Еще раз о Цусиме часть 2 - 25

Тем временем противник, воспользовавшись ничтожно малой разделяющей нас дистанцией, успешно обстреливал нас; был ранен наш радист Безнадежный, весь его расчет был перебит. Другой снаряд попал в кожух машинного отделения, повредил все паровые магистрали котла № 4 и взорвался в бункере. Котел отключили, но тут же был пробит коллектор котла № 3, ошпарив всех, кто там находился. Практически, потеряв кормовую котельную, эсминец сбросил скорость до 16 узлов, между тем противник, взяв нас в два огня, отрезал нам возможность дальнейшего хода, положив конец этой безумной гонке.

С этого момента снаряды стали падать один за другим, калеча наш «Громкий». Появилась дыра в погребе 75-мм снарядов, вода стала заполнять отсек, отрезав нас от нашего боезапаса. Вспыхнула каюта командира, но была быстро потушена благодаря решительности мичмана Шелашникова. Кормовой снарядный погреб был затоплен через образовавшуюся дыру. Генератор № 1 был выведен из строя снарядом, но брешь в машинном отделении заделали койками, и турбонасос справлялся с откачкой воды из отсека генератора № 2 машинного отделения. Но упал новый снаряд и окончательно затопил этот отсек, убив при этом всех подносчиков снарядов. С этого момента мы полностью лишились боезапаса и стреляли только теми снарядами, которые были на палубе. Пулеметы, 47-мм орудиям 1, 2 и 3 были разбиты, а у 75-мм орудия большим осколком был разбит механизм подъема. Продолжали отбиваться от врага двумя 47-мм орудиями. Мы потеряли также много людей: японские снаряды разрывались при любом касании на мелкие осколки. Около 12 часов снаряд попал в регуляторный клапан котла № 2 (поэтому у нас остался только котел № 1, давление в котором упало до 75 фунтов).

Теперь люди ждали удобного момента, чтобы спуститься в кочегарку и помочь восстановлению больного котла. Все водонепроницаемые отсеки кроме машинного отделения и кочегарок были затоплены (у нас было восемь пробоин в подводной части). Эсминец осел на один-два фута и приобрел все более выраженный крен на правый борт. Вскоре командир приказал надеть спасательные жилеты.

Когда было сбито орудие № 5, а для № 4 оставалось несколько снарядов, наш командир, учитывая наши потери в людях, стал опасаться, что японцы могут пойти на абордаж и захватить корабли.

Тогда через лейтенанта Паскина он передал мне приказ открыть кингстоны, пока мы движемся в направлении цусимского берега; сам остров Цусима был виден в восьми милях расстояния.

Мы с машинным кондуктором Петровым и квартирмейстерами Кагушевым и Штенниковым выломали проточные трубы конденсатора, а потом я открыл кингстоны в машине и кормовом котельном отделении. Я приказал поддерживать носовому котельному отделению пар, чтобы мы могли дотянуть до берега и хотя бы оставаться на ходу, пока не кончится бой. Когда вода стала подниматься, я отпустил машинную команду и доложил командиру, что дестройеру скоро конец. «Громкий» оседал все ниже и ниже, медленно двигаясь к берегу и продолжая стрелять из единственной пушки.

Противник не решился взять нас на абордаж. Он приблизился на 400 ярдов и, стоя позади нас, засыпал нас снарядами. Именно сейчас мы несли самые большие потери. Лейтенант Паскин был тяжело ранен снарядом, разорвавшимся на полуюте. Противник сбил кормовой флаг, и мичман Потемкин, управляющий огнем нашего последнего орудия, приказал поднять стеньговый флаг на мачту, дабы японцы не подумали, что мы сдаемся. Это было сделано сигнальщиком Скородумовым.

Боясь, как бы сигнальная книга не попала в руки врага, мы с сигнальщиком направились в штурманскую рубку; там все книги уже были выброшены за борт, сигнальщик в моем присутствии бросил в воду и тетрадь, принадлежавшую судовому боту, привязав к ней кусок угля. В этот момент я потерял сознание, контуженный разрывом снаряда.

Командир (капитан 2-го ранга Георгий Фёдорович Керн),  стоявший на мостике, ожидал подходящего момента. Когда «Громкий» осел в воду настолько, что оставалось только один-два фута свободного борта, он дал команду: «Спасайся каждый сам!». В это время, придя в себя, я заметил, что эсминец наш сильно кренился, но все еще двигался вперед, а часть команды, уже была в воде, в спасательных поясах; люди хватались за полуразбитый вельбот. Другие вопреки приказу оставались на корабле, но по одному или парой прыгали через борт.

Миноносец «Громкий» — эскадренный миноносец типа «Грозный» Второй Тихоокеанской эскадры, геройски погибший в Цусимском сражении. Год спуска на воду:1903, Водоизмещение: 350т, Скорость: 26 узлов, Вооружение:2 минных аппарата, одно 75мм и 5 - 47мм орудий

С мостика меня окликнул командир: он просил меня прыгать за борт, ведь эсминец в любой момент может пойти на дно, а японцы с 300 ярдов осыпают нас смертоносным дождем снарядов. Командир Керн показал на спасательный пояс, который был на нем, и сказал, что он последним оставит судно. В этот момент в мостик попал снаряд. Командир и мичман Шелашников были убиты на месте, а я был сбит в воду покачнувшейся первой трубой. Очутившись в воде, я хотел дотянуться до корабля, но волны для меня оказались слишком большими. Японские эсминцы немедленно прекратили огонь, и каждый из них спустил шконку, чтобы помочь русским, цеплявшимся в воде за вельбот. Доплыв до вельбота, я приказал всем легко раненным плыть за мной, помогая друг другу, к японскому дестроеру и оставить вельбот для тяжело раненных.

К нам подошли японские шлюпки, но я не дал им спасать людей, я упросил японцев подойти к еле видимому теперь уже «Громкому», который все равно уже тонул и не мог быть взят как приз. Японцы подошли к эсминцу и сняли тяжело раненного лейтенанта Паскина, раненого мичмана Потемкина и смертельно раненного фельдшера Боровикова.

Почти тотчас же «Громкий» накренился на правый борт и пошел ко дну, с Андреевским флагом, развевавшимся на фок-мачте.

Нас подобрал дестроер «Сирануи» и высадил в городе Кети на острове Цусима, а затем все, кроме тяжело раненных, были отправлены в Японию. На этом эсминце нам не разрешали спускаться вниз, но все равно мы узнали, что у них было трое убитых и семеро раненых. Эсминец имел несколько надводных дыр и две подводные пробоины. На правой машине был выведен из строя один цилиндр вследствие осколков, попавших в его золотниковый механизм. По-видимому, весь этот урон был нанесен нашими 47-мм пушками. Мостик был защищен пеньковым тросом. Торпед в торпедных трубах не было».

Из этого боя русского эсминца с аналогичными японскими следует одна интересная деталь: «Громкий» в ходе боя держал такую же скорость, как и его японские преследователи, хотя в соответствующих справочниках ему приписывали скорость всего 26 узлов против 30 узлов у японцев.

Эффективность огня «Громкого» засвидетельствована японским официальным отчетом: «Противник сражался мужественно. Когда нашим огнем сбивался его флаг, он немедленно водружался на место. Позднее он искусно запустил торпеду, которой наш «Сирануи» смог избежать лишь с большим трудом. Снаряды его хорошо целились: «Сирануи» получил 20 попаданий. Правая машина и рулевое управление дестроера были выведены из строя, поэтому он лишился управления. Дестроер попал в тяжелое положение, будучи вынужден вести бой, кружась на одном месте. На «Сирануи» вражеским огнем четыре раза сбивался флаг.

В то время как «Громкий» отбивался от своих преследователей, последний из кораблей береговой обороны,

входивших во 2-ю эскадру, был обнаружен японскими броненосными крейсерами. Это был «Адмирал Ушаков», который ночью как-то отбился от остальных кораблей и шел теперь самостоятельно на Владивосток. В 5 часов дня японские крейсера догнали его и просигналили: «Ваш флаг-офицер сдался. Предлагаем сдаться и вам».

Но не такие люди были офицеры «Ушакова», чтобы принять подобное предложение, и команда их была хорошо выучена. В 5.10 они открыли огонь.  Однако, имея преимущество в скорости, японцы поддерживали дальность, с которой могли совладать только 10-дюймовые орудия «Ушакова». После 30 минут неравного боя русский командир приказал открыть клапана затопления. Японцы продолжали расстреливать броненосец, и в 5.48 корабль затонул.

Владимир Николаевич Миклуха (9 мая 1853 — 15 мая 1905), (погиб в сражении в Цусимском проливе) — русский морской офицер, капитан 1-го ранга (родной брат великого русского ученого Миклухи-Маклая)

Команда «Ушакова» была настолько дисциплинированна и покинула судно так организованно, что после нескольких часов пребывания в воде выжили и были спасены 339 человек из полного списка 440.

Из русских крейсеров «Светлана» перестала существовать после встречи с двумя вражескими крейсерами 15 мая. Старый «Дмитрий Донской» оказал неожиданно сильное сопротивление двум крейсерам и четырем эсминцам, но потом все-таки вынужден был открыть кингстоны близ острова Мацу.

«Дмитрий Донской» — российский океанский броненосный крейсер (полуброненосный фрегат), головной в серии из двух кораблей (второй — «Владимир Мономах»). Спущен на воду 18 августа 1883 года, в строй вошёл осенью 1885 года. Водоизмещение - 5800т, длина - 90м , ширина - 15,8м, осадка - 7м, скорость - 16уз, экипаж – 515 человек из них 23 офицера.

• Назад
• Вперед