В.В.Григорьев - Григорьев30
- Опубликовано: 11.10.2006, 06:00
- Просмотров: 661309
Содержание материала
Прорыв в ПинскВсе эти дни, чем бы ни приходилось заниматься, не оставляли мысли о Пинске.Еще с момента выезда с Березины карта района Пинска постоянно была у меня под рукой. Впрочем, надобность заглядывать в нее возникала уже редко: в памяти успело прочно впечататься своеобразное расположение старинного города, стоящего между трех рек — Пины, Припяти и Ясельды — и непроходимых болот. Отчетливо представлять это помогали впечатления, оставшиеся от недельного пребывания тут четыре года назад.Некогда Наполеон сказал, что военному человеку полезно присматриваться ко всякому незнакомому городу: не исключено, что когда-нибудь придется его брать. При знакомстве с Пинском в июне 1940 года мне не приходило в голову что-либо подобное. Но теперь оказалось полезным то, что я обследовал тогда довольно обширный Пинский порт, походил на катере и по Припяти, и по Пине. На Ясельду, правда, времени не хватило.Характер местности позволял сухопутным войскам наступать на Пинск только с востока и северо-востока, вдоль шоссе и железной дороги, — на остальных направлениях путь преграждали болота. По воде же можно было подойти к нему с юга, иначе говоря — с тыла, что могло существенно облегчить овладение городом.Стало уже обычным, что мы, не ожидая указаний штаба армии или фронта, сами готовили предложения о том, как использовать силы флотилии в предстоящих операциях. Разработкой таких предложений по Пинску наш штаб занимался с первых дней наступления на Припяти. Колчин с энтузиазмом воспринял идею высадки десанта непосредственно в городе. За пару ночей — днем надо было заниматься текущими делами — мы вместе обдумали и проверили расчетами зародившийся план.Пополнявшаяся все это время флотилия должна была выйти на подступы к Пинску, имея в двух бригадах более 90 вымпелов (в том числе 21 бронекатер). Но в нашем плане отводилась важная роль и боевым единицам, пока еще не подошедшим к фронту, — дивизиону новых плавбатарей. Переход из Киева — около тысячи километров против течения — давался батареям, очень тихоходным и не рассчитанным на длительные плавания, труднее, чем мы ожидали, и дивизион двигался крайне медленно. А без дальнобойных 100-миллиметровых морских орудий, необходимых для поддержки десанта, высаживаемого в глубине расположения противника, наш план мог оказаться неосуществимым и даже гибельным. «Подоспеют ли плавбатарей?» — это волновало весь штаб.8 июля, за день до освобождения Лунинца, капитан 2 ранга Колчин отправился к начальнику штаба 61-й армии с надлежаще обоснованным предложением включить в готовившийся приказ на овладение Пинском прорыв наших кораблей за линию фронта для высадки в черте города стрелкового полка с последующей переброской еще одного полка на захваченный плацдарм. Генерал-майор Пулко-Дмитриев отнесся к нашему предложению весьма заинтересованно. Предложение о десанте было принято. Из полученного в ночь на 11 июля приказа командарма Белова мы узнали, что главный удар — вдоль железной и шоссейной дорог и с обходом Пинска с севера — нанесут дивизии правого фланга армии, в том числе 23-я и 397-я, переправленные через Припять нашими кораблями. А в десант, становившийся неотъемлемой составной частью плана взятия города, назначались два полка 415-й стрелковой дивизии полковника П. И. Мощалкова.До высадки десанта оставалось меньше суток. На исходе ночи командирам обеих бригад флотилии был вручен боевой приказ, определявший их конкретные задачи. И уже после этого поступила радиограмма командира дивизиона плавбатарей капитана 3 ранга К. В. Максименко, подтверждавшая, что к утру дивизион подойдет к фронту. Что значило это донесение, какой камень свалился с сердца у меня, члена Военного совета и начальника штаба, объяснять не нужно.Со стоянки «Каманина», замаскированного в устье Ясельды, Припять просматривалась вниз по течению километра на три. Когда с вахты доложили, что батареи показались из-за изгиба реки, мы с Боярченко поспешили на полуглиссере им навстречу. Похожие издали на громоздкие серые утюги, пять батарей медленно шли кильватерной колонной. Низкие борта сливались с темной, не освещенной еще солнцем водой, и казалось, что плывут одни орудия — длинноствольные, как на эсминцах, с широкими броневыми щитами. Как нужны были нам эти пушки, способные бить на двадцать с лишним километров!