A+ R A-

Сибирские истоки - 19

Содержание материала

 

Дорога прошла быстро, хотя до Омска было 7 тысяч километров. В Омске я немного побыл у сестры отца и поехал пароходом на родину. Пристань - село Большеречье, где родных никого. Был вечер, и стало темнеть, я позвонил двоюродному брату в село Кирсановка, он тут же прислал лошадку, и мы шесть километров проехали с ветерком. Колотилин Андрей Гаврилович двоюродный брат 1903 года рождения, заменил мне отца в трудную минуту. Мачеха жила рядом в деревне, и я ехал туда. Сели за стол и тут же мне преподнесли огорчение и моральный удар в самое сердце. Я был очень расстроен, но ничего уже нельзя исправить. Дело в том, что перед моим приездом мачеха вышла замуж за немца с Поволжья. Он бросил многодетную семью и решил жениться на мачехе, и уже успел перейти жить в отцовское жилье.

1949г. На родине первый офицерский отпуск


В то время у меня еще не зажила рана от гибели отца на Ленинградском фронте, и тут мне на пути встретился опять немец, пусть даже с Поволжья. Я этой подлости не простил мачехе, и на этом наши пути разошлись навсегда. Были против этой женитьбы и ее родные два сына Григорий и Владимир. Потом они матери простили, а я навсегда оборвал связь с ней и естественно и с отчим домом. Тяжелый груз морального и физического напряжения долго мне не давали покоя. Надругались над памятью об отце. Отпуск я провел у Андрея Гавриловича, здесь в Кирсановке были мои родные по матери и отцу, включая две сестры отца и одну сестру по матери, у всех я был желанным гостем. Это Максимовы, Селивановы, Коробейниковы, Кирьяновы, Колотилины.
Время отпуска шло быстро, и надо было думать об отъезде на службу на новое место. Очень приятно было провести время среди друзей и родных. Особенно с теми, кто были моими родственниками: Коробейников Иван Петрович, Кирьянов Иван Михайлович и другие. Мы до сих пор не потеряли близких родственных отношений. Я буду вечно им благодарен за поддержку в трудное для меня время и сердечное отношение ко мне. Последние мои отпуска мы всегда проводили вместе на рыбалке, ездили за грибами и ягодами. Это занятие я всегда считал лучшим курортом и полезным для здоровья. Отдыхали душой и телом. Режим занятий любимым делом среди людей высоконравственных и богатых душой и сердцем. Хотя никто из них не получил высшего образования, кроме Ивана Петровича, но природные дар ума, благородство, большая крестьянская смекалка позволили им занимать руководящие посты на селе. Народ ценил их за порядочность и чуткое отношение к людям, и личное трудолюбие. В доме они всегда держали, как и все крестьяне, живность, птицу, большой огород. Вообще всем обеспечивали себя и детей-горожан. Иван Петрович имел хорошие организаторские способности, досконально знал крестьянские проблемы и как их решать. Последние 30 лет он успешно руководил очень крупным совхозом. Достаточно сказать, что только крупного рогатого скота в совхозе было 10 000 голов.
Иван Михайлович руководил отделением совхоза в селе Кирсановка, до ухода на пенсию. Дела у него тоже шли хорошо. Дети их получили высшее образование, а внуки учатся в институтах или в школе. Это очень похвально.

После первого офицерского отпуска я направился к месту назначения – Управление кадров Балтийского флота, г. Балтийск (Пиллау).  Жизнь в западной части союза несколько отличалась в лучшую сторону. На дорогах и в городах бандитский беспредел практически прекратился. Конечная остановка поезда г. Калининград. Вот здесь мне стало грустно. Город почти весь в руинах, только сохранились отдельные районы. Вокзал был временным, а старый восстанавливали еще года два-три. Город разбомбили союзники, зная что он по результатам войны отойдет СССР. Восстанавливать его пока не собирались, кроме некоторых промышленных объектов, г. Балтийск в 50км от Калининграда, сообщение пригородным поездом.
В Управление кадров меня направили на вспомогательное судно, которое выполняло функции гостиницы. Пообещали мне подобрать место на боевых кораблях. Я выразил желание служить штурманом на ПЛ. Соединение ПЛ базировалось в Либаве Латвийской ССР. Мест на ПЛ не оказалось, но меня взяли на заметку и при первой возможности обещали удовлетворить мое желание. Через 3-4 дня меня назначили в 48 дивизион сторожевых кораблей по радиотехнической специальности. Дивизион СКР базировался в Либаве. Я направился к месту назначения поездом с одной пересадкой в Либаву. Станция пересадки Резекне выглядела вполне прилично, можно было хорошо покушать в ресторане. Это меня порадовало после разрушенного Калининграда. Жилые дома не имели явных следов войны. Либава произвела на меня не плохое впечатление. Разрушений не было, город функционировал в нормальном режиме. Рестораны, кафе и столовые работали до позднего вечера. В доме офицеров жизнь била ключом, особенно в выходные и праздничные дни. Работали богатые рынки, а в магазинах был не плохой по тем временам ассортимент. В это время много приехало молодежи по вербовке. Им давали жилье латышей, которые были сосланы в Сибирь на поселение. Отношение к русским и военным было вполне удовлетворительное. Бандитизма в городе не было, но по хуторам бродили «Лесные братья», которые сотрудничали с немцами. На рынках для русских все продукты и овощи продавались по завышенной цене. Национализм процветал скрытно. Латыши все говорили на родном языке.
При поездке к месту службы в штаб Балтийского флота я проехал Европейскую часть России, Литву и Калининградскую область. Из отпуска я вернулся тогда, когда выпускники уже прослужили по паре недель. В управлении кадров подбирали нам должность дней десять. Жили мы на вспомогательном корабле в гавани Главной военно-морской базы Балтийск (Пиллау). Это была восточная Пруссия при немцах, а теперь отошла к нам с названием Калининградская область. Калининград (Кенигсберг) был полностью разрушен в центральной части города, и представлял собой вид большого кладбища. Это была работа союзников. Долго его не восстанавливали, мне кажется до 1955-1956 г. Судостроительный завод восстановили быстро и на нем строились современные боевые корабли. Балтийск находился в 50 километрах от Калининграда. Калининград считался городом рыбаков.
В управлении кадров я просился на должность штурмана на ПЛ. Я знал, что бригада ПЛ базируется в Либаве. Это уже Латвия. Мест не оказалось, но меня взяли на заметку и через год предлагали это место, но я уже привык к коллективу, куда меня назначили после приезда. Это был дивизион сторожевых кораблей типа "Ястреб", "Туча", "Полухин". Назначили меня помощником дивизионного специалиста по радиотехнической службе. Вскоре повысили в должности до дивизионного специалиста. Я входил в состав штаба дивизиона. Перед этим в дивизион прибыло несколько выпускников Бакинского ВВМУ. Молодых офицеров нас набралось человек 10, все холостые, жили в каютах на наших же кораблях. Вот эти хорошие и толковые ребята: Ю. Инякин, В. Баранов, М. Антонов, Ф. Шнер, Н. Мельников и др.
В коллектив дивизиона я вписался не плохо, часто выходили в море на учения. Один раз даже заходили на 2-3 дня в польский порт Свиноустье. Вот начали лететь годы. В свободное время мы посещали дом офицеров.
В училище у нас было полное отсутствие карманных денег. В месяц нам платили менее 10 рублей, поэтому привыкли к скромному образу жизни при большой учебной нагрузке. Руководством курса, а так же командирами рот, основное внимание уделялось учебному процессу и образцовой дисциплине. Малейший проступок не оставался без внимания. Много внимания уделялось культуре поведения в обществе и военном коллективе. В ВМФ много неписаных законов, которые за основу признали трудолюбие, профессионализм и искреннюю дружбу на кораблях и подводных лодках. Жестокость и злопамятство презиралось как матросами, так и офицерами.
 

 

Яндекс.Метрика