11 «Сибиряков», «Дежнёв» и «Адмирал Шеер»

«Сибиряков», «Дежнёв» и «Адмирал Шеер»

Анатолий Ефимович Тарас

С осени 1941 г. в Мурманск и Архангельск начали приходить конвои транспортных судов с грузами, поставляемыми по соглашению о ленд-лизе*. Для руководства силами, действовавшими против них, высшее командование Кригсмарине создало Морское командование «Север» (Marinekommando Nord), которое возглавил контр-адмирал Оскар Кумметц (Oskar Kummetz; 1891—1980)**. Его штаб находился в норвежском порту Нарвик.  
/*. Первый конвой прибыл из Великобритании в Архангельск 31 августа 1941 г./
/** С 1 апреля 1942 г. О. Кумметц стал вице-адмиралом. Войну он закончил в чине генерал-адмирала. /

План операции «Земля чудес»

В мае – июне 1942 г. штаб «Норд» разработал план операции с целью прекращения судоходства по Северному морскому пути (СМП). Немцы ошибочно полагали, что основной морской маршрут доставки грузов в СССР из США и Канады проходит с Дальнего Востока вокруг мыса Дежнёва, через четыре моря (Чукотское, Восточно-Сибирское, Лаптевых и Карское), далее через пролив Вилькицкого в Амдерму и Архангельск. На самом же деле грузы из западных портов Северной Америки доставляли во Владивосток, Магадан и в Петропавловск-на-Камчатке.  
Главную роль в операции, получившей название «Земля чудес» (Wunderland) должны были сыграть тяжёлые крейсера «Адмирал Шеер» и «Лютцов» (ранее именовавшийся «Дойчланд»). Однако «Лютцов» в июне пропорол днище о подводную скалу и надолго стал в ремонт.
Остался «Шеер». Его командиром в это время был уже не Теодор Кранке, а капитан 1-го ранга Вильгельм Меендсен-Болькен (Wilhelm Meendsen-Bohlken; 1897—1985).
Он получил конкретное задание: прервать движение советских и союзных судов в акватории длиной около 800 км: от пролива Вилькицкого и Карских ворот до условной линии порт Диксон (на Таймыре) – мыс Желания (на Новой Земле). Штаб «Норд» полагал, что это прекратит доставку грузов с Дальнего Востока по СМП до конца 1942 г.
Штабисты были уверены в том, что советский Северный флот ввиду своей малочисленности и отсутствия в нём крейсеров не сможет помешать рейду. По их мнению, главным препятствием станет непредсказуемая погода. Поэтому в ходе операции, рассчитаной на месяц, гидросамолёты дальнего действия и подводные лодки будут вести не только поиск конвоев, но и ледовую разведку.
Кроме того, для метеорологического обеспечения операции на острове Шпицберген и на острове Земля Александры (в западной части архипелага Франца-Иосифа) были созданы секретные метеостанции, оснащённые мощными радиопередатчиками.   
В начале августа 1942 г. в Берлине получили сообщение из Токио, что 1 августа через Берингов пролив прошёл советский конвой в составе 4-х ледоколов и 19 грузовых судов. Появление его в Карском море немцы ожидали примерно 22 августа, что было ошибкой, связанной с непониманием всей сложности плавания по Севморпути.  
Этот конвой назывался ЭОН-18 (экспедиция особого назначения). Он состоял из 11 кораблей (2 ледокола, 6 транспортов, лидер «Баку», эсминцы «Разумный» и «Разъярённый»), а не 23-х. И появился он в проливе Вилькицкого на целый месяц позже.
В ходе подготовки операции 5 гидросамолётов дальнего действия BV 138C-1 вели разведку (при этом два были потеряны в результате аварий). Один из них 15 августа обнаружил крупный конвой, идущий из Архангельска на восток, к проливу Вилькицкого, куда он должен был придти тоже около 22 августа. Появилась возможность перехватить в довольно узком проливе и уничтожить сразу два конвоя*.
/ Наименьшая ширина пролива Вилькицкого между полуостровом Таймыр и островом Большевик (архипелаг Новая Земля) – 56 км, длина – 130 км. /
 

Гидросамолёт-разведчик «Blohm & Voss» BV-138C1
 

Действия подводных лодок

Разведку ледовой обстановки и конвоев севернее и восточнее мыса Желания вели подводные лодки U-601, U-251, U-255.  
U-601 в ночь на 1 августа торпедами потопила пароход «Крестьянин» (2513 брт), который шёл без груза из Малых Кармакул в Хабарово*.  
/* Малые Кармакулы — метеостанция на острове Южный в архипелаге Новая Земля.
Поселок Хабарово (до 1941 г. Никольское) находился на Югорском полуострове, возле сопки Хабариха, на берегу пролива Югорский шар. С марта 1941 г. органы НКВД силами «зэков» начали строить здесь порт и от него железную дорогу в Воркуту. Ничего из этого не вышло, только погубили много людей. Сейчас никакого посёлка там нет. /      
Днём 24 августа северо-восточнее острова Вилькицкого U-601  потопила торпедой шедший без охраны пароход «Валериан Куйбышев» (2332 брт), а обстрелом из пушки — буксируемый им портовый буксир «Медвежонок». Вместе с ними погибли все, кто был на борту (на «Куйбышеве» – 42 человека).  
U-255 утром 25 августа обстреляла метеостанцию на мысе Желания. В результате обстрела сгорели несколько зданий, но радиостанция уцелела. Этот обстрел сыграл роль отвлекающего фактора, поскольку командование Северного флота приписало его надводному кораблю противника.  
Ещё две подводные лодки (U-209, U-456) отвлекали на себя внимание Беломорской военной флотилии.
U-209 утром 17 августа возле острова Матвеева атаковала торпедами и артогнём караван (5 судов), шедший рейсом в интересах НКВД из Хабарово в Нарьян-Мар, что на реке Печора (этот небольшой город центр Ненецкого национального округа).
Были потоплены две баржи: одна с заключёнными и конвоирами, другая с имуществом, а также буксир «Комилес». Буксир «Комсомолец» охваченный пожаром выбросился на берег и сгорел. Из 328 человек с этих судов спаслись только 23. Буксир «Норд» успел скрыться.
Утром 28 августа U-209 обстреляла радиостанцию в Ходоварихе*. Сгорели несколько домов, но радиостанция не пострадала.  
/* Ходовариха – маленькая метеостанция на мысе Русский Заворот в Ненецком округе. Это несколько небольших деревянных домов. Совершенно дикое место! / 

Камуфлированный «Адмирал Шеер» в районе Нарвика (1942 г.)

Камуфляж «Адмирала Шеера» летом 1942 г.  
 

Начало операции

15 августа U-601, находившаяся возле северной оконечности Новой Земли, передала в штаб сводку о состоянии льдов. Она была благоприятной, что позволило «Адмиралу Шееру» начать поход. Вечером 16 августа он вышел из фиорда возле Нарвика.  
В ночь на 19 августа в районе к северу от Новой Земли крейсер встретился с подводной лодкой U-601. От неё командир крейсера узнал, что ледовая обстановка здесь сложная, а судоходство отсутствует.
Как выяснилось после войны, немцы считали, что существует судоходный маршрут вдоль западного берега Новой Земли, вокруг мыса Желания и далее к проливу Вилькицкого. Поняв эту ошибку, Мееендсен-Болькен утром 19 августа повёл корабль от мыса Желания к острову Уединения, чтобы оттуда идти в пролив Вилькицкого, но встретил труднопроходимый лёд.
Тогда он приказал пилотам корабельного гидросамолёта «Арадо-196» провести ледовую разведку. Получив от них информацию, днём 20 августа крейсер взял курс к полуострову Таймыр.
Днём 21 августа, когда «Шеер» преодолевал рыхлый лёд, поступило сообщение с гидросамолёта о конвое. Наблюдатель доложил, что северо-восточнее острова Кравкова находится конвой, состоящий из 9 пароходов и двухтрубного ледокола. От крейсера до конвоя примерно 60 миль (110 км), он идёт встречным курсом, на юго-запад.
На самом деле это был 3-й арктический конвой, двигавшийся в противоположном направлении (!), из Архангельска на Дальний Восток. Он состоял из 8-и сухогрузов и 2-х танкеров в сопровождении ледокола «Красин». Названия судов: «Аркос», «Двина», «Комсомолец Арктики», «Мироныч», «Моссовет», «Чернышевский», «Щорс», «Эльна-2», «Азербайджан» и «Донбасс». (22 августа к конвою присоединились британский танкер «Hopmound» и ледокол «Ленин»).  
 

В. Меендсен-Болькен
 

Конвой шёл без охраны, так что немцы утопили бы все суда. Но для этого надо было найти их, что «Шееру» не удалось из-за ошибки наблюдателя гидроплана в определении курса конвоя, а при следующем вылете гидроплан попал в густой туман и быстро вернулся.  
Меендсен-Болькен решил ждать появления конвоя возле банки Ермака, используя радиолокатор для заблаговременного обнаружения судов. Но ни 21, ни 22 августа конвой не появился.
Радисты слышали переговоры судов, радиопеленгатор указывал северо-восток, стало ясно, что лётчики ошиблись. Крейсер медленно (из-за плохой видимости и встречавшихся льдов) двинулся к архипелагу Норденшёльда. Радиоперехват и пеленгация судовых предатчиков показывали, что конвой идёт со скоростью 5 узлов (9,2 км/ч).  
 

Один из многих десятков северных конвоев   
 

Утром 22 августа гидроплан провёл разведку ледовой обстановки, показавшую, что проход от архипелага Норденшёльда до пролива Вилькицкого возможен. Возле одного из островов Фирнлея наблюдатель гидроплана заметил небольшое судно (это был гидрограф «Якутия»). Немецкий гидроплан видели и с «Якутии», и с метеостанции на островах Гейберга, но приняли его за самолёт советской полярной авиации*.
/* Острова Акселя Гейберга, это 3 острова в Карском море между полуостровом Таймыр и Северной Землёй. /  
А конвой удалось снова найти с воздуха лишь 23 августа после полудня на якорной стоянке в южной части пролива Вилькицкого, к юго-западу от острова Гелланд-Гансена.
Хотя конвой еле полз, перехватить его было непросто из-за сложной ледовой обстановки и трудностей в ориентировании. Периодически появлялся туман, сокращавший видимость до 100 метров. За 23 и 24 августа «Шеер» прошёл на восток до острова Русский и попытался обойти его с северной стороны, но 24-го попал здесь в ледяной плен. Позже один член экипажа крейсера вспоминал:
«Мы не знали, что делать, кругом было белое поле, большие куски льда давили на крейсер, мы ждали, что он вот-вот треснет, как скорлупа».
Однако перемена ветра позволила крейсеру выйти на рыхлый лёд и даже продолжить преследование конвоя. Но увеличить скорость не получилось, иногда корабль преодолевал за час всего 2 километра. А утром 25 августа вернувшийся из разведки гидросамолёт неудачно сел на воду и получил серьезные повреждения. Пришлось расстрелять его из зенитной пушки. С потерей средства воздушной разведки исчезла надежда найти конвой. Он повернул на юго-запад, к порту Диксон.
Так 3-й арктический конвой избежал гибели. Он 31 августа прибыл в порт Тикси (в заливе Буор-Хая моря Лаптевых), а 8 сентября дошёл до бухты Амбарчик (на западном берегу Восточно-Сибирского моря), но дальше не смог пройти из-за тяжёлых льдов.

Потопление парохода «Александр Сибиряков»

Путь в западном направлении для «Шеера» оказался легче, так как ледовая обстановка улучшилась. Около полудня 25 августа в 12—14 милях (22—26 км) от острова Белуха с крейсера заметили советский пароход. Это был «А. Сибиряков», совершавший рейс из порта Диксон на Северную Землю с грузом горючего, провианта и материалов для полярных метеостанций. На нём кроме команды находились моряки-артиллеристы, а также пассажиры (строители и персонал полярных станций), всего 99 человек.
Днём раньше, 24 августа, британский военный представитель в Архангельске сообщил в Главное управление Севморпути о том, что по данным британской разведки в Карском море может находиться немецкий военный корабль. Однако руководство СМП никакого предупреждения в Диксон и на советские суда не послало. Поэтому встреча с вражеским крейсером стала для «Сибирякова» полной  неожиданностью.
Дальнейшие события долгое время были известны советским историкам только по рассказу матроса «Сибирякова» П.И. Вавилова, спасшегося на острове Белуха, и по протоколам допросов тех 8-и человек с этого парохода, которые выжили в плену и в 1945 г. вернулись в Союз*.
/* Отмечу, что П.И. Вавилов до того момента, когда прозвучала команда «Открыть кингстоны, покинуть судно» находился в машинном отделении. Он не видел и не слышал того, что происходило наверху. /    
«Шеер» с целью ввести русских моряков в заблуждение и получить разведывательные сведения поднял флаг США и направился прямо на ледокол, скрывая таким способом свой силуэт. Сигнальным фонарём он передал сообщение на русском языке: «Кто вы, куда направляетесь, подойдите ближе».
Швейцарский историк Юрг Майстер писал, что после этого с борта «Сибирякова» была передана радиограмма открытым текстом*. На «Шеере» её приняли как «Вижу незнакомый вспомогательный крейсер», и сразу начали глушить передатчик парохода.  
/*Ю. Майстер автор книги «Восточный фронт — война на море 1941–1945 гг.», написанной на основе немецких документов военного времени. Она была издана в 1957 г. В переводе на руский язык книга появилась только в 2006 г. / 

Ледокольный пароход «А. Сибиряков»

Советские источники сообщают о более продолжительном обмене световыми сигналами, в ходе которого «Шеер» пытался представиться американским крейсером «Tuscaloosa».  
Также упоминают ещё несколько радиограмм, якобы переданных и полученных радистом «Сибирякова» несмотря на глушение. Но это мало похоже на правду. Например, историк флота М.Э. Морозов считает серию радиограмм с парохода крайне сомнительной.    

Что представлял собой «Сибиряков»

Утром 24 августа 1942 г. пароход «А. Сибиряков» вышел из порта Диксон в рейс на Северную Землю.
В прошлом это был ледокольный пароход «Bellaventure», построенный в 1908 г. на верфи «D. & W. Henderson Ltd» в Глазго (Великобритания) для судоходной компании «A.J. Harvey and Co» автономного канадского острова Нью-Фаундленд.  

Примечание 1  
Ледокольный пароход (или «пароход ледового класса») отличался от обычных пароходов тем, что мог плавать во льдах толщиной до 40—50 см.
Эту его способность обеспечивали некоторые особенности конструкции:
более прочный корпус и машины большей мощности, чем у обычных пароходов такого же водоизмещения; скошенный форштевень; паровое отопление внутренних помещений; увеличенный запас угля; выполнение командой значительной части работ без выхода на верхнюю палубу; запасные гребные винты и устройства для их замены; оборудование для установки подрывных зарядов под льдом, а также комплект зарядов с электродетонаторами; наличие водолаза в составе команды. «Настояшие» ледоколы (такие как знаменитый «Ермак») ломали лёд, в зависимости от его особенностей (паковый, рыхлый) толщиной до 150—200 см.  /
В 1915 г. Морское министерство России купило его (и 4 других) для работы в Арктике. Все они пришли в Архангельск в конце 1915 г. и были переименованы. «Bellaventure» стал «Александром Сибиряковым», «Bonaventure» – «Владимиром Русановым», «Beothic» – «Георгием Седовым», и т.д.
Золотопромышленник Александр Сибиряков (1849—1933), в честь которого получил имя пароход, прославился исследованиями Сибири, а также тем, что финансировал экспедиции Нильса Норденшёльда (в 1878—79 гг.) и Александра Григорьева (в 1879—80 гг.).  
Водоизмещение «Сибирякова» было 3020 тонн, грузоподъёмность 1384 бруто-регистровых тонн (брт). Размерения 73,3 х 10,9 х 5,2 м. Мощность двух машин 2200 л.с. Скорость — 12 узлов. Но в 1942 году пароход ходил не быстрее 10 узлов (18,5 км/ч).   
На этом старом судне (34 года на плаву) 24—25 августа 1942 г. находились 99 человек (47 членов экипажа, 32 военнослужащих под командованием лейтенанта Никифоренко, 11 полярников, 7 плотников, 2 офицера (старший механик Бочурко и комиссар Зелик Элимелах).
Капитаном парохода был Анатолий Качарава (1910—1982), грузин, которого судьба занесла из солнечной Грузии в снега и льды Арктики. А.А. Качарава с июля 1941 г. превратился в военного моряка: ему присвоили звание старшего лейтенанта. Дело в том, что в августе 41-го пароход «Сибиряков» зачислили в Северный отряд Беломорской военной флотилии (БВФ), предназаченный для защиты акватории от Амдермы до Диксона. Он получил военное название «Лёд-6».
17 декабря на нём установили вооружение: в корме – две 76-мм зенитки Лендера, на юте – два 12,7-мм пулемёта ДШК, на баке – две 45-мм зенитки. Эти 6 стволов давали надежду отбиться от одного-двух самолётов или от подводной лодки, атакующей в надводном положении. Но не от эсминца и, тем более, не от крейсера.
Груз (349 т) состоял из 300 бочек с дизельным топливом, стройматериалов, продовольствия, оснащения для новой полярной метеостанции, а также нескольки собак и коров. Задачей рейса была замена персонала и пополнение запасов полярных станций на Северной Земле, а также создание новой станции на мысе имени Молотова.  
Днём 25 августа, когда «А. Сибиряков» находился между островами Белуха, Центральный и Продолговатый, в заливе Миддендорфа Карского моря, сигнальщик Алексеев в 13:17 заметил дым неизвестного корабля.  
Это был крейсер «Адмирал Шеер».  

Не бой, а расстрел

Встреча с советским судном грозила срывом всей операции, основанной на секретности пребывания «Шеера» в этих водах. Пароход оказался небольшим, приближаясь к крейсеру, он световыми сигналами на русском языке несколько раз потребовал назвать себя.
Командир «Шеера» знал, что в Северном флоте нет крупных боевых кораблей. И он приказал передать, что название корабля «Tuscaloosa». Так назывался американский тяжёлый крейсер, стоявший в Архангельске некоторое время назад. Более того, на нём подняли флаг США, а на «Сибирякове» видели «Шеер» только с носа, что затрудняло опознание. Однако сигнальщики парохода «расшифровали» название «Тускалуза» как японское «Сисияма»!
 

«Сибиряков» пытается уйти к острову (художник П.П. Павлинов, 1948 г.)
 

Через 20 минут радиообмена, который немцы вели на русском языке, задавая вопросы о ледовой обстановке в проливе Вилькицкого, командир парохода А.А. Качарава понял, что незнакомец – враг. И он приказал рулевому повернуть пароход к острову Белуха, а машинистам – «полный вперёд». Попытку бегства наглядно изобразил художник Павлинов на картине, нарисованной в 1948 г. по заказу Качаравы, назначенного капитаном танкера «Леваневский». Она висела в кают-компании танкера.        
Качарава хотел посадить пароход на мель возле Белухи, чтобы таким образом спасти людей и груз. Он объявил боевую тревогу: бойцы заняли места у орудий, приготовили средства пожаротушения.
До Белухи было 10 миль (18,5 км), час хода. Но «Шеер» поднял флаг Кригсмарине и произвёл предупредительный выстрел. Пароход не остановился, более того, на нём зажгли дымовые шашки, чтобы хоть как-то укрыть своё судно. В 13:45 с него отправили радиограмму в штаб Беломорской флотилии: «SOS. Встретили иностранный вспомогательный крейсер. Следите за нами. Сибиряков».  
Тогда крейсер в 13:47 открыл огонь на поражение с дистанции 6,5 миль (12 км). Дымзавеса мешала прицеливанию, пришлось выпустить 27 снарядов калибров 150 и 105 мм. В цель попали 4. Этого хватило.
Первый попавший снаряд снёс фор-стеньгу, повредил радиостанцию и внутреннюю телефонную связь. Второй снаряд попал в корму. Мощный взрыв выбросил в море людей (погибли около 30 человек), ящики с грузами, детали корпуса, разбитых шлюпок, 45-мм пушек.
 

Взрыв снаряда на корме, пожар на носу  
 

Третий снаряд попал в носовую часть верхней палубы, где взорвались или загорелись бочки с соляркой. Многие люди, находившиеся в этой части судна, обгорели. А к дымовой завесе, выставленной ледоколом, прибавился дым сильного пожара. Кроме того, осколки третьего попавшего снаряда тяжело ранили в руку и в живот Качараву, он потерял много крови. Четвертый снаряд взорвался в котельном отделении и вывел из строя левый паровой котёл. Пароход потерял ход.  
Но «Сибиряков» не спустил флаг. Командование, несмотря на ранение в голову, принял комиссар Зелик Элимелах. По его приказу радист А.Г. Шаршавин передал радиограмму с аварийного передатчика: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте. 14 час. 05 мин».
А старший механик Николай Бочурко открыл кингстоны. Элилемах и Бочурко погибли вместе с судном.  
 

«Сибиряков» горит и тонет

В 14:30 крейсер подошёл на расстояние 2 мили (3,7 км) к тому месту, где тонул пароход. Расстрел, считая с момента первого выстрела, занял 43 минуты. Примерно в 14:45 пароход погрузился, образовав воронку, которая утащила под воду много людей с парохода, плававших в воде. Моряки с немецкого катера сфотографировали погружение «Сибирякова».
Из двух шлюпок с людьми близкий разрыв немецкого снаряда одну потопил. К оставшейся шлюпке немцы выслали катер. В шлюпке немецкие моряки обнаружили 22 человека, 18 из которых (в том числе Качараву, лежавшего без сознания, радиста Шаршавина, руководителя планируемой полярной станции Золотова) они взяли на катер.  
Несколько человек не захотели перейти к немцам. Кочегар Николай Матвеев, которого попытались вытащить силой, бросился на немцев с кулаками и его застрелили. После этого ещё трое прыгнули из шлюпки в ледяную воду. Вскоре они утонули.
Вечером радисты «Шеера» услышали сообщение радиостанции Диксона всем судам в Карском море, предупреждавшее о появлении вражеского вспомогательного крейсера. Советские конвои с большими ледоколами пошли на север, в обход Новой Земли. Впрочем, на «Шеер» этого не знали.    
Стреляли с парохода в крейсер на самом деле или нет – неизвестно. Посторонних свидетелей не было. А советские моряки прекрасно понимали безнадёжность сопротивления. И без стрельбы немцы утопили бы «Сибирякова», разве что могли позволить спустить шлюпки и отплыть к острову. Да и то сомнительно, ведь они стремились скрыть своё появление. Но когда горстку выживших членов экипажа допрашивали в 1945 году  следователи НКВД, морякам надо было снять с себя подозрение в трусости, которую во время войны приравнивали к измене.

«Cибиряков» почти затонул. На фото видны 6 человек с парохода  
 

Подвиг экипажа не в том, что стреляли (если стреляли), а в том, что успели дать две радиограммы, которые приняли радиостанции в штабе Беломорской флотилии и в порту Диксон.  
И в том, что не сдались, пытались уйти, а когда начался пожар и пароход остановился, открыли кингстоны.

История кочегара Вавилова

Тоько одному моряку с «Сибирякова», Павлу Вавилову (1909—1966) удалось добраться до острова Белуха (по одной версии, он был кочегаром, по другой – обслуживал паровую машину).
Сначала он вместе с другими пытался спастись в шлюпке, но она оказалась сильно повреждённой во время обстрела и затонула. После того, как корабль ушёл под воду, большинство моряков затянула образовавшаяся воронка. Вавилову повезло ухватиться за обломок потопленной шлюпки. Потом он забрался в проплывавшую рядом с ним ту шлюпку, с которой немецкий катер снял уцелевших моряков.  
В шлюпке, переодевшись в сухую одежду лежавшего в ней мёртвого товарища, он добрался на вёслх до необитаемого острова Белуха. К счастью для него, в шлюпке нашлись три банки галет и бочонок с пресной водой, а также несколько коробков спичек, два топора, заряженный револьвер системы Наган и патроны к нему. А ещё ему посчастливилось выловить из воды спальный мешок, мешок с тёплой одеждой и мешок с отрубями.
На Белухе Вавилов обнаружил деревянный маяк. Опасаясь белых медведей, которых он сразу увидел на острове, моряк ночевал на верхней площадке башни маяка.
 

Каменистый остров Белуха (длина 1,1 км) и старый деревянный маяк. Остров находится достаточно далеко на восток от Диксона.
 

На этом каменистом островке П.И. Вавилов провёл 32 дня. Проходившие мимо пароходы не замечали его, хотя он стоял возле маяка и размахивал фуфайкой. Однако в сентябре, когда продукты уже почти кончились и надвигались морозы, его заметили с проплывавшего мимо парохода «Сакко» и прислали за ним гидросамолёт. Из-за сильных волн самолёт не смог сесть, но сбросил ему пакеты с продуктами, водой, папиросами и спичками.
 

П.И. Вавилов. Фотография 1950-х годов

Лишь 29 сентября полярный лётчик Иван Черевичный (1909—1971) сумел сесть на воду и подобрал Павла.

Судьба моряков

Из 18 пленных моряков с «Сибирякова» 13 человек выжили в немецких лагерях и были освобождены в самом конце войны. Впрочем, слово «освобождение» не вполне уместно. Их всех отправили в фильтрационный лагерь НКВД в районе Уфы. А после допросов чекистами и проверки прошлого каждого по документам архивов и допросам свидетелей, одних отправили в трудовые лагеря, других – на службу в армию.
 

А.А. Качарава после войны
 

Качараве в этом смысле повезло. Из-за искалеченной руки для воинской службы он не годился, а «предательское затопление парохода» не подтвердилось. Его не только выпустили на волю, но даже представили 13 сентября 1945 г. к награждению орденом Красного Знамени «за геройское поведение в бою с линкором противника».  
Однако награждение не состоялось. «Социально чуждый элемент» (из семьи купца), беспартийный, «кавказской национальности», вверенный ему корабль погиб, свыше двух лет находился в плену. Всё это, вместе взятое, вызвало сомнения у членов наградной комиссии. Награда «нашла героя» только через 16 лет.  
А ведь «Сибиряков» под командованием Качаравы спас от гибели не только 3-й арктический конвой, но и порт Диксон! Однако по ущербной логике большевиков, герой обязательно должен быть «правильным». Неправильные граждане в герои не годятся.   
Вспомним А.И. Маринеско. Почему его в 45-м году не наградили золотой звездой Героя? Потому, что дерзил начальству, в партии не состоял, был не русским, а молдаванином, к тому же не кадровым офицером, а мобилизованным моряком торгового флота! Вдобавок ко всему любил водку и женщин.
Какой же это герой?! То ли дело Травкин, Грищенко, Лунин, Стариков...  Неважно, что врали о невероятных успехах, зато были «правильными» людьми!   
 

Примечание 2

А.А. Качарава в 1926 г. (в 16 лет) окончил индустриальный техникум в Сухуми, позже – Дальневосточное  мореходное училище во Владивостоке. Думаю, что его переезд на Дальний Восток был вызван репрессиями против родителей и других членов семьи. К этой мысли меня приводит тот факт, что ни в одной из десятков интернетовских и бумажных публикаций о Качараве и гибели “Сибирякова” нет ни слова о его родителях и родственниках.  
Ему надо было исчезнуть из поля зрения чекистов ГрССР (так поступали многие из числа тех, кто не страдал наивностью). После окончания училища по тем же соображениям он попросился на работу в Арктику.
После прохождения фильтрации Качарава с осени 1945 г. жил и работал в Архангельске. Проживание в Грузии ему запретили, так как он побывал в плену. /Точно также моему старшему по возрасту знакомцу, вывезенному в 1943 г. на работу в Германию (в Бреслау), запретили проживание в Крыму, где он родился и прожил 38 лет, где у него остались мать и жена. /
В 1948 г. был назначен капитаном танкера «Леваневский», с запретом на загранрейсы. Потом командовал дизель-электроходом «Байкал» и сухогрузом «Тбилиси».  Реабилитирован в 1961 г. и награждён орденом Красного Знамени,  через 16 лет после представления к награде. Вернулся в Грузию в марте 1966, в 1967—79 возглавлял Грузинское морское пароходство.  Жил и умер в Батуми.   
Его товарищей (к 1961 г. в живых остались 8 из 13), наградили орденами Красной Звезды.

Набег «Шеера» на порт Диксон

После неудачи с поиском конвоя Меендсен-Болькен решил перейти к выполнению запасной задачи, предусмотренной планом операции «Земля чудес» — уничтожению одного из советских портов. В качестве такового он выбрал Диксон, а не Амдерму, так как данные радиоперехвата указали: именно здесь можно (теоретически) добыть сведения о сроках и маршрутах прохождения новых конвоев.    
С этой целью командир «Шеера» запланировал внезапно атаковать порт и высадить десант. А заодно потопить все находящиеся там суда, вывести из строя оборудование порта, сжечь склады и посёлок на берегу. По оценке штаба «Норд» гарнизон Диксона не превышал 60 человек. Командир «Шеера» мог зачислить в десантники до 230 членов экипажа (из 1150) без ущерба для боеспособности крейсера. 

Схема рейда «Адмирала Шеера». Синие линии – его путь, красные – маршруты советских конвоев     
 

Порт Диксон был основан в 1934 г. на голом берегу полуострова Таймыр, продуваемого ветрами со всех сторон. И сразу приобрёл важное значение в системе опорных пунктов Северного морского пути. В 30—40-е годы, когда главным видом топлива морских грузовых судов был каменный уголь, в этот маленький порт заходили ледоколы, транспорты, гидрографы – пополнить запас угля и пресной воды, укрыться от шторма или дрейфующего льда. А во время войны через него шли на запад и на восток конвои с важными грузами.
Между тем реакция командования Северного флота на сообщение «Сибирякова» о появлении вражеского «вспомогательного крейсера» запоздала и была невразумительной. Неразбериху усилили сообщения о появлении вражеских надводных кораблей в один и тот же день (25 августа) сразу в трёх местах: у острова Белуха, где погиб «Сибиряков»; у мыса Желания, где была обстреляна метеостанция; у мыса Челюскина, где кому-то что-то померещилось вдали.  
Последние две радиограммы не соответствовали реальности: метеостанцию обстреляла подводная лодка U-255, в районе мыса Челюскин враг не появлялся, но кто в штабе флота мог это знать?
U-255 в 5 часов утра открыла огонь с дистанции 1,2 км по метеостанции из 88-мм пушки и 20-мм зенитного атомата. В результате обстрела сгорели дом метеостанции со всем оборудованием, а также архив с материалами наблюдений за последний год (с 1.09.1941 по 25.08.1942 гг.). Сотрудники станции стреляли по субмарине из винтовок, станкового пулемёта и 37-мм противотанковой пушки «Бофорс»*. Потерь среди них не было, радиостанция уцелела. В лодку они не попали, но командир увёл её от греха подальше.
/* Трофейная пушка из захваченных осенью 1939 г. во время так назывемого «освободительного похода Красной Армии». Дальность прицельной стрельбы из неё 1 км. /  
В 5:40 сотрудники станции передали сообщение в Диксон: «Напало неприятельское судно, обстреляло, горим, много огня, …ушли на запад». Из-за плохой слышимости в Диксоне решили, что станцию обстрелял надводный корабль. Вероятно, «вспомогательный крейсер», о встрече с которым сообщил «Сибиряков».   
В это время в Диксоне находился комиссар Северного отряда этой флотилии Василий Бабинцев, прибывший утром 26 августа на пароходе «Дежнёв» (он же СКР-19) с базы в губе Белушьей на Новой Земле. Он приказал всем готовиться к отражению возможного нападения.
 

Порт Диксон cейчас. Между ним и островом Диксон примерно 3 км
 

Женщин и детей отправили в избу промысловиков, стоявшую в нескольких километрах от посёлка на берегу речки Либровки. С ними ушли двое учёных с гидрометеостанции Диксона, забрав с собой книги шифров, секретные карты, журналы наблюдений станции за несколько лет.  
Вечером 26 августа оборона Диксона выгдядела следующим образом:     
Во-первых, у причальной стенки стоял сторожевой корабль СКР-19 (вооружённый ледокольный пароход «Дежнёв»), а на рейде – вооружённый транспорт-лесовоз «Революционер». «Дежнёв» пришёл утром, «Революционер» – днём.  
Во-вторых, прямо на причальной стенке стояли две 152-мм пушки, которые чуть не погрузили на «Дежнёва». Их обслуживали 9 артиллеристов и 12 добровольцев-мужчин из работников порта.  
В-третьих, был сформирован отряд ополченцев (44 человека), вооружённых винтовками, двумя ручными пулемётами ДП и гранатами.
Кратко рассмотрим боевые возможности этих сил.
Суда. Ледокольный пароход «Дежнёв» был построен в Ленинграде. Заложен в 1935 г., спущен в 1938 г., сдан Главному управлению Севморпути весной 1939 года*.
/* Однотипным с ним был «С.А. Леваневский», оставшийся на Балтике. 23 сентября 1941 г. он затонул на мелководье в резудьтате попадания авиабомбы. Поднят в ноябре и в ходе ремонта превращён в танкер. После войны переведен в Арктику. Его капитаном стал А.А. Качарава. /
Водоизмещение 3578 т. Размерения: 104 х 15 х 6,3 м. Две машины по 1250 л.с. Скорость до 12 узлов (22 км/ч). Дальность плавания 5600 миль. Артиллерия: 4—76-мм, 4—45-мм зенитные пушки, две спаренные установки 12,7-мм пулемётов ДШК (некоторые авторы уверяют, будто бы пулемётов было 6). Командир – старший лейтенант А.С. Гидулянов.  
 

Сторожевой корабль № 19, он же ледокольный пароход «Дежнёв»
 

Пароход-лесовоз «Революционер» построила в 1934—36 гг. по советскому заказу британская фирма «Furness Shipbuilding Co».
Водоизмещение 4160 т, грузоподъёмность 2900 брт. Размерения: 103 х 14,7 х 7 м. Мощность машин 1750 л.с., скорость до 11 узлов. Вооружение: одна 76-мм и одна 45-мм зенитные пушки, четыре 20-мм зенитных автомата «Эрликон», две установки спаренных 12,7-мм пулеметов ДШК.
Понятно без лишних слов, что эта «корабельная артиллерия» не представляла опасности для тяжёлого крейсера.   
 

Пароход-лесовоз «Революционер»
 

Орудия. Для защиты порта Диксон от германских подводных лодок и гидросамолётов-разведчиков здесь осенью 1941 г. установили на площадках, огороженных мешками с песком, две артиллерийские батареи: 3 орудия калибра 152 мм и 4 калибра 45 мм (зенитки). Кроме того, 4 орудия калибра 76 мм (зенитки) установили на острове Диксон для защиты радиостанции.
Однако в середине августа 1942 г. командование Беломорской военной флотилии приказало перевезти все батареи в Белушью бухту на Новой Земле в связи с активностью подводных лодок и авиации противника в том районе. К 25 августа батареи 45-мм и 76-мм пушек уже отправили. За третьей прибыл СКР-19.
Но днём 26 августа была получена радиограмма за подписью командира БВФ вице-адмирала Георгия Степанова (1890—1957). В ней он приказывал немедленно восстановить батарею № 569 (152-мм орудий).
Одна из трёх её пушек к этому времени уже была на «Дежнёве», а две ещё стояли на причале, приготовленные к погрузке. Оставшиеся на берегу артиллеристы (8 человек) во главе с командиром батареи, лейтенантом Николаем Корняковым (1919—1976), при помощи добровольцев, привели их в боевое состояние. Кроме того, они выгрузили с парохода часть боезапаса к пушкам. Но «причальная батарея» не имела ни постов наблюдения, ни дальномера, ни визира.  
Корнякову пришлось использовать артиллерийскую панораму. Так в РККА называли перископический прицел немца Герца, принятый на вооружение российской полевой артиллерии в 1910 г. Для управления огнём по цели, движущейся в море, панорама непригодна. 

Орудия батареи № 569: три 152-мм пушки образца 1910/1930 гг.
 

Примечание 3

Фантазёры пишут, будто бы в Диксоне были батареи 152-мм гаубиц, 130-мм и 76-мм пушек. И вскользь упоминают трофейные (польские) 37-мм лёгкие пушки.   
Но 130-мм орудия впервые появились в советской береговой артиллерии только в 1951 г. Флот имел 130-мм корабельные орудия образца 1913 г. в тумбовых установках. Размещение в Диксоне батареи таких орудий обсуждалось, но оно требовало взрывных работ для создания котлованов под бетонные основания для мощных систем, склада боеприпасов, командно-дальномерного поста. На это не было ни времени, ни ресурсов, ни дальномера.    
152-мм полевые пушки обр. 1910/30 гг. на колёсных лафетах конструкции французской фирмы «Шнейдер» невежды называют гаубицами из-за высокого угла подъёма стволов, что нетипично для пушек. Но это именно пушки, притом с небольшой дальностью стрельбы, всего-навсего 4 км!
А ещё сочинители выдумали, будто бы эти две пушки для маскировки  «установили на фоне скал». Посмотрите на фотографию порта (рис. 15). Где там скалы? Земля ровная как стол.
Что касается 37-м противотанковых «бофорсов», то может быть две-три такие пушечки стояли на складе. Но пользоваться ими никто не умел. К тому же, дальше одного километра они были бесполезны.    

Ополчение. Гарнизон Диксона немцы оценили в 60 человек. Реально там были 44 «гражданских» с винтовками. Понятно, что отразить десант ни в 230, ни в 180 человек они не могли. Тем более, что высадка происходила бы при поддержке артиллерии «Шеера». А его бортовой залп, это 6 стволов калибра 280 мм, 4 – калибра 150 мм, 4 – калибра 105 мм. Плюс к ним 37-мм и 20-мм автоматы, способные вести ураганный огонь по ближним целям на берегу.
Ополченцам негде было укрыться от снарядов. Они не могли даже выкопать траншеи или окопы, так как вечная мерзлота начинается с глубины 45—60 см. Чтобы сделать яму хотя бы в полтора метра глубиной, нужна взрывчатка.  
Ко всему сказанному добавлю ещё один «пустячок». Под вечер в порт пришёл третий пароход – «Кара». В его трюме находились 250 тонн аммонита – взрывчатки, используемой горняками. Если бы в неё попал немецкий снаряд, то взрывная волна огромной силы утопила бы все три судна («Кару», «Революционер», «Дежнёв»), разнесла в щепки портовые сооружения и посёлок!         
 

Пароход «Кара»
 

Погода в Заполярье даже летом капризна и непредсказуема. Бледная летняя ночь, похожая на светлые сумерки, с моря периодически наползает влажная мгла, которая закрывает горизонт светлой пеленой. Именно такой была погода в ночь с 26 на 27 августа.  
Смутные очертания «вспомогательного крейсера» увидели с острова Диксон, с позиции бывшей батареи  № 226 (76-мм зениток) в 1:05 ночи 27 августа на северо-востоке. Наблюдатели немедленно сообщили об этом в порт. На СКР-19 («Дежнёве») начали поднимать давление пара в котлах.
Радиостанция Диксона открытым текстом передала сообщение о появлении вражеского «вспомогательного крейсера». Поскольку командир СКР-19, старший лейтенант Александр Гидулянов, по служебным делам находился на берегу, командование кораблём принял старший помощник, старший лейтенант Сергей Кротов.  
Крейсер не спеша обогнул остров, приблизился с востока к входу в пролив Вега и в 1:37 открыл огонь из 280-мм орудий по «Дежнёву», стоявшему у стенки. Расстояние между ними было около 3,5 миль (6,5 км)   
СКР-19 дал ход и пошёл поперёк пролива Вега к бухте Самолётная острова Диксон. Одновременно он стрелял по вражескому кораблю и ставил дымовую завесу, чтобы прикрыть транспорт «Кара». Чуть позже с «Революционера» тоже открыли огонь. СКР-19 (Дежнёв) успел выпустить 38 снарядов калибра 76 мм и 78 – калибра 45 мм. Сколько снарядов израсходовал «Революционер» – неизвестно.     
СКР быстро получил несколько попаданий, в том числе 4 — снарядами калибра 280 мм, причинившими значительные повреждения: 7 пробоин в корпусе, разбиты кормовая 76-мм пушка, командный пост и дальномер, одна пулемётная установка, затоплен один из трюмов. После боя в его корпусе и надстройке насчитали 542 мелкие пробоины от осколков.
В 01:46 пароход вошёл в Самолётную бухту, став невидимым для «Шеера» и через пару минут сел на мель, чтобы избежать затопления. Его экипаж потерял 5 человек убитыми и 2-х умершими от ран, ещё 23 человека получили ранения различной степени тяжести.
 

Маленький порт Диксон находился на материке
 

Пока «Дежнёв» отходил от стенки и шёл через пролив, с причала открыли огонь орудия Корнякова. Небо было ясным, но над морем стелилась дымка. И с «Шеера» сквозь неё видели какой-то корабль (СКР-19), стрелявший в рейдер. По всплескам немцы определили, что снаряды калибра 152-мм (орудий, стоявшихе на причале прямо за «Дежнёвым» они не видели), и решили, что огонь по ним ведёт британский лёгкий крейсер. зашедший в Диксон для пополнения топлива!   
Именно поэтому «Шеер» стрелял в «Дежнёва» бронебойными и полубронебойными снарядами. Это спасло пароход, т.к. тяжёлые снаряды прошивали его насквозь, не взрываясь.
Когда «Дежнёв» исчез из поля зрения, «Шеер» переключился на  «Революционер», стоявший на якоре. В него попали 3 снаряда, вызвавшие пожар, от которого загорелись пиломатералы, складированные на верхней палубе. Был также перебит паропровод брашпиля, из-за чего стало невозможно поднять якорь. Позже он ушёл вместе с «Карой» через пролив в западном направлении, вероятно, расклепав якорную цепь, чтобы совершить этот манёвр.  
Отмечу, что стрельба с «Дежнёва» и «Революционера» по «Шееру» была бесполезной тратой снарядов.
Меендсен-Болькен столкнулся с проблемой, которой не ожидал. Чтобы высадить десант, требовалось подойти к порту как можно ближе. Но видимость была очень плохой: полярная ночь, подобная сумеркам;  дымка над водой; дымовые завесы, выставляемые противником; дым от пожаров на судах и в порту, и самое главное – огонь с «британского крейсера» (в действительности с батареи на причале)!       
У «Шеера» была мощная артиллерия, но бронирование слабое: пояс 76—63 мм, палуба 37 мм, щиты 150-мм орудий 13 мм, 105-мм зенитки щитов не имели. Только на боевой рубке и башнях ГК броня 150 мм. Вражеские 6-дюймовые бронебойные снаряды при стрельбе с ближней дистанции легко пробили бы борт, верхнюю палубу и орудийные щиты.   
Кроме того, неизвестны глубины в проливе Вега. А осадка рейдера по гребным винтам 8 метров. Да под ними должен быть запас воды хотя бы в 2 метра. Конечно, глубину можно измерить с катеров. Но как это сделать под огнём «британца»? Ведь посадка на мель или пробоина от подводной скалы означали не только полный срыв операции, но и добровольный вход в «мышеловку»! 

Немец думал недолго. В 1:46 он дал команду «Поворот оверштаг» и повёл крейсер малым ходом назад вокруг острова, последовательно обстреливая все замеченные объекты из 105-мм и 150-мм орудий.
Когда «Шеер» пошёл вокруг острова, пароходы «Революционер» и «Кара» ушли через пролив Вега.  
А крейсер в 2.31 крейсер разрушил станцию наблюдения за туманами на острове Медвежий, повалил мачты радиостанции на острове Диксон и вызвал там пожар. В 2:48 – 2:57 он вёл огонь по метеостанции на острове, по «крейсеру» в порту (на батарее осколки ранили 4 человека), по посёлку на материке. В общей сложности «Шеер» выпустил с запада и востока 456 снарядов: 77 – калибра 280-мм, 153 – калибра 150-мм, 226 – калибра 105 мм.   
Обстрел разрушил или сжёг ряд домов, поджёг бочки с горючим в порту и угольный склад на маленьком острове Конус в проливе.   
Весь порт и рейд заволок густой дым от пожаров топлива и строений. Батарея № 659 вела ответный огонь одним орудием при вторичном появлении крейсера, хотя из-за дыма цель не была видна. Всего она выпустила (за два раза) 43 снаряда.   
Командир «Шеера» посчитал дело сделанным. В 3:10 он приказал поставить дымзавесу и под её прикрытием повернул на север.

Из воспоминаний

Командир батареи Николай Корняков весьма эмоционально описал бой в какой-то публикации. Будто бы это книга под названием «В прицеле «Адмирал Шеер». Я искал в интернете и в электронных каталогах библиотек: нет такой книги! Вероятно, был рассказ Корнякова какому-то журналисту, а этот рассказ перепечатали из газеты в каком-то сборнике.   
«О том, что он появился, мы узнали только после того, как южный вход в бухту озарился вспышками его залпа. Прильнул к панораме. Вот она, цель! Здоровенный какой! И как определить до него расстояние, не зная его размеров? Он ведь ещё и движется! Придется старым дедовским способом – «недолёт-перелёт»… Смотрю на рейд – «Дежнев» полыхает и, кажется, ставит дымзавесу.    
Этот гад стал обходить остров вокруг, обстреливая берег снарядами. Если это он по нам лупит, так мы на причале стоим – прямо на виду. Или это какой-то отвлекающий маневр? Мы прождали примерно минут тридцать-сорок.
Облака разрывов немецких снарядов стали видны на севере острова. Значит вкругаля попёрся. А вот и мачты этого гада. Видно плохо – остров заслоняет, но можно попробовать. Я дал команду, и трактор развернул орудие на 180 градусов (вес пушки был 6,362 т. – А.Т.). Грянули пушки на горящем, но не побеждённом «Дежневе».  
Пора и нам! Выстрел! Мимо! Спокойно! Введем поправку! Ближе подойди! Выстрел! Мимо, но уже лучше. Ну, наконец-то! Силуэт крейсера выполз из-за острова Диксон. Главное не нервничать! Выстрел! Есть! Яркая вспышка сверкнула на юте вражеского крейсера. И там поднимается дым, кажется, что-то горит. Ну, куда же ты? Вот же гад, опять уходит!»
 

Лейтенант Н.М. Корняков   

А вот рассказ бывшего краснофлотца Ф.Г. Фирсина о бое СКР-19 с крейсером «Адмирал Шеер», записанный после войны. Федосий Герасимович получил инвалидность – в 29 лет. Ему ампутировали раненую ногу.  
«С 1 января 1938 г. до начала войны я служил матросом на рыболовном траулере. 23 июня 1941 г. прибыл на сборный пункт г. Мурманска и был зачислен на СКР-19 — ледокольный пароход «Дежнёв», команда которого комплектовалась из моряков военного и тралового флотов.
В августе 1942 г. поступил приказ выйти в район острова Диксон и забрать тяжёлые пушки в порту. Там 27 августа 1942 г. около часа ночи и произошла встреча нашего корабля с немецким крейсером. Бой шел недолго, но тяжело. Противник был грозен.
Когда я по боевой тревоге выбежал на верхнюю палубу, выстрелов ещё не было, но все были встревожены. Вскоре я увидел: из-за острова по направлению к порту идет громадный корабль. Это был немецкий крейсер «Адмирал Шеер».   
Расчет 76-мм пушки, в котором я служил, приготовился к бою. Когда расстояние между портом и крейсером сократилось до 4-х километров, враг открыл огонь по стоявшему на рейде транспорту «Революционер», пришедшему с лесом из Игарки и отшвартовавшемуся у причала недалеко от нас /он столял на рейде. – А.Т./. Транспорт загорелся.  
Когда крейсер выдвинулся из-за острова, наш корабль попал в поле зрения немцев, и весь огонь перенесли на нас. Заместитель командира корабля лейтенант Кротов дал команду отойти от причала для лучшего маневрирования и меньшей уязвимости команды и корабля. Как только отошли, четыре наших орудия открыли огонь. Дальномерные посты наблюдали попадание по корме, центральной и носовой частям вражеского корабля /им так показалось. – А.Т./.   
Одновременно с нами по крейсеру вела огонь 152-мм пушка береговой батареи Корнякова /огонь вели две пушки. – А.Т./ Две другие пушки этой батареи уже были демонтированы — их готовили к отправке /не две, а одна/..
Возле бортов «Дежнёва» и на палубе рвались вражеские снаряды, осколки разлетались по кораблю. Лейтенант Кротов был ранен, но продолжал командовать и управлять кораблем до конца боя. Один из вражеских снарядов, пробив выше ватерлинии левый борт, пронзил трюм и вышел через правый борт.
Вражеский корабль стал отходить за остров и прекратил огонь, но у нас отбоя боевой тревоги не объявили: враг мог снова предпринять какие-то действия, и мы должны были оставаться готовыми к любым неожиданностям. Крейсер обошёел остров и из-за северо-восточной оконечности снова открыл огонь по порту и зданию диксонской радиостанции.  
Нам крейсер не был виден, и пушки «Дежнёва» в это время огонь не вели /Корняков писал, что вели. – Все что-то выдумывали. – А.Т./ Но 152-мм пушка береговой батареи, развернувшись, открыла огонь. Позже «Шеер» быстрым ходом ушел от Диксона.
В этом бою расчёту нашего орудия пришлось тяжело. В строю остался лишь один человек. Осколками вражеского снаряда в живот был смертельно ранен командир расчета А.М. Карагаев, осколками разорвало пополам Ф.Х. Хайруллина, тяжело ранило М. Курушина и пулеметчика Н. Волчека. Мне разбило правую ногу и правую руку.  
Рассчитывать на скорую помощь не приходилось — все были заняты у орудия, вели огонь по врагу. Теряя последние силы, я пополз к пушке на правый борт. Меня увидели, оказали первую помощь и отнесли в лазарет. Хотя потерял много крови, все помню хорошо. Кругом стоял страшный грохот от разрывов снарядов противника и наших пушек.
В этом бою наш корабль получил 542 пробоины, причем две из них размерами полтора на два метра, но остался в строю».
 

Завершение операции

Атака на Диксон показала немцам слабость советской обороны в Карском море. Однако для успешного продолжения рейда крейсеру требовался гидросамолёт.  
Но «Шеер» должен был соблюдать режим радиомолчания во избежание пеленгации противником. Поэтому он попытался встретиться с лодкой U-255, которая  патрулировала к северу от Новой Земли и могла свободно использовать радио, чтобы через неё передать сообщение командованию: нужен новый гидроплан.  
Не обнаружив U-255, «Шеер» совершил переход к Земле Франца-Иосифа, откуда мог безопасно связаться со штабом «Норд». В ходе обмена телеграммами из штаба поступали приказы, основанные на неверном представлении о ходе операции, а просьбу «Шеера» о предоставлении гидросамолёта с запасом горючего в штабе неправильно расшифровали. В итоге переговоров штаб приказал прекратить операцию и вернуться в базу. «Aдмирал Шеер» пришёл в Нарвик вечером 30 августа.  

Итоги операции «Страна Чудес»    

Командир «Шеера» оценил атаку на Диксон как «умеренный успех».
В самом деле: два судна проивника получили тяжёлые повреждения, одно из них село на мель, другое горит. Горят портовые сооружения, радиостанция на острове Диксон и метеостанция на острове Медвежий, угольный склад на острове Конус. Всё затянуто дымом. Порт надолго выведен из строя.
Кроме того, радист «Шеера» перехватил сообщение о гибели судна «Валериан Куйбышев», и Меендсен-Болькен решил, что оно находилось в порту Диксон и затонуло от снарядов рейдера, хотя на самом деле «Куйбышев» был потоплен 24 августа подводной лодкой U-601.  
В действительности невосполнимый ущерб от обстрела не был катастрофическим.  Перебитые стальные радиомачты починили сваркой и подняли; электростанция осталась целой, поскольку снаряд попал только в бочки с отработанным маслом, стоявшие недалеко от радиостанции. Пожар на угольном складе острова Конус потушили.
Порт Диксон возобновил радиосвязь через два дня. В Дудинку (порт на Енисее) срочно послали ледорез «Литке» и ледокольный пароход «Таймыр». Оттуда они доставили в Диксон достаточно угля и солярки для обеспечения следующего арктического конвоя.  
«Революционер» отремонтировали в Дудинке за 3 дня, «Дежнёв» — за 6 дней. Кроме 7 моряков из команды «Дежнёва» больше никто не погиб.
Гибель больших советских ледоколов затруднила бы или даже остановила навигацию на СМП, но «Шеер» их в глаза не видел. Как и транспортныых судов двух конвоев.   
Выводы очевидны:  
Немецкую операцию сорвало сочетание нескольких факторов: неблагоприятная ледовая обстановка, авария гидросамолёта «Арадо», неожиданная встреча с «Сибиряковым», героические 9 минут «Дежнёва», а самое главное – огонь батареи № 569 и то, что не взорвалась плавучая бомба огромной мощности – пароход «Кара».    
Из этих 6-и обстоятельств четыре были делом случая (авария самолёта, встреча с пароходом, опоздание с вывозом батареи, везение «Кары»). В этой связи хочу сказать, что и Юрг Майстер (в 1957 г.), и Мирослав Морозов (в 2002 г.) отметили плохую работу разведки Северного флота и просчёты его командованияа. Оно не сумело организовать ни эффективного противодействия «Шееру», ни перехвата с помощью сил союзников на пути в Нарвик. По мнению Майстера, только потеря крейсером гидроплана спасла от разгрома 3-й арктический конвой.  
Замысел операция «Земля чудес» был основан на ошибочном представлении о критически важном значении Севморпути для поставок по ленд-лизу, а также на непонимании всех трудностей плавания в Арктике.
Советское же командование ошиблось, полагая, что опыта советских моряков в преодолении трудных арктических условий достаточно для обеспечения безопасности судоходства. В результате присутствие даже одного крейсера противника на Севморпути стало серьёзной проблемой.
 

Примечание 4

Советские участники боя говорили о трёх попаданиях в «Шеер» 152-мм сннарядов и вызванном ими пожаре на крейсере. Однако немецкие документы (в частности, подробный отчёт Меендсена-Болькена в штаб «Норд») и воспомиинания членов экипажа «Шеера» это не подтвердили.   
Да и как им было попасть. Корректировка стрельбы отсутствовала, ведь  всплесков от падающих снарядов артиллеристы и батареи на причале, и «Дежнёва» не видели из-за туманной дымки, дымовых завес, дыма от пожаров. «Шеер» плохо просматривался, артиллеристы ориентировались по вспышкам выстрелов его орудий.  К тому же у Корнякова не было ни дальномера, ни визира.
Любой артиллерист (даже армейский, не флотский) понимает, что в тех условиях, что были 27 августа 1942 г. на Диксоне, попасть в «Шеер» было невозможно! Конечно, краснофлотцам и красноармейцам тогда очень хотелось, чтобы их снаряды попали в рейдер. Но это не оправдывает сочинителей выдумок.
На войне главное результат, а не подвиги как таковые. Советские моряки и артиллеристы спасли порт и три находившихся там парохода, вынудили немцев отказаться от высадки десанта и продолжения операции.  
Хочу упомянуть ещё одну выдумку фантазёров. Якобы провал операции «Wunderland» стал  причиной отмены запланированной на сентябрь 1942 г. операции «Doppelschlag» (Двойной удар) с участием тяжёлых крейсеров «Aдмирал Шеер» и «Адмирал Хиппер». Согласно этой выдумке, немцы были такими идиотами, что хотели пройти по Енисею на самоходных баржах свыше 1500 км от моря до Красноярска, там высадить десант и заняться разрушением промышленных предприятий города. Без коммментариев!      

Литература
Сузюмов Е.М. Подвиг «А. Сибирякова». Москва: «Политиздат», 1964. – 88 с.
Реданский В.Г. Арктики рядовой. Жизнеописание парохода «Дежнев» — труженика и воина. Мурманск, 1971. – 208 с.
Шнейдер И.Г. Дежнёвцы: Экипаж ледокольного парохода «Дежнёв». Москва: «Военизат, 1978. – 168 с.
Морозов М.Э. Операция «Вундерланд» // Журнал «ФлотоМастер», 2002, № 1, с. 24—35.
Barr W. Operation “Wunderland”: Admiral Scheer in the Kara Sea, August 1942.
// “Polar Record”, 1975, № 17 (110), pp. 461—472.