A+ R A-

Сибирские истоки - 15

Содержание материала

 

В августе 1947 года примерно 200 человек курсантов погрузились на товарно-пассажирское судно "Табол". Он оружия не имел. Целью официально была доставка горючего в бочках для нашего генерала Деревянко, который представлял СССР в контрольном совете в Токио.
На самом деле мы осваивали штурманское дело и различные методы определения местонахождения корабля, включая использование звездного глобуса. Это сложные инженерные расчетные задачи, где применяли метод Сомнера. Суть его заключается в том, что сначала определяются координаты нескольких звезд специальным очень точным оптическим прибором, а затем решается система уравнений. В результате получаем широту и долготу нашего местоположения, привязанного к определенному времени. В начале августа 1947 года теплоход "Тобол" отошел от причала Владивостока с курсантами на борту. Штурманскую практику возглавили преподаватели спецдисциплины. Нам гораздо легче было решать нашу штурманскую практику после изучения мореходной астрономии, где излагались теоретические основы и прикладные методы определения местоположения корабля по светилам. Наука эта довольно точная и не позволяет вольностей толкования. Методы работы могут быть формализованы применительно к персональной ЭВМ. Это стало возможным только в наше время с середины 90-х годов. В это время началось широкое внедрение персональных ЭВМ, в основном американского  производства. О достоинствах этих ПЭВМ хорошо знают все пользователи. Они имеют высокую надежность и удобны в эксплуатации.
Метеоусловия по маршруту были исключительные. Для нас была важна хорошая визуальная видимость, солнечная теплая погода и безоблачное небо в ночное время. Температура воздуха днем была порядка 30 градусов по Цельсию. Верхние слои моря тоже не уступали по температуре – до 28 градусов по Цельсию. При такой температуре и высокой влажности самочувствие было отвратительным, все время хотелось пить. Чтоб как-то скрасить наше положение на палубе лилась соленая забортная вода из пожарных шлангов с высоты 3 метров. Шланги были в отверстиях и изображали групповой душ. Радости все равно было мало, прохлады не было. В кубриках ночью тоже страшная духота. Но ночью мы занимались звездами, набирали замеров их координат, а днем решали задачи Сомнера. Японские острова показались в тумане на 3 день. Прошли мы Японские острова Сангарским проливом. Это очень интересное место и отличается своим бурным течением. Наконец мы миновали пролив, вышли в Тихий океан. В Токийский залив мы следовали вдоль Японских островов на удалении нейтральных вод – 12-мильная зона.

Владивосток 1947 Курсант ТОВВМУ 2 курс


Вскоре приблизились к входу в Токийский залив. Проход в залив очень узкий, порядка 500 метров, далее начинался собственно залив, ширина его такова, что визуально не видно противоположных берегов. До Токио оставалось 5-6- часов хода. В дымке просматривались военно-морские базы кораблей США, на пути нашем мы их не встретили. Наш теплоход швартовался к пирсу в Токио. На следующий день прислали японцев разгружать бочки с горючим. Ростом они заметно меньше и силой не блистали. Три наших курсанта смело заменяли 7-8- японцев. Они удивлялись нашей хватке и смекалке. Настроение наше было повышенное и очень радостное. Практика на неделю прекратилась. Предстояли экскурсии по Токио. Нас возили по городу на автобусе, а в качестве гида была дочь эмигранта, одетая в парадное украинское женское платье. Она хорошо владела русским языком, красивая и остроумная. Когда проезжали мимо резиденции императора в центре города, то на большой зеленой лужайке ходили коровы. Она сказала: "Посмотрите на поместье императора, ведь как у вас в колхозе". Это я хорошо запомнил. С городом знакомились на тихом ходу автобуса. Но, тем не менее, мы посетили городской музей, парламент, и наше посольство. Город меня удивил своей чистотой, субтропической растительностью (цветы, кустарники и деревья) и ухоженностью зданий. Небоскребов не видели. Много  торговых центров, магазинчиков и мелких розничных торговцев.
В парламенте мы были два часа, не спеша, обошли все этажи и часть комнат депутатов, в конце экскурсии зашли в зал заседаний парламента, но смотрели на заседание с "галерки" для прессы. Зал выглядел в виде цирка, было очень душно, специфический запах от пота, а депутаты непрерывно махали разноцветными веерами. Что они обсуждали, мы не знаем, но шло штатное рабочее заседание с дискуссиями по разным вопросам. В специальном кресле-ложе императора не было.
После парламента нас повезли в центральный токийский музей. Здесь было интересней, мы посетили все залы картинной галереи. Ходили по залу тут же японцы и другие посетители. Был один зал, посвященный русско-японской войне 1905 года. Была большая картина, где показано, как императрица посещает госпиталь, где лечились раненые русские матросы и солдаты. Там же показали картину о сдаче японцам ключей от Порт-Артура. Все картины с восточным колоритом, но это, безусловно, оставило глубокое впечатление.
При посещении посольства, там предусматривался прием. Мы хорошо покушали, работники посольства не зависимо от ранга нас обнимали, целовали и не смогли наговориться. Жаловались на тоску по родине, особенно молодежь старшего школьного возраста. Ведь жить в условиях постоянной слежки действует на нервную систему даже профессионала.
Такая работа требует многое знать, увидеть, достать нужные сведения. Мне жизнь дипломатов и военных атташе не понравилась, хотя материально обеспечивались они хорошо, а на родине в это время люди страдали после военной разрухи, часто голодали или недоедали. Одеты все в то время были в какие-то непонятные вещи (обноски). Достаточно сказать, что большая часть населения до Байкала от Владивостока ходили в трофейных японских куртках бежевого цвета с двумя разрезами по бокам. Тяжелое было время, но народ все ждал улучшения. Об этом говорило радио, и писали все газеты. Партийная программа утверждала, что социализм построен, коммунистическое общество не за горами. Инакомыслие не допускалось, иначе грозили лагерем в Магадане или на Колыме. Мой друг фронтовик В. Широватов получил 5 лет Колымы, за то что, будучи в нетрезвом состоянии задел плечом портрет Сталина. Вот вся его вина.
Пребывание в Токио заканчивалось. Расскажу один случай. Мы обратили внимание, как вдоль корабля прохаживается респектабельный японец. Мы с ним каким-то образом начали общаться и узнали, что его интересует. Он сразу без обиды сказал, что наш корабль "Табол" был его собственностью, но во время войны мы его забрали в Порт-Артуре в качестве трофея. Во Владивостоке на заводе его реконструировали, перевели с угля на жидкое топливо.
Да, когда мы были в посольстве, я не упомянул об одном случае. Группа курсантов, человек 10. в том числе и я вышли на тротуар улицы около посольства. Дальше нам уходить не разрешалось, а очень хотелось нам пообщаться с простыми японцами и особенно с молодежью. Только мы вышли, вскоре мимо нас проходила группа симпатичных румяных японок нашего возраста. Мы сразу обратили внимание на них, а они с интересом смотрели на нас. Они сразу поняли, что мы русские моряки и тут же завязалась дружеская беседа. Оказалось, что это были студентки Токийского университета. Они говорили на ломанном русском языке, но было все понятно. В университете они на высоком уровне изучают русский язык и были рады пообщаться с россиянами, тем более ровесниками.
Мы тепло расстались с девушками-студентами и вернулись в посольство. Адресами мы, конечно, не могли обменяться, по известным причинам, тем более мы были военными, и был наказ не говорить, что мы с Владивостока. Пытались скрыть этим, что во Владивостоке есть военно-морское училище. Другие люди не такие простофили и не плохо понимают, что к чему. В целом, подводя итог недели пребывания в Токио, где мы были как на каникулах, осталось хорошее впечатление, что японцы это вовсе не агрессивные злые люди, а обычные культурные и доброжелательные граждане своей страны. Я здесь не говорю о милитаристской оболваненной и агрессивной армии. Ведь у них было много самураев-смертников. Преклонение перед волей императора было не зыблемым. Даже в то время в определенное дни года было обычным делом, в качестве жертвоприношения у дворца императора японцы-фанатики сами делали себе харакири, т.е. вспарывали ножом живот и тут же умирали. В религиозном плане этот обычай  высоко у них ценился, как проявления высокого патриотизма до самопожертвования. Мне кажется, сейчас это уже можно считать как далекое прошлое. Японцы высоко чтут нашу русскую культуру. Любят музыку видных композиторов, поют наши песни, читают наших классиков. Это даже можно было проверить на военнопленных, которые были во Владивостоке и Восточной Сибири. Знаменитую Катюшу они пели, идя на работу и возвращаясь с работы. Наши книги читали с удовольствием. Будучи проездом через Красноярск в Абакан во время отпуска японцы пленные работали по восстановлению городского сада, и там я видел группу пленных, читающих какой-то том Ленина. Я не спрашивал их мнение о трудах наших политических деятелей. Марксистко-ленинская идеология можно сказать уверенно, что она практически не прижилась и не получила распространение и понимание особенно среди крестьян за насилие над их бытом после 1917 года. Интеллигенция и ряд крупных ученых тоже не выражали восторга за репрессии россиян и за недооценку труда. Можно назвать лишь двух всемирно известных ученых, как Зворыкин, Сикорский и многие другие. Эти крупные ученые сделали очень много полезного в США.

 

Яндекс.Метрика