Адмирал И.С. Исаков - 42
- Опубликовано: 02.01.2013, 11:30
- Просмотров: 397136
Содержание материала
Стену вокруг Ленинграда уплотнял и адмирал Исаков — в самые опасные для города месяцы. Его место — Смольный. Но — только в паузах между поездками, походами, полетами. Его касается все на дальних и ближних водных рубежах: и оборудование самой ближней восточной позиции под командой адмирала Ралля, и расстановка кораблей по диспозиции обороны ленинградского взморья и устья Невы, и артиллерийская защита города по требованию армий на сухопутном обводе — именно огонь кораблей остановил фашистов на Пулковских высотах и сорвал все штурмы с ходу.
Ралль Юрий Фёдорович (29.03 (10.04).1890—16.09.1948) Военачальник, вице-адмирал (1941).участник Великой Отечественной войны.
«Три раза пытался тебе писать с оказией и три раза не смог,— на клочке бумаги где-то второпях пишет он в конце августа жене,— такая работа. Писать о ней нельзя и незачем. Писать о ненависти к врагу некогда, читай в газетах, в письмах непосредственно пострадавших. Писать о моей вере в победу — ты о ней знаешь. От приезжающих знаю, что ты в пекле бываешь худшем, чем я. С гордостью показываю приказ о твоем бесстрашии. Будь сильна. Все, что могу сказать — работаю так, как работал всегда как надо работать в военное время, или, вернее, сколько меня хватает. Здоров. Силы есть. Иногда удивляюсь — откуда. Если мечтаю, то о том, когда можно будет работать по восстановлению разрушенного и работать вместе...»
Откуда только являлись силы у людей всех возрастов в невероятно тяжелом сорок первом? В Ручьях важное строительство под угрозой захвата— Исаков знает: нельзя там ничего оставить немцам,— он спешит к Афанасьеву, начальнику строительства, с которым поднимал в 1933 году корабли по ступеням Повенчанской лестницы Беломорканала, и помогает ему предотвратить беду. С Боголеповым, своим «крестным» в штабе Черного моря, готовит по приказу Жукова на Ладожской флотилии отчаянные десанты — только бы остановить, задержать продвижение. После пожара на Бадаевских продовольственных складах создает базу в Осиновце для будущей кормилицы Ленинграда — «дороги жизни». Он и в Кронштадт поспевает в день зловещего «звездного налета», когда крепость бомбили больше двух сотен самолетов и «Марат» под бомбами потерял нос;
Линкор «Марат» лежит на дне кронштадской гавани с оторванным носом (фото с немецкого самолета)
а вечером, после налета, спешит в Ленинград, в Смольный, но попадает туда только глубокой ночью — быстроходный катер в опаснейшем месте выскакивает на мель и адмирал со своими спутниками, изготовив личное оружие, ждет другого судна...
В Смольном не до сна — очередь неотложных встреч, дел, переговоров. Приходит перед рассветом Карпов, он только что оттуда, с запада, форсировал минные поля, спасал тонущих с госпитального судна «Сибирь», его нельзя не выслушать, надо принять.
Теплоход ''Сибирь'' (транспорт ''ВТ-514'')СИБИРЬ (с июля 1941 г. "ВТ-514") Водоизмещение 5360 т. Размерения 104 х 14.65 х 5.7 м. ГЭУ дизельная, 1766 л.с. Скорость 11.2 узла. Грузо-пассажирский рефрижераторный теплоход типа "Алексей Рыков". Построен в 1930 г. ("Северная верфь", Ленинград). Мобилизован 22.06.1941 г. и включен в состав КБФ в качестве транспорта. 20.08.1941 г. тяжело поврежден германской авиацией у о. Родшер, на переходе в Кронштадт был повторно атакован авиацией противника, получил дополнительные повреждения и затонул в р-не о. Сескар. 1.09.1941 г. исключен из списков судов ВМФ.
Но время, время... «Надеюсь, не чаи будем распивать...» Не будь Карпов умницей — обиделся бы смертельно. Но кто в ту ночь и в ту осень не понимал, как дорога минута. Время такое — война берет за горло, торопятся оба: за пять минут надо успеть сказать только то, чего Исаков ни от кого другого не услышит. Карпову утром в поход, а Исакову — в Москву, на самолете туда и обратно через линию фронта — всего на шесть часов, из них тридцать минут для семьи.
Так изо дня в день — самолет, катер, канонерка, машина, даже дрезина и паровоз, чтобы выбраться из разбомбленного состава к цели, не теряя минуты.
Снова воевал под Шлиссельбургом. Теперь не командир «Кобчика», а представитель Ставки и член Военного Совета фронта, как потом под Краснодаром, в Керчи, на Тамани, в Новороссийске и в Закавказье. Невскую Дубровку и Шлиссельбург еще помнят вдовы, сироты и выжившие: пекло. Из одного маячного домика Исаков ушел за час до уничтожения всего живого. В другом месте — на батарее — захватила бомбежка. Контужен, слух на левое ухо потерян навсегда — потом острил, что может не слушать пустомель, заткнув только одно ухо... И все же легко отделался: под свистящей бомбой молоденький адъютант Коля Петров втолкнул в землянку. Жаль, оставил его в Туапсе, когда год спустя помчался на перевал Гойтх...
Стал ли после Шлиссельбурга осторожнее? Нет, не стал, хотя и уверял Ольгу Васильевну, что «благоразумен до уныния». Какое там благоразумие — Смольный тоже под прицелом. Даже все дворцы и музеи Ленинграда были нанесены на карту бомбежки как цель — я сам видел такую карту в фашистском журнале под наглым названием «Бомбен ауф Ленинград» и опубликовал ее в «Красной звезде» как иллюстрацию к своей корреспонденции...
Карта бомбардировки Ленинграда