верноподданных излил преизобильно - рекруты уничтожены; хлеб отбирать не велено... и протчего много выгод для всего государства. Теперь прошу вас, батюшка, просите Бога, чтоб он укрепил меня и всех нас в подвиг, ибо Его неисповедимым промыслом всё нам делается. И за сим с моим к вам глубочайшим высокопочитанием и преданностию пребуду ваш, милостивый государь батюшка, покорный сын Аврам Боратынский».
Баратынский Абрам Андреевич (1767-1810) 1798 год.
...Декабря 5-го подполковнику Андрею Нелидову пожалована тысяча душ, и две тысячи душ в некой Вяжле - Абраму и Богдану Боратынским (Вяжля - село Тамбовской губернии Кирсановского уезда, в 12 верстах к югу от города Кирсанова, на правом берегу реки Вяжли, притока Вороны с левой стороны. - В.В., С.С).
Декабря 11-го две тысячи душ Павел пожаловал в Смоленской губернии матушке Катерины Ивановны. Твёрдость Нелидовой была поколеблена. Она благодарила почти доверительно.
Декабря 18-го Пётр Боратынский был сделан майором.
В первый день нового года подполковник Андрей Нелидов был произведён в полковники, полковник Аврам Боратынский - в генерал-майоры. В Зимнем дворце для Катерины Ивановны отвели особые покои. Вздохнув, она оставила Смольный и вернулась к Павлу.
В Смольном, в торжественной обстановке и в присутствии высоких гостей из Зимнего, отпраздновали очередной выпуск благородных девиц, окончивших курс воспитания. Среди выпущенных была и Марья Андреевна Боратынская, по-домашнему Машурок, старшая из сестриц. Абрам успел, видимо, по возвращении из Шлиссельбурга, проводить своего Машурочка - она уезжала по последнему зимнему пути к батюшке до осени. Но число Боратынских в Петербурге не уменьшилось - из Англии прибыл сухим путём обветренный Богдан - тотчас государь сделал его полковником, а заодно и Илью, остававшегося до времени в Англии, повысил заочно до капитан-лейтенантов...
Боратынские не теряли силу. Илья, вызванный из Англии, сделан был флигель-адъютантом; Пётр получил полковничий чин; Богдану обещана была под команду эскадра; младшую Катиньку устроили в петербургский пансион. Жили все вместе - в дарёном и обустроенном петербургском доме («Потому можете себе представить, сколько много весело время проводим; словом, мы счастливы... Чудом почитаем, что, будучи все разных служб, и судьба нас не разлучает!»).
Июня 18-го Абрам был произведён в генерал-лейтенанты. Государь ещё раздавал чины нелидовским любимцам, но то было одно следование привычке, а не зов сердца. В сердце зрела гроза.
Рассказывали: «Император Павел, будучи недоволен одним из лиц, близко стоявших ко двору, приказал генералу Боратынскому передать от его имени довольно резкую фразу. Питая особое уважение к навлекшему на себя Высочайший гнев и не желая причинить ему сильного огорчения...» Словом, пока Абрам ехал к достопочтенной особе, в уме его слова государя переставились так, что дошли до слуха сей особы в преображённом генерал-лейтенантской вежливостью образе. Когда же почтеннейший вельможа, возвысившись душой от любезного слова, отправился к государю благодарить за ласку, Павел пришёл в гнев и велел Абрама уволить. 6-го сентября был подписан указ об отставке, 25-го выписана подорожная, и в один из первых октябрьских дней обоз Боратынских, обогнув главную лужу посреди города Белого, свернул с тракта на просёлок, чтобы через час въехать в Голощапово. Абрам не бывал здесь семь лет. (Братьев Абрамовых Павел не тронул. Тому была причина: они редко показывались ко двору, пребывая на своих кораблях.)
Богдан Андреевич вышел в отставку вице-адмиралом. Он впервые принял роль степного помещика и попечителя невинных ребёнков брата (их было уже пятеро - с весны жил младенец Фёдор). Конечно, при детях оставался и кто-то из женщин - вероятно, Катерина Андреевна - Катинька, младшая сестра Боратынских.
Богдан Андреевич начал хозяйствовать в Вяжле с того, что, усмотрев великий обман, происшедший от немца управляющего, посадил того под караул и, если не прибил, то уж обругал немцем и канальей, по меньшей мере. Богдан Андреевич, как все Боратынские, бывал вспыльчив и бешен, но, как все братья, был сущим bon vivant (добрый малый): он любил, когда всё весело и хорошо, и не любил, когда плохо и печально.
Каждую неделю он писал брату в Петербург отчёты о здравии порученного ему семейства.
«5 ноября 1806 года. Вяжля.
Любезнейшие братец и милая сестрица. По отъезде вашем и до сих пор милые и любезнейшие малюточки ваши, а теперь и наши, слава Богу здоровы, веселы и покойны, чему мы все более всего рады. Милый Вавычка час от часу становится любезнее, забавнее и живее - он как скоро приходит с верху, то тотчас и кричит: «Дядя Таляк, дядя Таляк, дай табачку». Таляк значит толстяк, и он его так живо и свободно произносит, что я никак ему ни в чём не могу отказать, а при том и несколько раз поцеловать. Бубинька ведёт себя очень хорошо и учится весьма успешно, за что отнесите вы свою признательность г. Боргезу, который поистине того достоин. Любезная сестрица, я уверен, что вы точно то найдете по приезде своём, как я вам написал. Словом, я разговариваю с г. Боргезом посредством милого Бубиньки, которому всегда приказываю мой разговор перевести. И так он старается исполнять мою просьбу и вместе приказание, так порядочно и с такой охотой ему переводит по-французски, а мне по-русски, чего я никак в такое короткое время ожидать не мог. Прощайте и верьте, что я ваш преданный брат и друг
Богдан Боратынский».
В Мару они вернулись, вероятно, к лету 811-го года, осенью или зимой к ним в соседство - в Вяжлю - перебрался Богдан Андреевич и тогда же, видимо, Катерина Андреевна.
В начале весны 1813 г. умер Андрей Васильевич. Богдан Андреевич перебрался, вероятно, после этого из Вяжли в Голощапово, под город Белый Смоленской губернии».
А.М. Песков