Задание выполнено! Но какое? - 4

Часть 2. ПРОТИВНИК, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

Итальянская «угроза»

В 1940 г. И.В. Сталин, Семён Тимошенко (нарком обороны) и Борис Шапошников (начальник Генштаба РККА, зам. наркома обороны) при обсуждении потенциальных угроз со стороны стран «Оси» (Германии — Италии — Японии) и их союзников, пришли к общему мнению, что «итальянский флот свои основные действия будет иметь в Черном море».

Надо сказать, что итальянский флот в количественном отношении к июлю 1940 г. выглядел внушительно: 6 линкоров, 7 тяжёлых и 14 лёгких крейсеров, 61 эсминец, 69 миноносцев, 107 подводных лодок и т. д. Много кораблей было спущено на воду и достраивалось на плаву.

Однако советские руководители не приняли внимание ключевой фактор: правительство Турции всеми силами стремилось избежать втягивания страны в войну как на стороне «Оси», так и на стороне Западного блока (Англии, Франции, Нидерландов).

Турки ни в коем случае не пропустили бы через Дарданелллы и Босфор ни одного итальянского военного корабля или катера (в 1942-м итальянцам пришлось перебрасывать сверхмалые подводные лодки и торпедные катера на Черное море по железным дорогам и рекам).

И, кроме того, в планах самих итальянских фашистов война на Чёрном море никогда не фигурировала.  

В общем, высшее советское руководство допустило серьезную ошибку стратегического характера. Но советские адмиралы Н.Г. Кузнецов (нарком ВМФ), И.С. Исаков (начальник Главного морского штаба), Г.И. Левченко и Л.М. Галлер (заместители наркома ВМФ), Ф.С. Октябрьский (командующий Ч.Ф.), их помощники и советники восприняли очередную бредовую идею в высшей степени серьёзно.

В духе советской доктрины середины 30-х годов они рисовали следующую картину. В Черное море войдёт итальянская эскадра: 2–3 линкора, 3–4 тяжелых и столько же лёгких крейсеров, два десятка эсминцев, плюс подводные лодки. Их задачей будет мощный артиллерийский удар по главной базе флота (Севастополю) с целью уничтожения эскадры и отряда лёгких сил. Установив таким способом господство на море, итальянские фашисты дальше будут делать что захотят.

План отражения этого удара включал в себя действия на трёх рубежах обороны.

Во-первых, десятки советских подводных лодок и самолётов морской авиации должны атаковать вражеские линкоры и крейсеры ещё на подходе к Крыму, в открытом море.

Во-вторых, приблизившись к Крымскому полуострову, они будут подрываться на советских минных полях.

В-третьих, их добьют многочисленные торпедные катера и береговые батареи.

Главное — не пропустить начало вторжения. Удвоить, утроить бдительность!

И вот в первые дни июня 41-го (за пару недель до начала войны) начальник авиаразведки Ч.Ф. доложил в штаб флота, что его лётчики «засекли» на разных участках моря до 20 неизвестных подводных лодок. Естественно — итальянских! Ведь в турецком флоте было только 5 подводных лодок.

Получив сообщение о «субмаринах фашистов», нарком Кузнецов 7 июня приказал флоту выставить противолодочные сети в Керченском проливе, чтобы вражеские подводники «не прорвались в Азовское море». Кстати, средняя глубина в Азовском море, по разным оценкам, от 6 до 8 метров, максимальная 13 метров. Плавать здесь в погружённом положении не могут даже сверхмалые подводные лодки.

Этот конкретный случай (как и приказ о выставлении оборонительных минных полей, как и многие другие приказы) показывает, что умом Кузнецов не блистал. Многие ветераны флота вспоминали, что он был хорошим человеком. Охотно верю, только «хороший человек» — не профессия.  

«Враг в действии»

А через две недели началась война. И вражеские подводные лодки сразу «приступили к действиям».

24 июня в 11.30 и в 13.20 канонерку «Красная Армения» дважды «атаковала» подводная лодка противника.  

В тот же день командир Одесской ВМБ контр-адмирал Г.В. Жуков доложил вице-адмиралу Октябрьскому, что прямо на рейде Одессы катера-охотники трижды бомбили обнаруженную вражескую подводную лодку и после этого увидели на воде масляное пятно. Видимо утопили!

25 июня в 11.15 перископ подводной лодки заметили у мыса Сарыч близ Севастополя. А ранним утром того дня сторожевой катер обнаружил подводную лодку где-то между Сочи и Туапсе, и атаковал её глубинными бомбами.

27 июня разведка флота донесла, что через пролив Дарданеллы в Мраморное море вошла эскадра противника в составе линкоров, крейсеров и эсминцев! Итальянцы, больше некому. Следует ожидать скорого появления этих кораблей в Черном море.

Штаб Дунайской флотилии сообщил в штаб Ч.Ф., что в портах Румынии и Болгарии немецкие войска загружаются сразу на 37 транспортов! Ясное дело — высаживать десант на берега Крыма. А на аэродромах под Бухарестом «обнаружены скопления шестимоторных транспортных самолётов для переброски парашютистов».

Пассажирский и военно-транспортный самолет «Юнкерс-90». Не 6-моторный. В 1937–39 гг. построено 18 машин: 7 для Люфт Ганзы, 11 для Люфт Ваффе

Правда, в немецкой авиации 6-моторных транспортных самолётов ни в 41-м, ни в 42-м годах не было. Но советские разведчики о такой мелочи не знали.

Естественно, Генштаб разгадал коварный замысел врага. Маршал Борис Шапошников позвонил командующему сухопутными войсками в Крыму генерал-лейтенанту Павлу Батову:

«Вы понимаете, голубчик мой, что успех немецкого десанта в Крыму до крайности обострил бы положение не только на Южном фронте. Из Крыма один шаг на Тамань и к кавказской нефти. Принимайте все меры противодесантной защиты как на берегу, так и внутри Крыма»...

Батов ответил:

«Борис Михайлович, обе стрелковые дивизии [в Крыму] укрепляют оборону побережья, 156-я несет охрану его юго-восточной части, от Керчи до Севастополя, а 106-я — на юго-западе, включая Евпаторийское побережье.

Против воздушных десантов мы выставили 33 истребительных батальона, созданных с активной помощью пограничных войск. В основном они из местных жителей, ядро составилось из коммунистов и комсомольцев. Эти батальоны контролируют железную дорогу Армянск — Феодосия и районы, удобные для посадки самолетов».

Через пару дней в штабе Батова стали приходить сообщения:

«Получены данные о высадке воздушного десанта на перевале дороги Симферополь — Алушта и близ дороги Бахчисарай — Севастополь. Тысячи десантников высаживаются с кораблей в районах Судака и Керчи». 

И тогда десятки тысяч солдат, пограничников и бойцов истребительных батальонов отправились на прочесывание берегов, лесов и гор. Но, как ни странно, командиры всех подразделений докладывали одно и то же: «Противник не обнаружен!» Никто нигде не видел ни одного десантника или хотя бы диверсанта.

Никаких немецких воздушных десантов летом 1941 г. не было не только в Крыму, но и на всём Восточном фронте. Лишь несколько небольших групп германских парашютистов десантировались в зоне действий групп армий «Север» и «Центр». Но это были разведчики-диверсанты из полка специального назначения «Бранденбург».

Теперь о «данных военно-морской разведки».

Андрей Платонов (капитан 1 ранга, доктор военно-морских наук) в своей книге «Борьба за господство на Черном море 1941–1944 гг.» (2010 г.) пересказал ряд сообщений, поступавших в Севастополь из Главного Морского штаба:

Так, в разведсводке от 1 июля было сказано, что «в ближайшее время через проливы в Черное море ожидается проход 6 итальянских миноносцев под болгарским флагом».

2 июля сообщалось о выходе из Босфора эсминца в сторону Бургаса, при этом национальность корабля не указывалась.

4 июля радиоразведка отметила работу итальянской радиостанции в Варне, из чего сделала вывод, что вышедший из Босфора эсминец «по-видимому, итальянский».

Сводка от 8 июля утверждала, что 3 июля в Бургас прибыли «два итальянских военных корабля с оружием, предназначенным для итальянского экспедиционного корпуса, действующего на советском фронте».

Это вообще дикий бред. Во-первых, откуда они вдруг появились в Чёрном море, их что, советские агенты не рассмотрели в Босфоре? Во-вторых, зачем везти оружие на боевых кораблях, нарушая статус

Черноморских проливов, когда гораздо удобнее на гражданских судах. В-третьих, итальянского экспедиционного корпуса в то время на советско-германском фронте не было.

Последний раз итальянские корабли появились в разведсводках из Москвы в середине сентября, когда война шла уже три месяца.

Не отставал от московских товарищей и разведотдел штаба Ч.Ф., во главе с 37-летним полковником Дмитрием Намгаладзе.

На 29 июня «по данным разведывательного отдела флота на Чёрном море действовали 7–8 германских подводных лодок. Из них три базировались на порт Созопол (Сизополь) в Болгарии».

В донесении наркому ВМФ 2 июля адмирал Ф.С. Октябрьский сообщил:

«Многими источниками подтверждено, что немцы организовали в порту Варна базу для своего флота. В городе, домах отдыха и санаториях размещено много немецких матросов. В городе создана сильная система ПВО. Залив заминирован.

Организована мощная береговая оборона. Ожидается прибытие из Германии большого количества торпедных катеров, а итальянцы собирались провести в Черное море свои эскадренные миноносцы под болгарским флагом.

Кроме того, точно установлено, что на Черноморском театре у наших ВМБ действует 10–12 немецких подводных лодок, и все они, видимо, базируются на болгарские порты Варна и Бургас. Имеются сведения о том, что подводные лодки противника базируются также и на Созопол».

На основании именно этого донесения на следующий день адмирал Н.Г. Кузнецов доложил в Государственный комитет обороны, что «порт Варна используется для базирования 10–12 немецких подводных лодок, действующих у наших берегов».

Дальнейшие донесения разведотдела штаба Ч.Ф. о подводных лодках противника выглядели следующим образом:

10 июля: «Немецкие подводные лодки скрываются от преследования со стороны советского флота в портах Болгарии».

12 июля: «По достоверным данным в судоремонтных мастерских в Варне собираются 4 германские подлодки».

15 июля: Разведотдел подтвердил эту информацию.

14 июля: Разведотдел «заметил» в Бургасе 2 итальянские подводные лодки.

17 июля: Разведчики установили, что из Италии в речной румынский порт Джурджиу прибыли две подводные лодки. А также вновь подтвердили свое сообщение о наличии в Варне германских подводных лодок.

22 июля: «Вверх по Дунаю на буксире проследовали 2 поврежденные германские подводные лодки».

4 августа: «По данным нашей разведки в Румынию прибыли 2000 немецких моряков с подводными лодками в разобранном виде».

10 августа: Разведотдел штаба флота подтвердил сборку в судоремонтных мастерских Варны трех германских подводных лодок.

6 сентября: По якобы скопированным отважным советским разведчиком записям наблюдателей болгарского пограничного поста № 38, с 22 июня по 31 июля 41 года вниз по Дунаю прошли 7 подводных лодок и 22 торпедных катера!

14 сентября: В Бургас снова прибыли немецкие подводные лодки в разобранном виде.

А вот что писал в мемуарах генерал-лейтенант П.И. Батов:

«Нам приходилось получать ориентировку преимущественно через штаб флота. У меня сохранились выписки из разведывательных и других штабных документов того времени. Чего тут только нет!

22 июня: в Констанце готовится десант, авиаразведкой обнаружены 10 транспортов противника, направление на Крым.

24 июня: на траверзе Шохе обнаружена подводная лодка; концентрация судов в районе Констанцы свидетельствует о подготовке десанта.

27 июня: итальянский флот проследовал через Дарданеллы в Черное море для высадки десанта в Одессе и Севастополе.

28 июня: подтверждается наличие в Констанце 150 десантных катеров»...

И всё это — выдумки! Подводные лодки и торпедные катера противника появились на Черном море только в мае — июле 1942 года*.

/* На понтонах по рекам и каналам доставили 6 малых немецких лодок (U-9, 18, 19, 20, 23, 24) типа IIB (по 279/328 т), а по железной дороге 6 итальянских сверхмалых лодок типа СВ (по 35/45 т) — СВ-1, 2, 3, 4, 5, 6.

Кроме того, итальянцы привезли 9 торпедных катеров типа MAS-500 по 29 тонн (№№ 566, 567, 568, 569, 570, 571, 572, 573, 576), а в октябре ещё два (MAS-574, 575) взамен затонувших MAS-571 и 573), и 5 сверхмалых (трехтонных) катеров-брандеров типа MTSM (№№ 204, 206, 208, 210, 216).

По Дунаю в июне — августе 1942 г. пришли в Румынию 6 немецких больших торпедных катеров (по 115 тонн): S-26, 27, 28, 40, 72, 102. /

Но выдуманная итало-немецкая угроза требовала немедленных ответных действий.

Поиск вражеских подводных лодок был начат с 15 часов 22 июня. В районе главной базы три пары гидросамолетов МБР-2 во взаимодействии с тремя группами сторожевых катеров осуществляли его ежедневно. При входе на внутренний рейд 4 сторожевых катера круглосуточно вели визуальное наблюдение: не покажется ли перископ подводной лодки. Они же прослушивали глубину шумопеленгаторами.

На внешнем рейде выставили противолодочные сигнальные сети. Вход на внутренний рейд в Севастопольской бухте защитили тремя линиями бонов, а линкор и пять крейсеров к утру 23 июня окружили противоторпедными сетями.

Командованию ВВС флота Октябрьский приказал осуществлять дальнюю воздушную разведку: утром по маршруту Сулина — Констанца — Босфор — Зонгулдак, вечером — по маршруту Зонгулдак — Босфор.

Командиру Новороссийской ВМБ он приказал два раза в сутки осуществлять ближнюю воздушную разведку в радиусе 70 миль (130 км) от базы, и один раз в сутки дальнюю — до турецкого Синопа.

Командиру Батумской ВМБ поручил воздушную разведку до траверза турецкого порта Трабзон — тоже дважды в сутки.

Вечером 22 июня в море вышли 12 советских подводных лодок. Штаб флота определил каждой из них участок боевого патрулирования. Три лодки (Щ-205, Щ-206, Щ-209) ушли к берегам Румынии и Болгарии, одна к турецкому порту Самсун, 8 остальных патрулировали на подступах к Одессе, Севастополю, Керчи, Новороссийску, Батуми.

В дозоры возле берегов Крыма и Кавказа высылали не только подводные лодки, но и тральщики, а также сторожевые катера.

В своем дневнике адмирал Октябрьский отметил:

«28 июня. В.Г. Фадеев докладывает, что вчера между 8–10 часами его катера-охотники уничтожили одну подводную лодку противника в районе главной базы. Признаки: подводные взрывы на месте бомбежки, масляные пятна, сильное травление воздуха.

А сегодня вечером, около 20:30, наблюдали на вест от Херсонесского маяка большой столб воды, фонтан (травился воздух), и слышен был сильный взрыв, по-видимому, мины на нашем минном поле. Что-то много подводных лодок противника в районе главной базы.

Доложили, что ночью с 28 на 29.06 подводная лодка М-33, возвращаясь с позиции, в 40 милях на норд-вест от Херсонесского маяка, в 5 кабельтовых от себя обнаружила подводную лодку противника. Командир заметил искрение, по-видимому, выхлоп из дизеля, а когда развернулся для атаки, лодка погрузилась. Долго думал и упустил время. Говорит, думал — своя.

Начальник штаба с разведотделом (Елисеев И.Д., Намгаладзе Д.Б.) доложили (часть этих данных дает наша военная разведка):

- Идет сосредоточение транспортов на Анатолийском побережье, до 40 единиц.

- В Болгарии в Варне насчитывается до 2000 немецких матросов.

- В Варну скоро прибывает более 30 немецких торпедных катеров.

- В Констанце сосредоточиваются десантные понтоны.

- Босфор прошло большое количество подводных лодок (вошли в Чёрное море).

- В Констанцу доставлено из Германии большое количество морских мин.

- Немцы организовали свою ВМБ, помимо Констанцы, и в Варне.

- Турки продолжают пропускать через проливы немецкие военные корабли, идущие в Чёрное море.

Далее снова процитируем «Хронику...»:

«13 июля нарком Кузнецов предупредил Военный совет Черноморского флота, что на Чёрном море возможны активные действия противника, поэтому оборона побережья на ближайшие дни должна считаться основной задачей Черноморского флота».

И что было делать Октябрьскому? Московское начальство требует, чтобы флот защищал берега от десантов, разведчики докладывают о «шестимоторных самолетах» с парашютистами, самолёты и корабли сообщают многочисленных вражеских подводных лодках.

Сообщения из Москвы об угрозе вражеских десантов поступали и позже. Так, 17 августа начальник МГШ адмирал И.С. Исаков послал Октябрьскому директиву, где говорилось:

«По агентурным данным, немцы готовят десант в Крым из румынских и болгарских портов, десант будет поддержан авиацией, действующей из района Николаева».

13 сентября заместитель начальника МГШ сообщил Военному совету Ч.Ф., что в Бургасе (Болгария) находились 6 транспортов, 20 000 немецких солдат и значительное количество артиллерии.

Атмосфера постоянного ожидания вражеских надводных и подводных армад, постоянно накаляемая московским и севастопольским начальством, давала о себе знать.

Так, днем 8 июля 1941 г. гидросамолёт-МБР-2, осуществлявший поиск вражеских подводных лодок, атаковал свою лодку М-52, стоявшую в дозоре у Новороссийска.

Утром 14 июля у Новороссийска в районе мыса Утриш транспорт «Кубань» пытался протаранить итальянскую подводную лодку, которая оказалась советской М-51, сменившей М-52.

23 сентября в 20:44 в 20 милях от Севастополя подводная лодка М-111 выпустила торпеду в итальянский крейсер. Вернувшись на следующий день в Севастополь, командир лодки старший лейтенант А.А. Николаев узнал, что торпеда прошла мимо, и что итальянский крейсер оказался советским военным транспортом «Восток».

Потерь в этих трех случаях не было исключительно из-за безграмотных действий моряков. Но они хорошо иллюстрируют бестолковость и нервное состояние командиров кораблей, задерганных начальством.

Филиппу Октябрьскому сильно не хватало ума для того, чтобы понять нелепость германо-итальянских «страшилок», выдуманных московскими начальниками (Кузнецовым, Исаковым и прочими), а также «лучшей в мире» советской разведкой. Вместо этого он и его штаб пытались воевать с несуществующим противником. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Вот и рейд на Констанцу 26 июня был запланирован и осуществлен с целью уничтожения транспортных судов противника с десантом. Никаких баков с горючим, их придумали задним числом. Но, как сказано выше, в порту упали всего два снаряда, остальные улетели к городскому железнодорожному вокзалу. И транспортов с десантом там не было.

А потери флота от бомб, мин и пушек немецких самолётов, а также от своих собственных мин и торпед были вполне ощутимыми.

В 1941 г. погибли:

Лёгкий крейсер «Червона Украина», лидер «Москва», эсминцы «Фрунзе», «Совершенный», «Быстрый». Подводные лодки: М-34, М-54, М-58, М-59, Щ-204, Щ-206, Щ-211, С-34. Канонерские лодки «Красная Армения» и «Рион». Тральщики Т-484, 485, 487, 497, 504, 507. Торпедные катера ТКА-12, 21, 24, 74, 85, 105, 145, У-2. Сторожевые катера СКА-11, 12, 22, 24, 34, 56, 68, 94, 121, 131. Итого 21 боевой корабль и 18 катеров. Плюс к ним несколько вспомогательных судов, а также более 30 шаланд, шхун и транспортов.

И всё это при полном отсутствии вражеского флота на море!

• Назад
• Вперед